В Гиперборее правил мудрый могущественный царь-волхв. Опорой его были верные доблестные рыцари. Основных рыцарей было, конечно же, двенадцать. Ведь гиперборейцы хорошо знали и четко соблюдали магические правила, по которым во всякой иерархии опорой чего-либо являются силы, количеством не больше и не меньше, чем творящих сил (энергий) у Отца Сварога Небесного. То есть они применяли ведические правила. Ведь не случайно царь был еще и волхв. Именно из гиперборейского царства на земле появился ведизм.
В нашей истории отголоски этой традиции мы можем найти у легендарного короля Артура с его рыцарями круглого стола. Правда, функцию волхва в этом случае уже взял на себя не царь, а знаменитый волшебник Мерлин.
Дух свободы являлся у гиперборейцев первоосновой всех начинаний. Он снимал ограничения, он отрицал идею невозможности чего-либо. Чтобы личность не забывала, что для Творца возможно ВСЕ. А все стремления личности были направлены именно к чувствованию, так сказать, творцовости Творца (и это перекликается, заметим, с тем, что называют христианские старцы стяжанием Духа Святого).
Ради свободы же Бог когда-то дал возможность своему творению отпасть от Творца (что и произошло в ныне наблюдаемом нами мире). И такую же возможность выбрали несколько мятежных рыцарей Гипербореи, создавших Атлантиду и потом вступивших с Гипербореей в войну.
Из-за начавшихся продолжительных воин Гипербореи с Атлантидой стало уже невозможно продолжение Золотого века, который царил в Гиперборее. Ведь в основе Золотого века лежал мир и ПОКОЙ, которому уделяли особое внимание гиперборейцы. И великой цивилизации арктов было суждено исчезнуть. Но лишь для того, чтобы, испробовав все свободы и увидев плачевные последствия свободы мятежа, дети Творца сумели возродить уже сами Золотой век на земле!
Василиса Премудрая и Прекрасная
Остановимся же поподробнее на деве, о которой немного лишь упомянули вначале. А она заслуживает упоминания более подробного. Ведь бог Велес, которому она служит, является не только покровителем лесов и природы, но также он и бог Мудрости.
Могущество этой девы глубинное. Она первая, кто в кругу подруг-дев (круг это как они перерождаются по порядку друг за другом, соответственно богам перерождающимся об этом смотри у Лады Виольевой и Дмитрия Логинова про Обруч Перерождений) начинает понимать, что заключена в оковы этой земной плоти. И это ее урок: найти, как эти оковы преодолеть, минуя сжигания этой самой плоти попросту говоря, лягушиной кожи (что преждевременно сделал ее жених в сказке).
Следующий же за богом ее качества Бог и вовсе не только преодолел навсегда оковы этой плоти, но и показал ВСЕМ, что это возможно. (О символической связи Даждьбога со сказкой о Царевне-лягушке смотри статью Дмитрия Логинова[битая ссылка] http://rst.svainstitute.ru/tag/dazhdbog)
И вот, преодоление должно стать духовным, а не телесным. Должна прийти мудрость. Ведь во всем она превзошла уже в мастерстве невест других царских сыновей на земном плане. И даже озеро с лебедями из рукава «достать и развернуть» может. Самое время и эту иллюзию преодолеть.
И Василиса Премудрая преодолела все испытания. Преодолела зачарованность иллюзией мира. И, таким образом, стала повелевать всем окружающим ее миром. В том числе, животным и растительным, о чем мы упоминали вначале.
Сон белой богини
Можно засомневаться: как же могли приходить живущие в Гиперборее к нашим сказочным героям, если Гиперборея исчезла гораздо раньше, чем возникли все эти королевства?
Дело в том, что одно из главных искусств арктов было умение странствовать по различным мирам. Через Врата главный храм полярного царства Гиперборея, в прямом смысле слова висевший в пространстве над полярным водоворотом, они совершали свои дальние и интересные путешествия. Исследовали и осваивали все больше и больше пространств внутри чудеснейшего Творения Бога Отца Малой Сварги.
Привлекали их, конечно же, более всего высшие по отношению к земному миры. Миры, где уровень любви такой же или выше, чем у обычных земных обитателей. Но при переходах по пространственно-временным тоннелям странникам иногда приходилось сталкиваться и с обитателями более низких миров, которые выглядели как чудовища и вели себя вовсе не дружелюбно. Так что это были походы только для очень мужественных и хорошо подготовленных магов.
Могли встретиться совсем неожиданные ловушки. И нужно было суметь их распознать заранее, пока не угодил в западню. Попробуем представить себе какую душевно-духовную организацию нужно иметь и сохранять, чтобы периодически устраивать такие «вылазки». Главное состояние, которое незыблемо хранилось, и было свято для каждого гиперборейца, это ПОКОЙ. В самых широких его спектрах и самом высоком его понимании.
Кроме пространственных странствий (а, можно сказать, и с ними в связи) ограничений во времени для гиперборейцев практически не существовало. Дело в том, что (современные нам ученые уже почти доказали это) пространство перетекает во время, а время в пространство. Аркты, умея обращаться с протяженностями пространства и различными его уровнями, фактически умели перемещаться и во времени.
