Он круто завернул и зашагал домой. Дверь открыла теща.
Чего сбег, ровно оглашенный?
Прогулялся, буркнул Иван.
А Томка-то плакала. Дите у нее маленькое, жалеть надо. И прощать надо. Семья, Иван святое, а гульба богопротивное
Жена была уже в кровати, полусидела, откинувшись на подушки, вязала. Верочка спала. Иван подошел к кроватке, поглядел на дочь с пытливым вниманием, чувствуя нежность и беспокойство.
Ложись, Вань, позвала Томка.
Иван разделся, лег на спину. Она погасила свет, повернулась к нему, обняла в ожидании. Он сказал:
Спи
Сарайку он все же сколотил. И клетки для кролей сделал. Унылые получились клетки, под стать настрою мастера. Но теща осталась довольной. Из-за кролей она устроилась уборщицей в рабочую столовую. Каждый вечер притаскивала оттуда по два ведра объедков.
Руки отваливаются, говорила, будто укоряла.
Я, мол, слабая женщина, таскаю тяжести, а ты, здоровый бугай, даже не поможешь. Иван помог. Нашел на свалке колесо и смастерил ей тележку
Жизнь текла ровно, сыто, уныло, с разговорами о ценах, кролях и Маргарите Станиславне. Иван свирепо запрезирал Томкину врачиху и ее удачливого супруга из сельхозтехники. Своей неприязни не смог и не захотел скрыть, когда однажды вечером, уже летом, застал Маргариту Станиславну на Сиреневой улице. С матово-смуглым лицом, полная, вальяжная, она сидела, не снимая соломенной шляпки, а вокруг увивались жена и теща. Знакомясь с Иваном, мадам оценивающе пробежалась по нему взглядом:
Много о вас слышала. И о том, что у вас золотые руки, кивнула на старинный шкаф.
Ага, только грязь под ногтями, буркнул Иван.
Ваня! воркующе-укоризненно произнесла Томка.
Я в баню пошел, сказал он, хотя в тот вечер в баню и не собирался.
И ушел.
На другой день, вернувшись с работы, он не увидел в доме ни шкафа старого мастера, ни светильников из бараньих рогов. Стоял и насуплено озирался. А Томка с ласковой опаской говорила:
За три сотни Маргарита Станиславна взяла. И светильники за сотню. Ты же, Ванечка, светильников еще можешь наделать. А гардероб мамин. Зато стенку купим. Сейчас у всех порядочных людей стенки Ну, чего ты расстроился?
Иван не расстроился. Он затосковал, и тоска заползла в самое нутро.
Деньги нам нужны будут, сказала Томка. Я еще не говорила тебе, Вань. У меня ведь снова задержка.
Иван продолжал молчать.
Оно и ко времени, Вань. Сперва нянька, потом лялька. Рожу, и завяжем.
В тот вечер он снял со стены запылившуюся гитару, ушел в сенной закуток, сел на табуретку и стал бездумно тренькать. И так, пока не уловил, что какая-то мелодия пробивается на самой тонкой струне, а в голове роятся слова, из которых рождаются виденья. Чудные были те виденья: сосновый зимний лес, еле заметная запорошенная тропа, а обочь молодой волк, попавший в капкан. Лежит с высунутым языком, и ничего ему не остается, как отгрызть лапу.
2
С того дня жизнь Ивана изменилась. То ли враз промахнул несколько лет, то ли поумнел, а, может, и оглупел. Оладушки и пирожки с требухой жевал, как купленные с уличного лотка. Новых светильников делать не стал.
Иногда в бездельном раздумьи, минуя поворот к семейному очагу, уходил за крайние дома. В той стороне рос лесок. Посадили его солдаты секретного гарнизона, скрытого высоким забором. Секрет, впрочем, был относительным. Все в округе знали, что это желдорбат, и строит он узкоколейки между ракетными площадками, прятавшимися в солончаковой степи.
Лесок делила асфальтовая дорожка. Ту часть, что примыкала к военному городку, охраняли надписи: «Стой! Запретная зона!» Не было ни часовых, ни патрулей, но запрет действовал надежно. Привычка вторая натура: нельзя значит, нельзя! Потому парочки и гулливые кампании облюбовали ту часть, что была ближе к поселку.
Ивана временами тоже тянуло в лесную зелень, да и просто к военному городку, все-таки три года отдал железнодорожным войскам. Однажды, в выходной, он шел вот так по лесной дорожке. День был на излете, уже тени испятнали землю. Шел, погруженный в себя, когда услышал голоса и вскрик женщины:
Дочка у меня дома одна!
Иван решительно двинулся в сторону голосов. Мужиков было двое. Растопырив руки и гыгыкая, они загораживали женщине дорогу. Охоты ввязываться Иван не испытывал, тем более, что женщина вроде бы и не проявляла особой настойчивости. Даже сказала:
Ну ладно, еще часок.
Тут только Иван обнаружил еще пару. У достархана с консервной закусью и тремя бутылками нераспечатанной, початой и уже опорожненной сидел рядом с пышнотелой блондинкой усатый Багратка.
Он тоже заметил Ивана. Отодвинул подругу. Не торопясь, поднялся. Окликнул приятелей. Показал на Ивана:
Он. Кучерявый. Тот самый!
И все трое двинулись к нему. Дело запахло керосином.
Он. Кучерявый. Тот самый!
И все трое двинулись к нему. Дело запахло керосином.
Можно, конечно, было дать деру. Но Иван никогда ни от кого не бегал. И в этот раз не побежал, хотя и видел, что расклад не в его пользу. Наоборот, сделал шаг навстречу. Медлить в таких случаях себе дороже. Надо бить первому, того вон, квадратного, без шеи.
