Глеб собрался с мыслями быстро, надел на себя очаровательную улыбку и ответил: Завод, на котором всё это производится, имеет высшие оценки качества продукции. Нас даже в мире знают, жаль, что пока не во всём. Сертификаты все в полном порядке. Мы вас, Полина, потому и вызвали, что очень бы хотели видеть вас в нашем дружном коллективе.
Продавать? Нет, я не справлюсь. Я вам не подхожу, как работник.
И не надо, на здоровье зарабатывать грех, опять огорошила всех Таня.
Влада уже не улыбалась. Она вышла в соседнюю комнату, но быстро вернулась, держа в руках белую коробочку с золотыми буквами.
Вы, Татьяна, наверно лечитесь исключительно таблетками, откровенно иронизировал Глеб.
Никогда, гордо парировала Таня. Только травами, которые сама собирала!
А наши травы собраны на Байкале.
А как проверить? не унималась Таня.
Влада отодвинула мужа, встала прямо перед Полей и протянула ей белую коробочку. Золотой голубь ярко блестел на белой поверхности.
Полина, вы прошлый раз купили большую партию продукции. Сегодня, этот бальзам достаётся вам бесплатно.
О, спасибо! А он тоже от головы?
Он общего действия. Сама его пью перед сном, для успокоения нервов. Ложечка и спишь как ребёнок. Вы не волнуйтесь, продолжайте принимать бады, а потом всё решите.
Таня взяла из рук сестры белую коробочку, щуря глаза, попыталась прочитать состав бальзама. Но без очков у неё это не получилось.
Бери, да пойдём. Обедать пора. До свиданья, не сердитесь, если что. Сама себя когда-то из могилы подняла, теперь не доверяю бадам этим, совершенно дружелюбно попрощалась Таня.
Бери, да пойдём. Обедать пора. До свиданья, не сердитесь, если что. Сама себя когда-то из могилы подняла, теперь не доверяю бадам этим, совершенно дружелюбно попрощалась Таня.
До свидания, сказала и Поля, и они вышли из помещения офиса.
Ох и хитрая, твоя Влада, сразу видно, шепнула Таня сразу, как за ними захлопнулась дверь.
Тише ты, людям жить на что-то надо, вот и торгуют. Упаковки красивые, приятно в руках держать. Такое где попало, не сделают.
У нас ради денег и солнце перекрасят в зелёный цвет, подытожила Татьяна.
Дождь не унимался, до дому, как и в офис, бежали очень быстро, без всяких разговоров. Когда открыли дверь подъезда, Поля сразу услышала знакомые до боли завывание Редли.
Воет, забыла телевизор включить. Ну что с ним делать!
Жутко всё-таки, собаки воют. Сразу на душе нехорошее предчувствие, бормотала Таня, поднимаясь на лифте.
И лифт у вас неприятный.
Поля не стала отвечать, но подумала точно так же.
Ну что ты развылся, как дурак? набросилась на пса хозяйка, как только они вошли в квартиру и плотно закрыли обе двери.
Может, голодный?
Ага, тарелку мяса съел и голодный. Обнаглел, час один посидеть не может.
Таня, скинув туфли и сбросив плащ в руки сестры, прямиком отправилась на кухню. Полина тоже сильно захотелось попить горячего чаю.
Она достала из сумочки белую коробочку, и прошла за сестрой.
Кабачки грей, я тоже буду. Давай попробуем бальзамчика, нервы успокоим.
Ну, давай, с чаем и попробуем, согласилась сестра, помешивая овощное рагу на сковороде.
Чем займёмся? поинтересовалась Поля, с горечью наблюдая, как водяные струи воды стекают по оконному стеклу.
Поедим, да дочке позвонить надо.
И мне надо. Мне ещё куклу доделывать, не поможешь?
С удовольствием, только очки найду.
Сестры съели все овощи, отрезали себе по куску яблочного пирога, и заварила чай. Когда чай уже дымился в прозрачных чашках, Полина открыла бальзам. Внутри коробочки оказалась коричневая бутылочка, всё с тем же голубем на этикетке. Цвет бальзама тоже был коричневый, а пах он мятой и полынью. Чай стал чуть мутным от ложки бальзама, но вкус так понравился сёстрам, что они подлили ещё немного в свои чашки этого загадочного зелья.
Через пять минут Поля, без всякого повода, включила свой ноутбук и нашла папку с любимыми мелодиями. Включила звук, но ей показалось, что музыка была слишком тихой, и она добавила громкость. Последнее что она помнила, это как сестра плавно махала руками, изображая полёт птицы, а она сама кружилась в вальсе с Редиком на руках. Пёсик просился на пол, но Поля кружила и кружила его, и даже побрасывала иногда.
Когда она очнулась, на часах было уже одиннадцать вечера, к тому же очень болела голова. Поднявшись с дивана, Поля заметила, что она странно одета. На ней было вечернее платье и босоножки на каблуках.
Тань, ты где? Я как-то странно уснула, ни черта не помню.
Но Таня не отвечал. Полина встала, но её ноги тут же подогнулись. Пришлось снять босоножки. В спальне никого не было, но в детской, на кровати сына лежала Татьяна, одетая в летний желтый костюм Полины и сланцы. Она не шевелилась, уткнувшись лицом в подушку. Редик радостно вилял хвостом, пытаясь лизнуть гостью, но знал, что на кровать ему запрыгивать нельзя.
Тань, ты чего? Проснись.
Полина включила свет в детской. На полу валялись игрушки сына, лежавшие уже несколько лет на верхней полке шкафа. Среди игрушек можно было увидеть несколько платьев, туфли и даже косметику, с которой тут же принялся играть Редли.