Вот у нашего главного сказочника Пушкина сказки как раз вневременные. Он чувствует возможность перехода между мирами и временами и фокусирует события так, что не найдешь привязки к конкретному месту и времени, даже к эпохе. У него в одной сказке искусно переплетаются вещи из различных эпох. Могут свободно появляться и представители из других эпох. «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» прекрасный тому пример.
Дух соперничества, зародившийся, как это написано было не единый раз ранее, в мятежной Атлантиде дух этот заставил мачеху («я ль на свете всех милее»? ) отравить свою падчерицу. То символ: атланты представляют собой «женившегося на другой»: они прилепились к выдуманной сиюминутной идеологии, когда в сердцах их умерла идеология вечная вселенское православие. И вот они отравили дитя умершей (умершей лишь для их собственных умов и сердец) идеологии. Отравили, то есть, вольно или невольно, но оболгали как-то.
Царевна перед тем, как ей быть отравленной попадает в лес (в скифских мифах «лесная страна Гилея» символ первоисточной Руси) и встречает в нем семь богатырей (Семь Душ древнерусское название созвездия Большая Медведица). Такого нет почти ни в каких других сказках: братья-богатыри почитают царевну так именно, как боготворили женщину в Гиперборее. Без ревности и соперничества.
Об этом даже и более подробно что без какого-либо соперничества расписано было в оригинале Пушкина. Да только в его времена существовала цензура (близилась ведь уже недобрая викторианская эпоха), потому в дошедшей до нашего времени версии много вычеркнутого.
Итак, она живет «в заповеданном диком лесу» (как это в песне Владимира Высоцкого), а между тем жених, королевич, разыскивая свою невесту, расспрашивает о ее пути владетельных духов небес и воздуха, как делали это Древние. А с девою между тем уже приключилась беда. Невеста королевича проглотила кусочек отравленного яблока и уснула вечным сном, как бы искупая ошибку Евы. Время остановилось. Ни солнышко не видало ее в этом мире, ни месяц. Где же тот хрустальный гроб, в котором она лежит? Лишь ветер Борей провещевает:
Об этом даже и более подробно что без какого-либо соперничества расписано было в оригинале Пушкина. Да только в его времена существовала цензура (близилась ведь уже недобрая викторианская эпоха), потому в дошедшей до нашего времени версии много вычеркнутого.
Итак, она живет «в заповеданном диком лесу» (как это в песне Владимира Высоцкого), а между тем жених, королевич, разыскивая свою невесту, расспрашивает о ее пути владетельных духов небес и воздуха, как делали это Древние. А с девою между тем уже приключилась беда. Невеста королевича проглотила кусочек отравленного яблока и уснула вечным сном, как бы искупая ошибку Евы. Время остановилось. Ни солнышко не видало ее в этом мире, ни месяц. Где же тот хрустальный гроб, в котором она лежит? Лишь ветер Борей провещевает:
«В той горе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места»
Оно вне времени и пространства, то место
Она проснется только от поцелуя принца.
Мертвая царевна есть, безусловно, одна из тех древних дев. И она есть, точнее, царевна спящая. Это Белая богиня севера, о которой писал, в числе других, Роберт Грейвз. Такой и рисунок на обложке книги его «Белая богиня». Фрагмент молодого и мудрого женского лица, позволяющий видеть сомкнутые во сне веки. Сомкнуты они крепко и, вместе с тем не навечно.[битая ссылка] [1] Глядя на такую картинку невозможно не чувствовать: появится прекрасный принц и поцелует ее и разбудит.
Это королевич Елисей, о котором написал Пушкин. Имя Елисей носил, между прочим, ученик Илии Пророка. Илия Пророк сводивший огонь на землю, вознесшийся в громыхающей колеснице одна из ипостасей Перуна. То есть королевич Елисей русич-громич. Наследник полярного рыцарского ордена гиперборейского Сыны Грома (подробней в книге Лады Виольевой и Дмитрия Логинова «Планетарный миф», 2006).
Все истинные поэты, не только Пушкин и поэт серебряного века Александр Блок, видели: Русь это не что иное, как спящая Гиперборея. И Гиперборея проснется. Как только поцелует ее основатель третьей русской царской династии. У Блока сие пророчество недосказано, но намек на него подается подобающим теме высоким слогом:
«Ты и во сне необычайна,
Твоей одежды не коснусь.
Дремлю и за дремотой тайна,
И в тайне ты почиешь, Русь»
Кормильцев пишет уже не столь трепетно языком, понятным веку сему, но тоже с каким почтением:
«Сонные глаза ждут того, кто войдет и зажжет в них свет.
Утро Полины продолжается сто миллиардов лет.
И все эти годы я слышу, как колышется грудь
И от ее дыханья в окнах запотело стекло.
И мне не жалко того, что так бесконечен мой путь.
В ее хрустальной спальне постоянно, постоянно светло»
Имя Полина выбрано великим русским поэтом Илией Кормильцевым неслучайно. Невеста бога-хранителя гиперборейского города Пола, столицы легендарной Арктиды. Невеста самого Аполлона Гиперборейского!
Кормильцев повторил, между прочим, но повторил много более искусно то, что было спето в свое время еще группой «Воскресенье», посмевшей быть православной во времена победившего на государственном уровне воинствующего атеизма.