Каково же было Галино удивление, когда назавтра в самолёте, вылетающем в Минводы, она оказалась сидящей в одном ряду с соседями по гостинице. «Вот же лепреконы[19] их принесли, что ли?» подумала она. Хотела гневно, а получилось с улыбкой цвета причёски одного из парней.
Летела троица в бизнес-классе в качестве «компенсации за предоставленные неудобства при транзите». Получилось так, что села Галя возле иллюминатора, рядом молчаливый и некурящий, а вечно улыбчивый балагур с краю через проход. Рыжий так весь полёт и веселился, общаясь с бортпроводницами, в основном на языке жестов, поскольку на внутренних линиях знание языков приветствуется, но свободное владение ими не входит в обязательную программу для стюардесс.
Первое время Галин сосед вёл себя робко, всякий раз отстраняясь, чтобы случайно не задеть соседку. Но после набора высоты парень, видимо, пересилил себя и заговорил. Сначала они обменялись ничего не значащими фразами, и Майкл (а это был именно он) оказался приятно удивлён хорошему английскому Гали, о чём не замедлил сообщить в восторженных тонах. Потом девушку познакомили с неунывающим Робертом. Тот попытался перехватить инициативу в беседе и поменяться с другом местами, но, видимо получив в бок локтем, немедленно переключился на «аэрофлотовских» девушек, потребовав русской водки и каперсов.
Мало-помалу разговор между «оставленными наедине» молодыми людьми оживился и перешёл ту грань незримой интимности, когда дела и проблемы малознакомого собеседника становятся тебе достаточно близкими и, мало того, интересными, будто знаешь своего визави, по меньшей мере, не один десяток лет.
Перед посадкой, девушка уже была в курсе, куда направляются парни, имела представление об их совместном бизнесе в подробностях вплоть до годового дохода, и почти сложившееся мнение обо всех обитателях небольшого ирландского городка, откуда был её собеседник. Причём обитатели эти выстроились в Галином воображении поимённо, будто герои английской азбуки. В свою очередь, Майкл также заочно познакомился с родственниками девушки и её сокурсницами и подругами.
В аэропорту объявили посадку московского рейса, и Ольга сразу же прошла на служебную территорию, чтобы пораньше увидеть дочь. Володя остался на привокзальной площади вместе с другими встречающими. Тонированные стёкла зоны прилёта не позволяли увидеть, как прибывшие получают багаж, поэтому любая незначительная проволочка нервировала, заставляла вспоминать уроки ненормативной лексики, полученные во дворе в пору беззаботного социалистического детства. Именно поэтому Ольга и воспользовалась пропуском не хотелось ей оказаться в числе тех, кому не дозволено взглянуть на прилетевших пассажиров раньше установленного администрацией аэропорта срока. Впрочем, не станем её осуждать: всё понятно: безопасность она прежде всего.
Ольга не сразу обратила внимание, что Галка идёт в сопровождении двух крепких парней, которые не выглядели иностранцами, прекрасно гармонируя с доброй половиной пассажиров (кавказцы не в счёт). И только когда один из молодых людей заговорил что-то весёлое на английском, а дочка ответила, ей стало понятно, что молодые люди иностранцы, и они достаточно хорошо знакомы с дочерью. «И когда только успели? Неужели вместе из штатов летят?» подумала Ольга, а вслух спросила:
Это кто такие, Галя?
Так попутчики. Ирландцы, приехали на горных лыжах покататься. Тоже любят острые ощущения, как и ты У них транзит через Шереметьево был, как и у меня.
А-а-а понятно.
Получение багажа на практике оказалось не таким-то простым делом, каким должно быть в теории. В процессе поиска ненайденных на транспортёре чемоданов и сумок выяснилось, что Галин рюкзачок «прилетел» ещё вчера, хранится в отдельном помещении, и чтобы его получить, следует заполнить какие-то документы. А лыжи и сумки ирландцев пока вовсе не прибыли, поскольку неожиданно произошла неразбериха ещё в Скипхоле, аэропорту, славящемся своим образцовым порядком.
На выяснение и оформление документов ушло не меньше двух часов извечная российская бюрократия, ноги которой растут с огорода царя Гороха! И это если учесть, что Ольга с Галей приняли самое активное участие в разбирательстве по делу «о пропавшем багаже» одна в качестве толкача по инстанциям, вторая переводчика. Беготня с этажа на этаж аэровокзала усугублялась бесконечными телефонными звонками Володя никак не мог понять, что происходит с его девочками, почему они не выходят, когда в зале прилёта уже никого не осталось.
К всеобщему удовольствию скоро всё сладилось: Галя вырвала с боем свой рюкзак, несмотря на жёсткие уверенья работника отдела перевозок, будто бы без начальника он не имеет права, а начальник будет только в понедельник, поскольку в пятницу сокращённый рабочий день, и у всех нормальных людей дачи, а тут вы со своими глупостями Ирландцам же сообщили, что багаж нашёлся; сегодня его переправят из Голландии в Москву, а завтра во второй половине дня в Минводы.
Ехать в Приэльбрусье, перепоручив доставку лыж и сумок туристической фирме, ирландцы не захотели, а отправились в город, где сняли гостиничный номер на сутки.
Разрешите, многоуважаемый шкаф
Холодильный шкаф!
Именно холодильный! Так разрешите вручить Вам очередную правительственную награду?
Возражений нет. Бурные аплодисменты!
