Снова сделай мне смешно! - Григорий Неделько 3 стр.

 Извини,  эту реплику Николай Иваныч счёл необходимой.

Свист пронзаемого воздуха, и острие заново смазанного лезвия впилось в мягкую ногу на уровне коленки.

Зомби усмехнулся.

 Неважнецки кида-а-а

И рухнул спиленным деревом. Что ж, не впервой.

Зашуршали. Кто именно, в стрессовой ситуации Николая Иваныча не интересовало. Надёжный, проверенный временем побег всяко безопаснее.

Влево-вправо, влево-вправо, влево-вправо, вверх. Нож выскочил из хряща. В ягодице Николая Иваныча стрельнуло. Он аккуратно коснулся бинта следствия полученного сегодня ранения.

В вывалившихся из ушей Зелёнки «затычках» играл рок.

 Английский язык русский Николай Иваныч вспомнил строго приблизительно.

Сторож забавно покружился на месте, разворачиваясь, и по-пингвиньи сбежал с поля боя. Или, как говорил в подобных ситуациях Гнутый, вынужденно передислоцировался при помощи скоростного манёвра.

Новейшая антизомбийная разработка появилась на свет в нынешнем месяце. Предварительные опыты на животных, если этих существ можно так назвать, дали положительный результат. Но повторится ли эффект при воздействии на человекообразные объекты?

А тем временем с лежащими вповалку объектами происходили фундаментальные перемены.

Вину взял на себя аппендикс.

Как выяснили учёные, на самом деле «бесполезный» отросток генерировал в человеке человечность. В животе матери появлялся эмбрион, у эмбриона аппендикс. Производя в мизерном, но достаточном количестве особое вещество, орган впрыскивал его в организм. Тело впитывало молекулы. Информация, заложенная в них, передавалась всему организму, и гомо сапиенс становился собой. Не доисторическим чудовищем, на которое похож в зародышевом состоянии, не рыбой, не слоном и не зомби. Он становился разумным двуногим живым прямоходящим с его привычками, суждениями, страхами и слабостями. Возможностями и невозможностями. С полным перечнем характерных человеческих свойств.

После этого аппендикс отключался навсегда.

Почему его не тронули пьяные гуляки? Отчего не разорвали на кусочки? Гнутый даже предположить не мог.

Или другая загадка: куда подевались солдаты? Струхнули? Вполне в их духе.

Более успешные и удачливые оперативники называли отряд Гнутого «Зад». В общем-то недалеко от истины, если поразмыслить. Поразительно! И как кадрам типа них доверили настолько сложное задание ликвидацию вражеской шпионской интернет-сети, на которую штаб вывел информатор?! «Задовцы» то есть, «зэдовцы»  не дилетанты, нет. Только есть намного более достойные армейцы. Однако из отрядов свободен был лишь один

Гнутый попробовал подумать активнее, логичнее, но мысли словно обленились, а голова вдруг заныла.

 Ничего не понимаю. Что за бодяга? Эй, Зелёнка! Огрызок! Скелет!..

То зовя молодняк, то бубня под нос невразумительные фразы, Гнутый шёл куда глаза глядят. В конечном итоге глаза привели к давешней корпоративной поляне. Она пустовала если не считать тощей взъерошенной фигуры, сидящей на пеньке спиной к майору.

Гнутый сразу узнал Скелета.

 Вот ты где!  весело сказал командир отряда. Потом вспомнил о субординации и добавил строго:  Смылся, дезертир?! Да я тебя за это!..

 Завязывай, босс.

Странно. Вроде бы с голосом Скелета всё нормально. И в личности собеседника нет сомнений. Но что тогда заставило Гнутого заволноваться? Внятно произнесённые слова? Или необычный запах говорящего отнюдь не резкий, не трупный? Или тёмные волосы кольцами?

Фигура покинула пенёк, разогнулась, повернулась к майору. Улыбнулась. При взгляде на это в горле у Гнутого пересохло.