Глава 8. Догадки
Редик, отдай, кто тебе разрешил брать мои тени? нарочно, очень громко выкрикнула Поля.
Пробираясь на цыпочках между разбросанными вещами, она медленно приближалась к кровати, на которой лежала Татьяна. Присев на край, Полина прислушалась к дыханью сестры. «Вроде бы она дышит, но почему вообще тут спит в таком виде?»
Поля осторожно перевернула Таню лицом вверх. Та, немного всхрапнув, пробормотала: Полька, отдай мне мишку, у тебя и так больше чем у меня игрушек.
Но даже не это бормотание удивило Полю, а само лицо. Таня почти никогда не пользовалась косметикой, а сейчас, голубые тени и тушь украшали её веки и ресницы. Но ярче всего выделялись губы.
«Ого, это мы что тут делали? В парикмахерскую играли? Помаду эту я сама пару раз использовала, только по праздникам. Слишком яркая, для повседневной покраски. И как она одета! Ничего не помню, удивилась Поля и закричала».
Тань, да проснись же, я тебе говорю!
А, что случилось?! вскочила Татьяна, машинально задев свои губы. Поль, это кровь? Что происходит?
Сама не знаю, похоже, мы с тобой повеселились от души.
Таня села на край кровати. Редик усиленно подставлял ей свою голову под руку, успевая её лизнуть.
Уйди, Ред, я ещё не проснулась. Тебе что, гулять надо?
Точно, мы его днём не выгуляли. Я пошла.
Полина вышла в коридор, наклонилась, доставая туфли с полочки, выпрямилась и крикнула: Ёжкин кот, мама родная!
Таня уже неслась из детской, увидела смеющуюся сестру, смотрящуюся в зеркало, подошла и тоже громко рассеялась.
Тань, а я-то красавица, как тринадцатилетняя девочка, укравшая у мамы косметику и платье. А подводка! Прямо Клеопатра! сквозь смех, говорила Поля.
Пришлось умыться и переодеться в джинсы и свитер. Поёживаясь, Поля вышла во двор дома. И, хотя было не так темно, как зимой, но в конце лета после одиннадцати одна гулять Поля не любила. Пустынным двор назвать было никак нельзя. Четверо мужчин доигрывали партию в карты под фонарём, изрядно выпившие, они прекрасно манипулировали нецензурной лексикой. Соседка по площадке, бабушка Галя, выгуливала своего старого спаниеля.
Полина, у вас гости? как-то ехидно спросила бабушка.
Да, Галина Михайловна, сестра приехала.
То-то я слышу, музыка орёт на весь подъезд. Днём собака выла, потом музыка орала, вы что делали такое?
Полине стало неловко, тем более она и сама точно не знала. Хоть убей, она помнила только, как включила на ноутбуке папку с названием «Для души», а дальше ничего.
«Неужели все сто мелодий соседи прослушали? Позорище. Получается, сознание нет, а сам ты есть. Танцуешь, поёшь, красишься, не помня себя? Роботы мы, так и знала! А где тогда сознание? Куда оно прячется?»
Полина, вы домой-то идёте, поздно уже, оторвала Полю от мыслей баба Галя.
Да, да иду Галина Михайловна. Редик, по-моему, всё уже исполнил, о чём мечтал.
Поднимаясь на лифте, Баба Галя что-то рассказывала Поле, но та не слушала. Хотелось скорей домой и обсудить с сестрой всё произошедшее. Таня открыла дверь, на всякий случай, спросив: Кто там?
Свои, улыбнулась Поля.
А бальзамчик-то не простой. По чайной ложечке и ты, как ребёнок! Ты хоть что-нибудь помнишь?
Нет, как чаю выпила, больше ничего.
Полина прибрала одежду и игрушки, нашла под кроватью сына мягкого медвежонка Винни Пуха, с которым он так любил спать в детстве. Голова болела, и ей захотелось достать аптечку и выпить таблетку Пенталгина.
Тань, я не могу без таблеток. Я выпью, хоть что мне говори.
А бальзамчику?
Хватит издеваться, хорошо хоть, что живы остались.
Сёстры решили доделать куклу. Поля прикрепляла к игрушечной голове волосы из пряжи, а Таня взялась вязать платье и башмаки.
Тань, соседка жаловалась, что музыка орала три часа и так сильно, что было слышно на первом этаже. А мы спали, ничего не слышали.
Я и говорю, что Влада твоя, та ещё ведьма. Не думаю, что она не знала, что с нами будет. Я этикетку перечитала, там, вроде, ничего странного нет. Пустырник, мята, боярышник всё полезное, сам Бог велел пить, рассуждала Таня, ловко орудуя спицами.
К двум часам ночи кукла была полностью готова. Её усадили на спинку дивана и пошли спать. В спальне, укрывшись одеялами, они долго ещё не могли уснуть.
Тань, у нас с тобой в детстве одна игрушка на двоих была, мама считала, что ни к чему тратиться на куклы. Я, когда их делаю, то сама вроде играю. Неужели мы сегодня в детство впали и оторвались по полной?
Я бы много отдала, чтобы на это посмотреть. Всё никак тебе не расскажу про Елизаветин дом. Анжела всё-таки заставила Нелю раскрыть тайну старушки. Теперь весь Шаринск бегает ко мне с расспросами. Я забываю, кому что вру. Легенды складывают, однажды даже услышала на рынке, что бабулька под домом трупы прятала. Сказочники, ей Богу, только без ума.
А дом не продали ещё?
А дом не продали ещё?
Нет, да ещё не меньше года разбираться будут, что кому принадлежит. Спи, третий час уже. Луна прямо в глаза светит.