Ольга и Марина, младшая дочь, приладили сувенирный магнит с изображением памятника Джорджу Вашингтону на широкую грудь минского «Атланта» и дурашливо принялись хлопать в ладоши. Володя только усмехнулся.
Сели ужинать. И тут Галя, немного смущаясь, спросила:
Мама, у тебя завтра выходной?
Ну да. Ты что-то хотела?
Не я, в общем-то Майкл просил меня показать им с приятелем Пятигорск Багаж-то только к вечеру из Москвы прилетит, а они его хотят дождаться лично. Времени свободного много А кто же лучше тебя сможет показать достопримечательности.
Майкл? Это рыжий?
Нет, который ближе к шатену. А рыжего зовут Роберт. Мам, так ты согласна? Я уже обещала, что помогу. Они бы и сами, но языка не знают ещё потеряются.
Хорошо, я не возражаю, съездим на полдня, сказала Ольга, а сама подумала: «Молодец дочка, хорошо придумала. Поедем вчетвером. Мало ли что всё-таки два парня, к тому же иностранцы»
Пятигорск встретил компанию солнечной погодой. Но мостовые улыбаться не спешили. Дороги в городе уже которое десятилетие ремонтировались кое-как методом латания дыр. Это символично проезжая часть улиц, штопанная как презервативы, по вине которых появился на свет мэр вместе со всей мэрией. Это уже спустя год, когда в будущий центр Северо-Кавказского федерального округа припожаловал президент, центральные дороги спешным образом приводились в порядок, а окрестности легендарного Провала и вовсе были упакованы в симпатичную брусчатку дескать, и на Кавказе тоже не шитом крыты, не лыком штопаны, не пенькой кручены.
Ольга чувствовала себя неловко, когда вела неожиданных гостей города по столь неважной мостовой. Но тем, похоже, было наплевать, что и где происходит: Майкл ловил ароматы среднегорья, любовался видами, открывавшимися с горы Машук, но ещё больше внимание ирландца было приковано к Галке; а Роберт по своей природе был невероятным оптимистом, потому его меньше всего тревожило качество дорожного покрытия. Движущие Майклом мотивы Ольга ощущала очень тонко и точно, и её сердце разрывалось от противоречивых чувств. К ощущению радости за дочь примешивалось беспокойство «а что если зайдёт далеко, а потом ничем не кончится какой будет стресс для девчонки».
Ольга чувствовала себя неловко, когда вела неожиданных гостей города по столь неважной мостовой. Но тем, похоже, было наплевать, что и где происходит: Майкл ловил ароматы среднегорья, любовался видами, открывавшимися с горы Машук, но ещё больше внимание ирландца было приковано к Галке; а Роберт по своей природе был невероятным оптимистом, потому его меньше всего тревожило качество дорожного покрытия. Движущие Майклом мотивы Ольга ощущала очень тонко и точно, и её сердце разрывалось от противоречивых чувств. К ощущению радости за дочь примешивалось беспокойство «а что если зайдёт далеко, а потом ничем не кончится какой будет стресс для девчонки».
Четырёхчасовая прогулка по горе Машук и другим замечательным местам Пятигорска, включая Провал, место дуэли Лермонтова, смотровую площадку, с которой ирландцы с восторгом наблюдали за спящим двугорбым верблюдом Эльбруса, куда вскоре должны были отправиться, беседку Эолова арфа, грот Дианы с непременным фотографированием у символа Кавказских Минеральных Вод бронзового орла, сказалась самым предсказуемым образом экскурсанты изрядно проголодались. С голодом решили расправиться в небольшом кафе карачаевскими хычинами, огромными лепёшками с сыром, шашлыками из баранины и прекрасно утоляющим жажду розовым «Прасковейским».
Рыжий Роберт, как надел на себя улыбку в начале путешествия, так и не снимал её ни на секунду, лишь немного подкрасив веснушки в цвета отечественного винного производителя, берущего начало с фаворита Екатерины Великой[20]. Майкл с Галей о чём-то мило щебетали, то и дело посматривая на Ольгу. Потом Галка перевела слова ирландца:
Мама, знаешь, Майк хочет взглянуть на памятник Ленину.
Ты шутишь?
Нет, и в самом деле просит отвести его к монументу. Он где-то вычитал, что в Пятигорске один из самых красивых и больших памятников вождю. Никакого ёрничества Майкла на самом деле это интересует. У него дедушка был коммунистом. «Ну надо же, и про дедушку успел рассказать! Вот шустряк!» подумала Ольга, но вслух ничего не стала говорить, чтобы не волновать Галю, которая и без того с трудом скрывала смущение.
Памятник Владимиру Ильичу действительно смотрелся очень внушительно на фоне лестницы, ниспадающей водопадными каскадами к подножию здания городской администрации. Ирландцы сделали десятка два снимков на фоне памятника Ленину, после чего экскурсия закончилась.
В маршрутном такси Ольга, похорошевшая и разрумянившаяся от воздействия обилия кислорода и солнечных лучей неожиданно для себя предложила ирландцам отведать свежего борща. «А что, хорошие ребята весёлые и простые. Мы же, в конце концов, гостеприимные люди, думала она. Пусть не вздумают заблуждаться, что здесь живут угрюмые, задолбанные обстоятельствами и бесконечными фортелями чиновников люди» Иностранные гости встретили Ольгино предложение дружным одобрением захлопали в ладоши и показали всем едущим в маршрутке большой палец, дескать, «раша гуд», а «миссис Олга и того гудее».