Ну, Кучерявый! сказал Багратка. Сразу ляжешь?
Иван сместился чуть вправо, чтобы оказаться поближе к Квадрату. Тот находился позади Багратки и сбоку. Двигался, наклонив голову, будто колхозный бугай.
Скосив глаза, Иван заметил, что у Багратки в руках появился нож. Медленно приближаясь, он слегка водил лезвием по ладони, ровно бы правил на ремне бритву.
Может, спасибо скажешь, Кучерявый, что я тебе свою подстилку уступил?
Баграткины слова спутали весь Иванов план. Забыв про бугая, он кинулся на бывшего Томкиного ухажера, достал его ногой, и тот сразу проглотил то, что еще хотел сказать. Однако Иван не успел уклониться от тяжелого кулака главного противника, кувыркнулся через Багратку. Но сразу вскочил, изловчился попасть головой Квадрату в переносицу. А третьего выпустил из виду, и тот прыгнул на него сзади, сдавив рукой горло. Неизвестно, чем бы все закончилось, если б вдруг не раздался из ближних кустов голос:
Патр-руль! Забр-рать всех до выяснения личности!
Кто-то стремительно влез в свалку. Оба нападавших метнулись в кусты. Следом их шлюхи. Причем та, у которой дома осталась одинешенька дочь, успела прихватить стоявшую подле нее початую поллитровку.
Патр-руль! крикнул в кусты нежданный помощник. Организовать пр-реследование!
Был он невысок, рыжеват, в полевой форме с погонами капитана. Светлые глаза под светлыми ресницами глядели сурово и официально. Багратка, продолжавший сидеть на земле, заегозил под его взглядом, попытался спрятать нож за спину.
Пр-рошу! произнес капитан и протянул за ножом руку.
Это не мой! сказал Багратка. Это его, кивнул на Ивана.
Р-разберемся. А теперь следуйте за мной!
К-куда? испуганно спросил тот.
На гарнизонную гауптвахту. А утром пер-редам в КГБ.
Зачем в КГБ? завопил Багратка. Это дело милицейское, начальник. Он сам на нас напал, этот кучерявый!
Усы у него обвисли. Он поднялся, переступил с ноги на ногу. И вдруг резво скакнул вбок. Помчался прыжками между деревьев, подгоняемый голосом капитана:
Стой! Стр-релять буду!
Спасибо, сказал Иван, когда треск сучьев затих.
Ненавижу, когда тр-рое на одного, ответил тот. Знакомые?
Нет.
Я так и думал А портр-рет они вам подпортили!
Чепуха, проговорил Иван и почувствовал, что губы у него распухли.
Давайте знакомиться, капитан протянул ему руку. Алексей Михайлович. Фамилия Железнов.
Иван тоже представился по имени-отчеству.
Женаты? спросил Железнов.
Женат.
К жене в таком виде нельзя. К жене надо приходить кр-расиво!
Сперва Иван посчитал, что его новый знакомый нажимает на букву «р», когда отдает команды. Но, видно, такая у него была манера разговора.
Пр-редлагаю пойти ко мне, сказал он. Временно холостякую. В пор-рядок себя приведете!
Железнов подошел к обезлюдевшему достархану. Брезгливо оглядел закусь. Поднял цельную поллитровку, протянул Ивану.
Компенсация за ущерб.
Иван сунул бутылку в карман.
Пошли? полуспросил Железнов.
А патрули?
Не было патрулей. Психологическая обработка пр-ротивника.
На КПП Железнов сказал дежурному: «Со мной», и тот разрешающе козырнул.
В квартире их встретил детский плач. В коридоре на горшке сидел ребятенок и ритмично всхлипывал. Увидев вошедших, заревел целенаправленнее.
С соседями живем, объяснил Железнов, тоже командир роты с семьей. Сам на точке вторую неделю, а жена, кивнул на свет в ванном оконце, постирушку затеяла Чего хнычешь, Гор-рюха? обратился к малышу. Гар-рнизонные парни не хнычут!
Гарнизонный парень послушно замолчал. Загремели тазы. В коридоре появилась распаренная чернобровая мамаша. Увидев постороннего, да еще заметно побитого, она ахнула, подхватила сына с горшка и исчезла в своей комнате.
Иван погляделся в мутное зеркало. Правильно ахнула чернобровая: губы, как пережаренные оладьи. Умылся холодной водой. Прошел в комнату.
Она оказалась крохотной, метров двенадцать не больше. Раздвижной диван, детская кроватка, платяной шкаф, письменный стол и три казенных стула вот и вся мебель, целиком занявшая жилую площадь. Малую стену закрывал стеллаж с книгами. В стеллажных проемах на миниатюрных полочках лежали россыпью всякие разные камни гладкие, иззубренные, серые, цветные, с блестящими вкраплениями. А в одном проеме висел в рамке портрет, увидев который, Иван даже не поверил, настолько это оказалось для него неожиданным. Невзначай и в негаданном месте приблизилось давнее, нисколь им не забытое, связанное с появлением человека из прошлого.
Она оказалась крохотной, метров двенадцать не больше. Раздвижной диван, детская кроватка, платяной шкаф, письменный стол и три казенных стула вот и вся мебель, целиком занявшая жилую площадь. Малую стену закрывал стеллаж с книгами. В стеллажных проемах на миниатюрных полочках лежали россыпью всякие разные камни гладкие, иззубренные, серые, цветные, с блестящими вкраплениями. А в одном проеме висел в рамке портрет, увидев который, Иван даже не поверил, настолько это оказалось для него неожиданным. Невзначай и в негаданном месте приблизилось давнее, нисколь им не забытое, связанное с появлением человека из прошлого.
Постучал он в их каморку под вечер, мать еще не вернулась с работы.