Гусь, изменивший судьбу человека
Сборник рассказов
Сергий Чернец
© Сергий Чернец, 2016
Про Судьбу
(вместо предисловия)
Есть такая сказка-анекдот:
Одна баба, ставя по праздникам свечку перед образом Георгия Победоносца, завсегда показывала змию кукиш:
Вот тебе, Егорий, свечка; а тебе шиш, окаянный!
Этим она так рассердила нечистого, что он не вытерпел; явился к ней во сне и стал стращать:
Ну уж попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки!
После того баба ставила по свечке и Егорию и змию. Люди и спрашивают, зачем она это делает?
Да как же, родимые! Ведь незнамо еще куда попадешь: либо в рай, либо в ад!
Неизвестна человеку судьба его. Но от древности было известно мудрецам, что Судьба творится самими людьми. Вот как мудрецы говорили, к примеру: «Судьба должна быть необходимым следствием действий. Действия как следствие страстей. Страсти как действия характеров».
Не бывает безвыходных положений, выход найдется из любой жизненной ситуации. Судьба иногда, как нам кажется, чересчур сильно замахивается, когда на самом деле хочет лишь легонько стукнуть нас. Нам кажется, что вот-вот она раздавит нас, а поистине оказывается она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Самый отъявленный злодей старается извинить себя и оправдывает, что совершенное им преступление не особенно существенно и было, якобы, обусловлено необходимостью, согласно обстоятельствам жизни. Судьба, мол, такая, что поделать. Приводят религию в оправдание себе: «Только богам открыты предначертания судьбы».
Но. И это от начала цивилизации известно, написано в старинных Ведах, в книгах Брахманов.
«Все задуманное можно осуществить человеческими усилиями. То, что мы зовем Судьбою, есть лишь незримые свойства человеческой природы. Знание зависит от учения, почет от дел твоих, благополучие от усердия твоего, и будет тебе тогда и награда от Судьбы». Об этом свидетельствуют достижения Китайской цивилизации: в огромной скале люди высекли самую большую статую Будды, которая свидетельствует о совершении «невозможного»!
Однако в Европе всегда Боги были впереди, сначала в Древней Греции Зевс и иже с ним, потом и Христианство со святыми. Тут и началось упование и вера в Рок и\или в Судьбу.
«Движущая сила Небес непостижима. Она сгибает и расправляет, расправляет и, вновь, сгибает. Она играет героями и ломает богатырей».
И Буддизм, обратившись в религию, стал на Божественное уповать: «Благородный муж (ринпоче) покорен даже невзгодам. Он живет в покое (в нирване) и готов к превратностям Судьбы. И Небо ничего не может с ним поделать».
Замечено в предчувствии, однако, что: «В несчастии Судьба всегда оставляет дверку для выхода». Проговорился и Шекспир, известный драматург, «Люди сами хозяева Судьбы своей»!
Безропотно принимать Судьбу не всякому хотелось. И спорили с Судьбой и спорили с Богами. Хотя всегда царило мнение другое: Жан Расин говорил «С велением богов нам спорить не по силам. Долг смертных принимать, что властный рок судил им».
И чтобы стать великим человеком, нужно уметь искусно пользоваться всем, что предлагает судьба.
Судьбу кляли, судьбу ругали, и на Судьбу же уповали. Судьбу считают слепой главным образом те, кому она не приносит удачи. Независимо от веры и неверия, с Судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она нам благоприятствует наслаждаться ею, а когда начинает капризничать терпеливо выжидать, не прибегая без особой необходимости к сильнодействующим средствам.
«Так со смертными судьба порой играет:
То вознесет их вверх, то в пропасть низвергает.
И так устроен мир, что в счастье, иногда,
Уже заключена великая беда».
И конечно классика:
«Весь мир театр, мы все актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И Небеса следят за нашею игрой!»
Судьбу можно сравнить со стеклянным бокалом стекло блестит и привлекает, но разбивается, если уронить, вдребезги!
Неразумно бояться того, что неизбежно смерти.
Так будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, ибо никогда не будет счастлив тот, кто завидует счастью других. Когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя (они достигли, они уже есть «кто-то»), подумай, сколько людей следует сзади тебя (которые совсем никто, когда ты уже «кто-то»). Кто знает (?), добавят ли боги нам завтрашние дни и будущие времена к тем прожитым уже годам.
Здесь мудрость нужна, для того чтобы понять, ибо мудрость сильнее рока и судьбы, так как каждому всегда назначен свой день.
В Судьбу не верят многие сегодня и для них: Прихоть случая управляет миром. Ничто так не противоречит рассудку и порядку как случайность.
Случайность существует лишь в наших головах, в нашем ограниченном восприятии. Она (случайность признанная нами) всего лишь, отражение границ нашего познания. Борьба против случайности всегда борьба против самих себя, борьба, в которой мы никогда не можем стать победителями.
Мало кто понимает, что не мы идем по жизни, а нас ведут по ней. Вот, к этому, от древних времен мудрость: «Когда камень падает на глиняный кувшин, горе кувшину. Когда кувшин падает на камень горе кувшину. Всегда. Всегда горе кувшину.
Человеческое сердце обладает склонностью именовать Судьбой только то, что его сокрушает. А радости и достижения приписывать себе лично.
Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, не случайность. Оно в нас самих, и только ждет внешнего повода для выражения действием. Вот, в этом проявление Судьбы. Нельзя уйти от своей судьбы, потому что нельзя уйти от неизбежных последствий собственных действий. И особенно важнее то, как человек воспринимает Судьбу (или плачет и клянет, или восхваляет) нежели то, какова Судьба на самом деле.
«Ангелы проводят (коротают) вечность, наслаждаясь божественным концертом, который называется случайности, неизбежности, слепая Судьба. А Бог, как великий музыкант играет во Вселенной всеми нами, будто на клавишах рояля. Мы все и сотни планет и тысячи звезд лишь смиренные клавиши рояля Вселенной».
Как бы ни была жестока к человеку Судьба, как бы он ни был покинут и одинок всегда найдется понимающее сердце другого, пусть даже неведомое ему, но открытое для сострадания, чтобы отозваться на зов его сердца. Мы не одни в этом мире.
И мудрость от древних закончит все наши мысли:
«Не смотри в прошлое с тоской. Оно не вернется. Мудро распорядись настоящим. Оно твое. Иди вперед, навстречу туманному будущему, без страха и с мужественным сердцем».
Сидоров
рассказ к книге «Судьба»
Весной погода борется с зимой. Снег никак не хочет уходить и по ночам мороз берет реванш. Но солнце все сильнее нагревает землю днем, и даже воздух становится прозрачнее, отодвигая горизонт. Если взобраться на пригорок или на колокольню, стоящего там, на взгорке, Храма и посмотреть вдаль, то кажется, увидишь всю вселенную от края до края.
Когда человек выздоравливает от тяжелой болезни, ему становится веселее, и он улыбается, еще лежа в постели, целый день, только к вечеру, вновь, наступает приступ остатков заболевания, но уже не сильный, оставляющий надежду.
По-видимому, такое же состояние переживает весной и природа. Земля еще замерзшая, но, под лучами дневного солнца, грязь со снегом хлюпают под ногами. И как все-таки, под ярким весенним солнцем вокруг, весело, ласково и приветливо! Поют птички, тинькают синички и набухают пушистые комочки на ветках вербы. Солнечные лучи, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями. Речка поднимает лед, образуя закрайки открытой воды, словно набухая, как смотрится с пригорка. Деревья у реки голые, но уже живут, дышат, в набухших почках готовые распустить листочки.
В такое время хорошо детям пускать кораблики по ручейкам в канавках. Хорошо также голубей гонять или лазить на деревья и привязывать скворечники. Да, все хорошо в это прекрасное время года, если есть надежда, какую подает природа. Нехорошо, если вы болеете смертельной болезнью и «прикованы» к кровати в четырех стенах.
Когда за окном потемнело, вдруг, загудел ветер с улицы и так непостоянно, рывками, «рыками» такими, словно лев спрятался под окном и чего-то выжидает, взвывая и рыча. То наступит недолгая тишина. А то, вновь, послышится вой ветра.
Ветер с цепи сорвался говорит Сидоров.
Ему в ответ слышится кашель, лежащего у противоположной стены Иван Ивановича.
Вот завывает, ну, точно, как волк и Сидоров сам закашлялся.
В узкой четырехместной палате их было всего двое, и они занимали места у самого окна. От окна тянуло холодом. «Рамы неплотно пригнаны или рассохлись от времени», думал Сидоров. С каждым новым порывом ветра и завыванием, холодный воздух порывался и остужал ноги, несмотря на то, что они были укрыты верблюжьими одеялами в пододеяльниках, в белых, как вообще всё было белое в этой больничной палате.
«Почему больничный цвет выбран белый?» задумался Сидоров в полузабытье. Пока он погружался в сон, под завывание ветра за окном, рассуждения посещали его седую голову. «Вероятно потому всё белое, потому что смерть черная в представлении людском!».
Нехорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать, с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете хуже всего. Лишь те способны ощущать жизнь, кому часто случается быть на краю смерти. А уж сколько раз Сидоров был на волосок от гибели: и тонул в реке зимою подо льдом, и лихорадкой-то болел и метался и бредил при температуре 41 градус. И во сне, в последние дни, нахлынули воспоминания этих всех событий жизни.
Он увидел, вновь, зимнюю прорубь, майну, куда спускали сети, оснащенные грузами и поплавками, и как он поскользнулся и упал в воду. Сначала холод объял всё его тело
И действительно, сонное тело его вздрогнуло и поёжилось. Его прохватил озноб, и пот выступил у него на лбу. Его затрясло в судороге.
А Сидоров видел множество пузырьков, и его несло течением, но ему не было холодно, а наоборот, его бросило в жар. Ему стало нестерпимо жарко, хотя он плыл, во сне, подо льдом, влекомый сильным течением большой Сибирской реки.
В действительности, Сидоров задвигал головой из стороны в сторону и бредил. Он творил молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!». Так он молился и тогда, когда провалился в прорубь.
(Как он выплыл из подо льда?) Это было чудо Божиего спасения: потому что невозможно было представить в реальности. Рыбачили на двух берегах. Первую сеть ставили на одном берегу, пробив две майны поперек течения. Вторую сеть ниже по течению реки, метров на 500 и на противоположном берегу довольно широкой реки. Как он, Сидоров, преодолел сильное течение и переплыл реку подо льдом неизвестно, но он вынырнул из майны на другом берегу. Его вытащили и в морозный день, до минус 20-ти градусов, он сразу обледенел. А пока его везли с реки до больницы, километров 7 или 8, он замерз и получил сильное воспаление легких. Везли его в санях, на лошади. И был Сидоров не великой силы человеком: небольшого роста, 1м 60 см, худой, сухощавый со впалыми щеками, но жилистый).