За дверью загремело, потом в дверь с пыхтением протиснулся сам Вовик в накинутой на голову старой фуфайке, с которой капала вода. Из подмышек у него торчали концы двух нетолстых бревнышек. Он, как трактор-лесовоз, протащил бревна к печке, с грохотом уронил их на пол. Дурья голова, Жора весело хлопнул его по мокрому плечу. Смотри сюда. Он показал, как открывается кладовка. Люкс-метро, понял. Изобретатели живут рядом с нами. Сам же и дурень, буркнул Вовик. Кто меня послал?
Напевая песенку о жулике, который угодил за решетку, потому что, «не послушав совета любимой, засунул за пояс наган», Жора накрыл на стол по высшему, как он сам, наверное, посчитал, банкетному разряду. Для моих друзей и почетных гостей! Прошу! объявил он и по-официантски шаркнул ножкой в коротком сапоге. Интересно, кто же здесь в качестве почетных гостей? серьезно пробурчал Поливанов.
Первую ложку Иван Сергеевич отхлебнул с осторожностью. Борщ, густой, как каша, от всевозможных приправ, которые нашлись в доме, и жгучий, точно растирка от радикулита, показался ему подозрительным на предмет его удобоварения. Но после второй ложки он почмокал губами и похвалил. Жора улыбнулся широко открытым ртом. И глаза его, вроде бы, даже влажно заблестели от проступившей слезы. Ты, папаш, только изобретай на благо народу, а мы с Вовиком тебя кормить будем. Интересно, улыбнулся Поливанов, на какие шиши вы меня кормить будете? Тушенку всю слопали, хлеб весь кончился.