А гречу-то все-таки додали, мужики! Ура! выкрикнул Привалов.
Ура! Ура! Ура! вторила ему сытая и довольная толпа.
А после работы водитель белаза Сергей пришел домой и написал белый стих:
Ах, как грани этики тонки
Что позволяют как бы вскользь
Быть людоедом мне всерьез
И в тоже время им не быть.
Ибрагим
Знавали Вы про Ибрагима?
Про Ибрагима «Кусаку»?
С малых лет Ибрагим был «Кусакой», и прозвали так его не зря, ибо славился он своим умением перекусывать материалы и крепления немыслимой прочности.
Не было на свете того предмета, что Ибрагим не мог бы перекусить.
И не подумайте, что он был каким-то посредственным, тривиальным, дворовым кусакой. Нет, Ибрагим был первоклассным кусакой мирового уровня и наравне тягался с такими представителями кусачего искусства как Войцех Ожешко из Польши и хорват Златан Люйбович.
Когда обычные кусаки, под покровом ночи, грызли медные провода, Ибрагим перекусывал металлический каркас торгового центра или титановую обшивку ракетоносителя, что стоит на космодроме Байконур.
Если Ибрагим ехал в общественном транспорте он перекусывал поручень.
Если он хотел испить газированную воду «Тархун» он перекусывал торговый автомат.
Если он играл в хоккей он перекусывал шайбу и вратаря.
А столовых приборов на него так вообще было не напастись. Все ложки и вилки, что железные, что серебряные, были для него одноразовыми.
Случалось и так, что Ибрагиму приносили статуи великих полководцев и правителей. И Ибрагим перекусывал их на раз.
Каменные панталоны Людовика XIV пожалуйста.
Случалось и так, что Ибрагиму приносили статуи великих полководцев и правителей. И Ибрагим перекусывал их на раз.
Каменные панталоны Людовика XIV пожалуйста.
Медные шаровары Михаила Кутузова пожалуйста.
Гранитные усы Петра Первого вперед и с песней.
Накуся-выкуси-ка, Ибрагимушка!
И Ибрагимушка выкусывал!
Но однажды забрел Ибрагим в центральную библиотеку города Санкт-Петербурга и столкнулся с тем, что перекусить не смог.
Начало было многообещающее.
Все началось с работы Карла Маркса «Капитал». Вердикт: перекушено.
Затем пошла «Критика чистого разума» Иммануила Канта. Хорошо пошла, как по маслу.
«Феноменология духа» Фридриха Гегеля нырнула вслед игривым карасиком. Ибрагим перекусывал тома и работы великих философов, как рыбачок леску.
К полуночи в библиотеке не осталось целых книг.
Кроме одной.
Как не хватал её пастью Ибрагим, ничего толкового не выходило.
Тогда открыл он её и прочел:
«У каждой формы жизни на Земле есть свое предназначение.
Каждое живое существо часть единой экосистемы, которая работает как часы.
И наше общество это тоже своеобразная система.
Есть люди разумные они должны обучать других правильным вещам.
Есть люди сильные они должны защищать других.
Есть люди предприимчивые они должны заботиться об обеспечении других людей продовольствием и услугами.
Есть люди умелые, с руками «откуда нужно» они должны заниматься работой согласно своим талантам и служить другим. Чинить, паять, строить, петь, танцевать и так далее.
Найди свой талант и будь полезен другим самым эффективным для тебя образом.
Да только не считай, что от тебя зависит конечный результат твоего труда, и не присваивай его себе.
Что бы ты ни сделал, будь то пластилиновая фигурка динозавра или великая симфония все это не твоя собственность и не твоя заслуга.
Потому что все материалы для этого твоего творения уже были созданы до тебя. Был пластилин и были ноты. Ты просто взял и смешал их с помощью своего разума, который ты тоже не создавал.
Все это создано Богом и принадлежит Ему. Он Изначальная Причина Всего, а значит и следствия все являются Его заслугой, а не нашей.
Так что следуй своему предназначению, но всегда помни о том, что ты лишь посредник, а не Изначальный Создатель».
Закрыл книгу Ибрагим, задумался глубоко и понял, что призвание его быть кусакой.
Прибежал тогда Ибрагимушка на космодром Байконур, прокусил во второй раз обшивку ракетоносителя и забрался внутрь, прямо в сопло.
Ракета взлетела и вышла в открытый космос.
Ибрагим вылез через иллюминатор, раздвинул челюсти, набрал полный рот вакуума и перекусил пространственно-временной континуум.
Больше его никто с тех пор не видел.
P.S.
В 2504-ом году астронавты НАСА обнаружили, что кольца Сатурна были перекушены. Связан ли этот факт с личностью Ибрагима неизвестно. Это стало одной из главных загадок 26-ого столетия.
Странник
Одинокий странник продолжал свое шествие по скалистой пустоши. Солнце пекло губу. Он не ел восемь суток и девять не пил.
Стенки желудка терлись друг о друга как наждачная бумага.
Странник так давно не открывал рот, что тот сросся.
Не было больше ни верхней губы, ни нижней. Была лишь одна срединная. Но измотавшись от голода и жажды, наш скиталец заметил сей нюанс слишком поздно.
Правда вскрылась, когда он попытался зевнуть.
Лицо странника вытянулось, но рот не открылся.
Височно-челюстной сустав свело, а лицевой нерв защемило.
Физиономия скитальца приняла столь причудливые формы, что казалось, будто у него во рту голова птеродактиля (установленная в профиль).
Разволновался странник и решил оказать влияние на ситуацию истеричным катанием по холодному чернозёму.
Катался-катался, вдруг замер. Видит коровье копыто стоит. Без коровы.