 Ге Герман ты же твои зубы, Герман Герман! Что с тобой?!

 Сам-то как думаешь?  иронично в ответ.

В небе кричали птицы. Кто-то подходил сзади. Человек продолжал молчать.

А страшная догадка, вот же беда, оказалась ещё и правильной.

Зелёнка, будь че!.

Homo no pasaran!

«Нет ничего более неприятного, чем продираться сквозь лес,  подумалось кучеряво-волосатому Скелету.  Особенно когда чаща не встречает с распростёртыми ветвями. Особенно когда на каждом шагу мины естественного и противоестественного происхождения. Особенно когда тебе это отнюдь не в радость и солнце жварит как безумное. И в особенности когда до этого ты был зомби, а потом какой-то толстый неуклюжий охранник превратил тебя обратно в человека».

Да, так оно и произошло. Только-только Скелет стал забывать адовы муки работы программистом, едва-едва начал постигать азы жизни зомби ну ладно, существования, которое всё равно интереснее, чем бытность человеком как обязательно надо появиться врагу оживших мертвецов, чтобы испытать на противнике новое оружие. Скелет и остальные трое из отряда, благодаря кому скромный айтишник и стал отважным умертвием, не успели понять, что случилось. Одну секунду бежали от корпоративщиков по лесу в следующую валяются с ножевыми ранениями. А ещё через какое-то (короткое) время превращаются в людей: волосы отрастают, кожа розовеет, струпья спадают, конечности начинают работать нормально В общем, мрак.

Дальше последовал побег, или, если говорить словами формального начальника отряда Гнутого, «вынужденная передислокация». Вначале уходили подальше от этого проклятого места, чтобы поразмыслить, потом тикали от глаз, рук и оружий бывших братьев-зомби, после чего сделали привал.

 Предлагаю обсудить,  в перерыве между рок-песнями, которые постоянно играли у него в наушниках, веско высказался Зелёнка, поводя худощавым плечом.

Он был младше по званию, чем Гнутый, и по росту тоже ему уступал. Но всякий раз, когда начальник пытался усмирить непокорного подчинённого, это заканчивалось для Гнутого переломом новой части тела. Проще пережить это и восстановиться, хотя бы и искусственными методами, когда ты зомби. С человеческим же телом всё гора-аздо неприятнее

 Ну давай обсудим,  буркнул высокий, темноволосый, мускулистый и не слишком-то храбрый Гнутый.

Рядом с ним молча сидел светленький рядовой Огрызок, поедая мох. Жрать хотелось так, что, казалось, желудок сейчас отвалится, а нерешительный в остальное время Огрызок совершенно не напрягался. Лучше мох, чем ничего, принял он смелое решение.

 Идти наугад бессмысленно,  вспомнил, кто тут главный, Гнутый.

 Глупо, точнее,  крикнул сквозь грохот в ушах Зелёнка.

 Мху не желаете?  предложил Огрызок.  А то я весь съем.

 Кушай на здоровье,  неискренне пожелал Гнутый.

Скелет ободряюще похлопал Огрызка по плечу. Тот улыбнулся, подмигнул и продолжил вгрызаться в коричнево-зелёную массу.

«Цвета нас каких-нибудь несколько часов назад»,  с грустью подумал Гнутый.

Ради такого дела совещание!  Зелёнка приглушил звук и выдал новую мысль:

 Есть идея идти к реактору. Трансформеры-то разрядились, чтоб их. Учёные, ёлки колючие!.. Не могли придумать аппаратов с зарядом побольше.

Гнутый от такого предложения встал на дыбы, правда, больше по привычке или из вредности.

 Ага, к реактору! Чтобы нас там убило.

 Вот именно. Рад, что сегодня ты понял меня с первого раза.

 Не понял.

 Эх, а я-то надеялся Тебе действительно хочется быть человеком?

 Нет,  честно ответил Гнутый.

 И, что-то мне подсказывает, никому из собравшихся не хочется,  продолжил Зелёнка.

Скелет с Огрызком обречённо покивали.

 Ну так давайте зомбироваться взад!  И Зелёнка опять врубил рок на полную.

Гнутый серьёзно озадачился; остальные тоже.

 Хочешь сказать, радиация в реакторе прикончит нас и сделает опять мертвяками?  проговорил задумчиво руководитель отряда.

 Чего?!  между делом напевая «Suicide Solution», выкрикнул Зелёнка.

Гнутый повторил, прямо в ухо подчинённому и не без удовольствия.

 А, да,  спокойно ответствовал младший лейтенант, не вынимая «блинов» из ушей.

 Я хочу снова быть страшным, разлагающимся и бессмертным,  прогундел Огрызок.

Скелет потрепал его по волосам. Рядовой вздохнул и вгрызся в мох.

 В принципе можно попробовать,  протянул, одновременно размышляя, Гнутый.  Однажды ведь сработало, ну, когда люди только начинали превращаться в зомби.

Из наушников Зелёнки доносилась «If You Want Blood (Youve Got It)».

 А если промахнёмся?  поразмышляв, задал вопрос Гнутый.

Как выяснилось, Зелёнка всё слышал. Он раздражённо проронил некую фразу, явно нецензурного содержания, выключил плеер и обратился к шефу:

 Мимо реактора промахнёмся? Или в вычислениях?

 Второе.

 Так это даже лучше значит, наверняка обратимся.

 Уверен?

 Не-а. «Empty spaces what are were living for?»

 Ладно, я согласен. А следовательно, и остальные.

 Минуточку  заговорил наконец Скелет.

 Молчать, новобранец!  рявкнул что было сил Гнутый.

Скелет скорее удивлённо, чем обиженно, примолк.

 Шоу, как верно заметил господин Зелёнка, должно продолжаться!  торжественно объявил майор.

 Я так заметил?

 Процитировал, можно сказать.

 Ага, ну да. Тогда вперёд?

И Зелёнка уже вскочил с коряги, на которой сидел, стряхнул особо кусачих муравьёв и ринулся в бой.

 Погоди, балбес!  донеслось вдогонку от Гнутого.  Надо по навигатору станцию найти.

 Не надо, балбес,  в тон прилетело назад.  Тут ядерная станция поблизости одна.

 Насколько поблизости?

 Километров 14, не больше.

 Ау-у-у.

 Это точно, для бешеной собаки 14 вёрст не крюк. Надеюсь, в малышке достаточно радиации для облучения. Короче, айда на верную смерть, товарищи!  И Зелёнка загорланил на всю округу, видимо, не заботясь, что его могут услышать враги и дикие звери или что сослуживцы оглохнут:  Mad dog I got nothing to lo-o-ose!..

 Ага, ну да. Тогда вперёд?

И Зелёнка уже вскочил с коряги, на которой сидел, стряхнул особо кусачих муравьёв и ринулся в бой.

 Погоди, балбес!  донеслось вдогонку от Гнутого.  Надо по навигатору станцию найти.

 Не надо, балбес,  в тон прилетело назад.  Тут ядерная станция поблизости одна.

 Насколько поблизости?

 Километров 14, не больше.

 Ау-у-у.

 Это точно, для бешеной собаки 14 вёрст не крюк. Надеюсь, в малышке достаточно радиации для облучения. Короче, айда на верную смерть, товарищи!  И Зелёнка загорланил на всю округу, видимо, не заботясь, что его могут услышать враги и дикие звери или что сослуживцы оглохнут:  Mad dog I got nothing to lo-o-ose!..

По пути героическому отряду встретилась компания подвыпивших людей, одинокий писающий зомби да стайка диких псов. Людей благоразумно обошли стороной: мало ли чего этим субъектам с нормальным сознанием в голову взбредёт. Зомби-одиночку оставили справляться с нуждой, не выказав желания помочь. Собаки же прошли стороной метрах в ста пятидесяти. А затем из-за деревьев, здоровенная и величественная, старая и грязная, отравленная и благостная, показалась станция.