Значит, Касси все еще нет, промолвил. Посмотрел на дурачка, тот грыз мороженое, как печенье, слушай, ты наверняка видел это объявление, достал из кармана помятую распечатку, моя дочь. Она пропала. Может ты знаешь, где ее можно найти?
Пропала, невнятно согласился, люди иногда пропадают, это да. Одних забирает земля, других забирает нож. А есть те, кого съедает дом.
Дом?
Тут же дурачок поднялся и дернул головой куда-то неопределенно назад.
Шиповски обернулся. Там высилось несколько хрущевок. Желтые глаза окон хаотично разбросались по его боковине. Первые этажи спрятались за листвой. У ближайшего подъезда замороченные чуваки курили и решали серьезные вопросы.
Ты не представляешь, как прав.
Это да, гордо закивал дурачок, человека съедает дом. Дом без окон, без крыши. Съедает дверью.
Шиповски еще раз обернулся. Между хрущевками была площадка с вытоптанной и замусоренной травой. Ближе к гостинице примостилась будочка на колесах, торговавшая бургерами и шаурмой.
А, ты о той собачатине. Закрыто. Но и жратва там подозрительная, я тебе скажу. Правда, я бы не отказался от минимального бутера с колбасой.
Дом другой, настойчивей продолжал дурачок, человека съедает дом, это да. Дом без окон, без крыши. Съедает дверью, это да. Дом ночной, иногда есть, иногда нет. Иногда тут, иногда там.
Шиповски рассеянно кивал и приложился к фляге.
Есть люди, которые удивляют, есть люди, которые удивляются, а есть люди, которые просто устали. От того и другого.
В желудке загнездилось тепло. Мир мутнел, но становился теплей и дружественней. И очень сильно захотелось закрыться музыкой.
Дурачок стоял рядом и, как голодный шакал, вгрызался в остатки рожка. Хоть бы пальцы себе не отгрыз, подумал Шиповски. Пацаненок без будущего и без надежд. Наивный биомусор, отбивающий свой срок в этой упаднической клоаке.
Ладно, братан. Тебе, похоже, нельзя надолго отвлекаться от кубика. Подскажи, где здесь клуб «Самосвал».