Подполз к копыту, схватил его, поднимает, а под копытом вода с навозом.
Возрадовался странник, начал копыто срединной губой целовать, к сердцу прикладывать, на руках носить, вальс танцевать.
А как угомонился, припал к следу с навозной водою и давай губу мочить. Да вот беда не просачивается ни грана. И рот не разлепляется. Как будто и не было его.
Задумался странник, да в тот же момент и смекнул
Проявив находчивость, начал копыто в навозную воду макать да губу срединную растирать. Словно манекенщица перед зеркалом, только вместо помады копыто. Но эффект все равно тот же. Губа красная-красная.
Тут мимо проезжал царь-варвар со своей свитой. Все верхом на козлах горных. Увидели странника, окружили кольцом. Царь-варвар секиру каменную достал, над головою занес, еще чуть-чуть и стукнет
А потом как копыто в руках скитальца увидел, так и обомлел. Секиру из камня на козла уронил, а сам пал ниц перед странником.
Варвары мигом спешились, дружно взялись за руки и начали водить хоровод вокруг царя со скитальцем. Козлы тоже начали свой хоровод вести по наружной дуге, только в обратную сторону.
Варварский хор складно запел фальцетом. Пение их напоминало песни херувимов.
Царь-варвар поднялся с колен, медленно вытирая горячие мужские слезы с пухлых щёк. Приблизился к страннику, и очень бережно взял копыто из его рук.
Значительно посмотрев на своих соплеменников, царь под одобрительные возгласы толпы водрузил корону из копыта на чело скитальца. После чего зачерпнул щепоть навозной воды и окропил нового варварского императора сторицей.
Так скиталец стал великим правителем.
А на горе, что служила ему и домом и памятником и курганом для его костей, безымянный дикарь-ваятель оставил скрижаль написанную рунами.
И было на той скрижали начертано следующее:
И стар и млад что в этом мире
Сошли при жизни за людей
По смерти потеряли имя
И погрузились в мир теней.
Но только кажется едва ли
Что мы, почив, уходим в ночь
На деле же тела оставив
Выходим из утробы прочь.
И снова, заново, опять
Мы видим мир как в первый раз
Холопы, князи, короли
Ролей для нас тут про запас.
Страдаем и ликуем мы
Надежд сей океан глубок
Со дна до самой высоты
И вспять прилив нас тянет в срок.
Ты мог искать дверной проем
Что в этот мир тебя привел
Но вход с другой лишь стороны
Быть может Кем-то отворен.
И этот Кто-то нам знаком.
Остатки памяти из крох,
Собрав с последних сил в кулак,
Понять мы можем это Бог.
Он бесконечен, неделим.
В Себя включая всё и вся,
Он Личность и для всех един
Имен Ему уж счесть нельзя.
Он ближе всех и так далек
Что бесконечность это фарс
Но стоит вспомнить нам о Нем
Он сразу рядом, здесь, сейчас.
Забыв о Нем, стремимся вновь
Расти и шириться в миру
Питаем «чистую любовь»
Ко всем, но только ни к Нему.
Но ждет века наш вечный Друг
Сеанс спектакля «Жизнь» продлен!
Он за кулисами, а нас
Зовет играть на бис роддом.
Ты скажешь мне:
«Иди к чертям!
Не верю в Бога, в душу я!»
Но нет сил спорить
Смысл в том
Всегда есть выбор у тебя.
Весть
Проиграли! Царя-батюшку проиграли! В картишки! В дурочка подкидного! На ярмарке! кричал гонец.
Тише, тише. Рассказывай все по порядку, сказал царский советник.
На ярмарке, что у дощатой площади, бондарь с наперсточником в дурочка резались. Бондарь ставил бочку, а наперсточник индюка, и бондарь выиграл. Потом наперсточник поставил сапоги с подбитыми подошвами, и бондарь снова выиграл.
И?
Право государь, зуб даю, наперсточник жулил все это время, ой жулил! Заманивал он бондаря в сети свои паучьи! Голову боченочному мастеру задурил.
Дальше-то что было?
Наперсточник поставил самовар. Говорит: «Дай отыграться», а сам лыбу давит.
И что, отыгрался?
Ага, еще как! Сначала сапоги с подбитыми подошвами отыграл, потом индюка, а потом и бочечку бондарскую в собственность заимел.
Так, а бондарь что?
В азарт впал старый дурень! Поставил еще одну бочку, а потом еще одну, и еще! Так одну за другой все бочки и проиграл!
Остановился?
Куда там! Потом инструменты проиграл и мастерскую, дом, чулан, сарай и кладовую!
Жену с детьми тоже проиграл?
К счастью жены и детей у него их нет! Но к горю нашему этот дурила поставил на кон Царя! И проиграл!
Как это так? Где ж это видано в карты на Царя ставить? И можно ль его проиграть? Законом нашим это недопустимо.
Скакал как мог, пуще ветра, коня загнал, только чтоб Вам наперед сию весть сообщить! Наперсточник уж сюда идет, выигрыш забирать. Прячьте Царя! Прячьте Государя, говорю я Вам!
Не стоит так беспокоиться продолжал советник.
Что здесь происходит? спросил Царь. Он только что вошел в тронную залу, на нем был белоснежный мундир с золотыми погонами, красные и синие ордена свисали с груди, на лице росла черная подстриженная борода, а на голове красовалась корона, инкрустированная алмазами.
Гонец упал в поклон до земли, а советник откланялся в пояс.
Государь поднял гонца с колен:
Сударь мой дорогой, хватит Вам чело о ступени марать. Говорите с чем пришли, с просьбой ли, с сетованием?
С вестью горемычной явился я! ответил гонец.