«Не искать коротких путей, но выбирать безопасные», так говорил Риэн, уводя её по неизвестным тропам в спасительные дебри леса, подальше от ловушек и охотников. Сейчас эти слова звенели в сердце Хэйз, заставляя действовать осторожнее. Затаившись в тени, она пропустила ещё двоих людей. Ловцы были вооружены и выглядели озлобленно и опасно. Они стекались к дому, где оставался Риэн, намереваясь окружить.
«Кто направил их убивать? В такую гиблую пору только безумцы могут соблазниться деньгами, чтобы пойти по следу! Неужели их тяга к крови так сильна, что даже зима не пугает?»
Много раз Хэйз, как и всем оборотням, доводилось слышать про Ловцов. Не всегда их пути пересекались, но если это происходило, лучше было забыть о амбициях и поскорее бежать. Эти воины охотились всеми возможными способами, применяя различные изобретения, помогающие в этом. Хэйз знала лишь несколько историй, в которых беглец выжил, оторвавшись от погони только в далёких землях. Ловцы упорно не хотели отпускать и шли по следу. Тому оборотню предстояло провести остаток жизни на чужбине, ведь вернуться назад означало подвергнуться новой опасности. Каково это жить среди чужаков, зная, что где-то остались родные, но не иметь возможности увидеть их. Можно ли считать это хорошим финалом? Для себя Хэйз так и не решила.
Когда в небо повалил столб чёрного дыма, Хэйз поняла, что план провалился, и Риэну нужно поскорее спасаться. Дом горел как щепка это подсказало, что среди нападавших был маг. Никому иному не удалось бы разжечь пламя столь быстро!
Вооружённые люди что-то выкрикивали, стоя поодаль. Хэйз прищурилась, стараясь за метелью лучше рассмотреть их. Лохмотья, намотанные слоями, поверх друг друга; обмороженные лица и сиплые голоса это люди походили скорее на разозленных селян, чем на ловцов. Отчасти это порадовало её!
«Нищий сброд! Только откуда они здесь? Как выжили?»
Люди продолжали прибывать, Хэйз уже не представляла, как справиться с ними, её рука придерживала ножны, готовая выхватить лезвие в любой момент. В висках настойчивой птицей билась только мысль о Риэне. Он оказался в окружении, внутри пожарища, и нужно было как-то помочь.
Надеясь, что Риэн наблюдает за ней и поймёт план, Хэйз решила дать ему небольшую фору. Сколько людей атаковало его сейчас в доме, было неизвестно. Девушка не таясь, вышла из укрытия, привлекая внимание. Придумать что-то другое не было времени. Толпа радостно всколыхнулась, когда один из мужчин с краю заметил её.
Вон там, смотрите-ка!
Хэйз сделала выпад, словно намереваясь броситься. Замахнулась мечом, пугая и желая увидеть реакцию. Внутри засел такой страх, что с трудом могла вдохнуть воздух. Что-то жуткое исходило от этих людей. Вместе с этим в подкорке разрасталась тревога, будто она затеяла игру, выиграть которую никогда не смогла бы.
Уходите и останетесь живы! выкрикнула Хэйз.
Так повелось давно: она не нападала первой. Даже получив удар в спину, не торопилась ударить в ответ. Риэн называл это глупостью. Он считал, что от опасности следует бежать или атаковать первым такова природа человеческих вещей. Пытаться изменить это бесполезно. Впрочем, то были доводы чёрного волка, но не Хэйз. Она со стойкой упёртостью не принимала этого на веру, не желая поступаться принципами.
Волчица с рождения была связана с людьми и до сих пор не могла научить себя убивать их. Они воспринимались хрупкими созданиями с сотнями предрассудков, мыслей, изломанными внутри и заточёнными в тела и маски. Она чувствовала их души, но не научилась распознавать мотивы поведения. У оборотней всё строилось на взаимовыручке, а для людей это зачастую оказывалось пустым звуком. Хэйз не понимала, ради чего им топтать тех, кто рядом. Как можно обвинять близких в ошибках и делить с ними что-то? И главное, за что они так сильно ненавидят оборотней? Вопросов было столько, что однажды Хэйз просто перестала их задавать, решив, что люди ей не симпатичны и не понятны. Только это не избавило её внутри от тяги к ним и необъяснимого ощущения родства.
Уходите! снова зычно повторила Хэйз. Тогда никто не умрёт!
В ответ раздался сиплый смех с надрывом. Ему начал вторить другой, басовитый. Потом кто-то ещё из людей захлебнулся смешком. А после уже все они хохотали, глядя на обезумевшую от ужаса Хэйз.
Воздух дрожал от странных звуков, оглушал и подталкивал к бегству. Девушка смотрела и не видела ни единого лица: они сливались в красновато-синюшную массу, раскачивающуюся словно лодка на волнах. Это было наваждение наяву!
Лови её! чей-то голос вырвал Хэйз из забытья. Шкуру, шкуру с неё драть!
Шкуру, шкуру! подхватила толпа.
Хэйз столкнулась взглядом человеком крикнувшим это. Теперь он обрёл очертания и оказался стариком с обмороженным лицом, укутанным в тряпки с головы до ног. В его душе была ненависть. Волчица ощущала, как она пульсирует в его венах, разливаясь по телу. Казалось, над толпой постепенно сгущается туча злости и раздражения.
Хватай! Окружай!
Живее! Уйдёт!
Заходи сбоку!
Перехватив меч, Хэйз с шумом выдохнула морозный воздух. В руку по призыву стремительно вливалась Сила. Это был день, когда волчица намеревалась оросить снег кровью. Ради любимого чёрного волка она была готова на всё.
Толпа бросилась к Хэйз. Бежали недружно, но стремительно, намереваясь окружить. Девушке показалось, что ими движёт что-то невидимое, направляя к ней. Необъяснимая слаженность в действиях пугала.
Понимая, что ей нужно лишь продержаться немного, пока Риэн не окажется на свободе, Хэйз начала отступать. Делала это неторопливо, раззадоривая движениями толпу и посылая в их адрес проклятия.
Первые удары подтвердили догадки эти люди точно не были ловцами. Кто-то пытался ткнуть вилами в бок Хэйз, другие хаотично размахивали факелами. Всё было очень неумело, но численное превосходство заставляло девушку нервничать.
Лица снова смешались, образовав нескончаемый хоровод искаженных ненавистью ртов и пустых невидящих глаз. Удары ржавым оружием сыпались со всех сторон. Хэйз успевала отбивать самые опасные. Меч стал продолжением её плоти, призванным оберегать и сеять смерть. Протяжную песнь стали то и дело нарушали выкрики людей. Кровавое пятно на снегу стремительно разрасталось, тела оседали у ног девушки, но до завершения схватки было ещё далеко. Стоило убить десяток нищих, как на их место, будто по команде, приходили новые. Хэйз понимала, что долго отбиваться не сумеет, силы рано или поздно покинут, а рука дрогнет.
По крыше скользнула тень, и как спасение через шум битвы послышался голос Риэна:
Сюда! Скорее!
Хэйз окончательно пришла в себя. Начала отступать, просто отмахиваясь от кольев и вил, уже не стремясь кого-то ранить. Стоило людям расступиться, как девушка пустилась бежать по улице. Немного отставая, скользил по крышам Риэн.
Давай наверх!
Двумя ногами вскочив на забор, девушка оттолкнулась, хватаясь за протянутую руку. Он спешно подтянул её к себе, опасно балансируя на краю.
Громкие вопли заставили беглецов обернуться. За ними следовала толпа. Раздосадованным людям теперь хотелось не просто крови оборотней, но и мести за израненных товарищей. Это подстегивало вперёд, лишая последнего страха.
В порядке? Риэн коротко обнял, ловя взгляд.
Жива, тяжело дыша, кивнула Хэйз.
Надо уходить по верхам, мужчина указал на следующую крышу. Они похожи на одержимых, но проверять не хочется.
Снова ранили? девушка заметила новый сочащийся кровью шрам.
Не страшно, но обидно, усмехнулся Риэн. Он поджег себя в доме и потом начал нападать. Вот тогда меня и царапнул. Не ожидал, что он так поведёт себя.
Что это за место? Заколдованная деревня?
Не знаю. Проверять не хочется, кто тут колдовал и зачем. Нужно возвращаться, у нас есть дела, Риэн потянул девушку за собой. Идём, пока они не добрались до нас.
Люди подкатывали пустую телегу и тащили лестницы, намереваясь залезть на крышу. Глубокий снег затруднял их передвижение, и это оказалось на руку оборотням. Решив больше не испытывать судьбу в этом жутком месте, они покинули деревню, вновь углубившись в ледяные земли.
* * * 2 * * *
Шёл снег. Крупные хлопья который день слой за слоем укрывали землю. Под этой простыней давно исчезли пожухшая трава и цветы, а деревья и кусты стали невесомыми и воздушными. Белоснежная красота таила безмолвную смерть. Мир засыпал, навсегда убаюканный едва слышной песнью снегопада.
Лес остался позади, впереди, сливаясь с горизонтом, раскинулось поле. Все дороги были занесены, по картам сверяться можно было лишь поблизости от гор. Там пики вершин как-то помогали определять место обоза на карте, но когда началось поле гладкое белое полотно до горизонта, оставалось руководствоваться лишь надеждой, что правишь прямо, а не накручиваешь круги. С приходом ночи всё становилось на места и звёзды привычно помогали ориентироваться. И всё же, многие сгинули в попытках покинуть Северный, лишь единицам по воле случая удалось достичь береговой линии.
Повозка из торгового каравана медленно двигалась в сторону моря. Буйволы с трудом тащили нагруженные повозки, вспахивая своими мощными телами снежные холмы. Нежелание мародёров расставаться с награбленным замедляло движение и без того уставших животных. В тяжёлое время каждый выживал как умел. Одни помогали соседям спасаться, другие ждали, когда деревня опустеет, чтобы набить карманы чужим добром. В Смертную Зиму всех объединяло стремление к морю, как к единственному спасительному месту на Северном.
Возничий мёрз и с раздражением смотрел на бесконечные снега вокруг. Настойка во фляге давно закончилась, от этого стало ещё тоскливее. Снегопад засыпал широкие спины буйволов, когда возничий ударял хлыстом получался затейливый рисунок. Животные недовольно стонали, но не переставали тянуть повозку.
Проклятая зима! выругался мужчина.
Его лица не было видно под несколькими слоями тряпок. Он укутался всем, что сумел найти на прошлой стоянке. Как самая большая удача поверх широкополой шляпы пеньковой верёвкой была привязана выделанная заячья шкура. О комичности облика сообщить было некому: уже несколько дней повозка ползла по совершенно вымершим местам. Мужчина сидел неподвижно, изредка тяжело вздыхая или снова взмахивая кнутом.
Когда на горизонте показалась пара точек, головорез начал напряженно всматриваться вдаль. Потом сильно толкнул дремлющего товарища: