Где-то в Европе
Ответственный сотрудник Министерства иностранных дел одной из западноевропейских стран он же резидент советской разведки находился в своей квартире и ждал связника. По его расчётам, тот должен был быть на подходе. Если это не так, то жертва, на которую он пошёл, будет напрасной. Господи, только не это! С жизнью он попрощался ещё тогда, когда пошёл ва-банк, чтобы добыть нужную Москве бумагу.
В дверь позвонили. Резидент открыл и слегка опешил. На пороге стояла очаровательная блондинка и забавно хлопала длинными ресницами.
Великодушно простите. Но я забыла дома часы. Вы мне не разъясните, который час?
Слова «великодушно», «забыла», «мне», «разъясните» и «час» были паролем. Их можно было использовать в любой словоформе, но обязательно в такой последовательности.
Странно, однако, проходите. Часы в комнате. Обувь можете не снимать.
Слова «странно», «однако», «комната», «обувь» и «можете» были ответом на пароль. Мужчина и девушка проследовали в комнату. Там резидент протянул посетительнице лист бумаги с заранее написанным на нём от руки текстом. Запись гласила: «Времени в обрез. Берите и уходите!» Девушка прочла, вернула листок резиденту и вопросительно на него посмотрела. Тот взял лист, протянув взамен ключ от ячейки камеры хранения и листок с адресом вокзала. Девушка всё приняла, но вопрос во взгляде не изменила. Резидент кивнул и, подойдя к стеллажу с книгами, нажал на какой-то выступ. Стеллаж отошёл в сторону, открыв проход в стене. Девушка по-мужски пожала резиденту руку и исчезла в проёме. Резидент вздохнул и вернул всё на место. Потом бросил листок в пепельницу и поджёг. Когда листок догорел, резидент смял обуглившиеся останки пальцами руки. За этим занятием его и застали агенты спецслужб, которые ворвались в квартиру
Слова «странно», «однако», «комната», «обувь» и «можете» были ответом на пароль. Мужчина и девушка проследовали в комнату. Там резидент протянул посетительнице лист бумаги с заранее написанным на нём от руки текстом. Запись гласила: «Времени в обрез. Берите и уходите!» Девушка прочла, вернула листок резиденту и вопросительно на него посмотрела. Тот взял лист, протянув взамен ключ от ячейки камеры хранения и листок с адресом вокзала. Девушка всё приняла, но вопрос во взгляде не изменила. Резидент кивнул и, подойдя к стеллажу с книгами, нажал на какой-то выступ. Стеллаж отошёл в сторону, открыв проход в стене. Девушка по-мужски пожала резиденту руку и исчезла в проёме. Резидент вздохнул и вернул всё на место. Потом бросил листок в пепельницу и поджёг. Когда листок догорел, резидент смял обуглившиеся останки пальцами руки. За этим занятием его и застали агенты спецслужб, которые ворвались в квартиру
Где ваша посетительница?
Не пойму, о ком вы говорите
Всё обыскать! приказал старший группы.
Проход в стене удалось обнаружить через четверть часа. Он вёл в квартиру, расположенную в соседнем подъезде. Там была обнаружена большая сумка с женскими вещами и белым париком. После опроса, агенты, дежурившие возле дома, показали, что из соседнего подъезда минут пятнадцать назад вышел молодой мужчина, лица которого разглядеть не удалось. Старший группы подошёл к резиденту.
Пошли.
Тот расслышал в его голосе ожидаемый приговор, но выдержку сохранил, только слегка побледнел
На следующий день Игорь Селиванов, который пересекал Балтийское море на пароме, идущем в Хельсинки, прочёл в свежей газете небольшой некролог, где сообщалось о гибели в автомобильной аварии некого важного дипломата. Отбросив газету, Игорь прошёл в бар и заказал водки
Кабинет полковника спецслужб Кондратьева. Три дня спустя
С благополучным возвращением, лейтенант!
Игорь не ответил. Лицо его было хмурым. Полковник догадался о причине такого поведения Селиванова, и, придав голосу должную толику скорби, произнёс:
Такая уж у нас работа! Он знал, на что шёл
Игорь кивнул.
А ты радуйся, что живой! уже другим тоном произнёс Кондратьев. За успешно проделанную работу ждёт тебя звёздочка на погоны и медаль на грудь, поздравляю!
Служу Советскому Союзу!
Начал ты неплохо, продолжил полковник. Можешь сделать приличную карьеру в качестве оперативника. Но есть другой вариант. Мне предложили возглавить новый отдел. Аналитический. Там, правда, звания дают по выслуге и награждают нечасто
Полковник сделал паузу и выжидающе посмотрел на Селиванова.
Зачем вы мне всё это говорите, товарищ полковник? Мой долг служить там, где Родина прикажет!.. В аналитики, так в аналитики!
Полковник поначалу даже слегка опешил от подобного цинизма, а потом расхохотался.
А ты мне определённо нравишься, товарищ старший лейтенант!..
Через два года старший лейтенант Селиванов женился на дочке полковника Кондратьева Алевтине
Илья
Прянск. Год 1975-й
Не в кайф жилось Илье Фетисову последнее время. Обрыдло все: работа в районной прокуратуре, «красавица» жена, но, больше всего, Прянск. Нет, город был вполне приличный, как-никак областной центр! Но всё-таки не Москва. Москва Он, коренной москвич, любил свой город до умопомрачения и никогда бы не покинул его, кабы не тот злосчастный привод в милицию. И хотя с помощью друзей школу он окончил с чистыми документами, поступать в московский вуз всё-таки не решился. Мало ли что. Уехал в Прянск, где жила его тётка по матери, и поступил в местный университет на юридический факультет. А потом И угораздило же его влюбиться в дочку районного прокурора! Так он оказался в прокуратуре, под крылом у тестя, а не в адвокатуре, как хотел сам. С той поры прошло два года и ему надоело всё. Надоела работа, хотя тесть упорно продвигал его по служебной лестнице. Надоела жена, которую он уже давно разлюбил и от которой стал похаживать налево. Правда, делал он это весьма осмотрительно. Даже снял для этой цели квартиру. Но шила в мешке не утаишь, супруга стала что-то подозревать. И чтобы привязать мужа покрепче чуть ли не каждый вечер заводила разговоры о ребёнке. От её слов Илья тихо сатанел. Его стала посещать мысль: а не бросить ли всё? Но в приснопамятные советские времена сделать это прокурорскому работнику, да ещё и коммунисту, было ой как непросто! Если, конечно, без скандала. А со скандалом в Москве, куда стремились все помыслы Ильи, делать было нечего. Вот он и ломал голову, как всё так обстряпать, чтобы и рыбку съесть и партбилета не лишиться
Решение пришло в самый обычный день, когда по своему обыкновению он зашёл пообедать в лучший в городе ресторан при гостинице «Интурист». Пришло в виде упитанного бодрячка, испросившего разрешения присесть к нему за столик.
А ведь у меня к вам дело, Илья Игоревич, произнёс незнакомец после того, как сделал заказ.
Вы кто? вяло поинтересовался Илья. Ни страха, ни интереса он на тот момент не испытывал.
Я Шумский Борис Львович, адвокат
Шумский был известным московским адвокатом, который посетил Прянск в связи с очень громким делом о хищении в особо крупных размерах. По-доброму, это дело должен был вести сам районный прокурор, или, на худой конец, очень опытный сотрудник. Но тесть Ильи Игоревича, желая угодить зятю, поручил это дело ему, под своим, правда, неусыпным надзором. Именно благодаря этому надзору дело выглядело абсолютно беспроигрышным для обвинения.
Фетисов с интересом посмотрел на столичную знаменитость.
И сколько же вам заплатили, раз вы согласились осуществлять защиту по такому тухлому делу. Ведь вашему подзащитному светит расстрельная статья.
Но ведь, насколько мне известно, дело всё ещё в прокуратуре?
Но только до завтрашнего утра.
Тогда у нас с вами вагон времени!
Что значит «у нас с вами»?
Это означает, что я хочу предложить вам, для начала, прочитать один любопытный документ.
Шумский положил перед Фетисовым, на свободное от тарелок место, листок бумаги.
Илья Игоревич скептически поджал губы, но всё-таки взял листок в руку. Это был протокол того самого комсомольского собрания, где Фетисову был объявлен строгий выговор без занесения за фарцовку, и который он собственноручно порвал год спустя на глазах у улыбающегося Кости Агафонова. Фетисов неодобрительно покачал головой и небрежно перекинул листок на половину Шумского.
Подделка!
Не спорю. Ведь от оригинала вы предусмотрительно избавились с помощью своего друга Агафонова. Но заметьте, подделка очень искусная. Бумага написана рукой той самой Аси Кочкиной, которая была секретарём памятного вам собрания.
«Вот Аська сука!» ругнулся про себя Илья.
Как бы прочитав его мысли, Шумский мягко заметил:
Не стоит её корить. Девочке очень нужны были деньги
И во сколько же вам обошлась эта «липа»? поинтересовался Илья.
Если мы договоримся, вы получите на два порядка больше!
И сколько это будет в денежном эквиваленте? Илья всем своим видом давал понять, что поддерживает разговор из скуки.
Шумский достал авторучку и написал на салфетке цифру. После чего протянул салфетку Фетисову.
Выходит, Аська продала меня за двести рублей, усмехнулся Фетисов, прочтя цифру на салфетке.
Для неё это были большие деньги
Наверное А с чего вы взяли, что я буду вам в чём-то помогать?
Протокола, выходит, недостаточно?
Поддельного?
Протокол пусть и поддельный, зато собрание было настоящее. И доказать это не составит большого труда.
И что с того? Под следствием я не был. Так что никого не обманывал.
Но кое-что утаили. Поэтому неприятности гарантированны. Впрочем, согласен, это мелочь. Так, гарнир к тому блюду, которым я хочу вас попотчевать!
Ну, что ж, давайте это ваше блюдо. А там посмотрим, отведать его или
Или не будет! Я предлагаю вам комплексное решение всех ваших проблем, как то: уход из прокуратуры, развод с женой, переезд в Москву, наконец, место в коллегии адвокатов и гарантированную практику. Всё это, заметьте, в качестве бонуса к той сумме, с которой я вас ознакомил. И никакого шума, или, упаси бог, скандала. А взамен вы поможете мне развалить известное вам дело.
В голове Ильи что-то щёлкнуло. «А, пропади оно всё пропадом! О чём думать, если тебе предлагают всё и сразу?»
Что от меня требуется?
В глаза Шумского вспыхнул огонёк удовлетворения.
Я рад, что не ошибся в вас. Возьмёте дело только не надо говорить, что его нельзя выносить из прокуратуры! и принесёте вот по этому адресу
Фетисов взглянул на ещё одну салфетку.
Это что, «малина»?
Ну, зачем вы так Это квартира, которую по моей просьбе предоставили мне мои друзья специально для встречи с вами
И понатыкали там разной записывающей аппаратуры. Не пойдёт!
Что предлагаете вы?
В пять часов я выйду из прокуратуры. В пять двадцать вы подсядете в мою машину на противоположной от входа в гостиницу стороне улицы, и мы поедем на мою «конспиративную» квартиру.
Фетисов взглянул на ещё одну салфетку.
Это что, «малина»?
Ну, зачем вы так Это квартира, которую по моей просьбе предоставили мне мои друзья специально для встречи с вами
И понатыкали там разной записывающей аппаратуры. Не пойдёт!
Что предлагаете вы?
В пять часов я выйду из прокуратуры. В пять двадцать вы подсядете в мою машину на противоположной от входа в гостиницу стороне улицы, и мы поедем на мою «конспиративную» квартиру.
Где будет установлена уже ваша аппаратура
Фетисов пожал плечами.
А хоть бы и так? Вам-то чего бояться?
А вы, пожалуй, правы Хорошо, пусть будет так!
Что будем делать? спросил Илья, когда они с Шумским расположились за столом в снимаемой Фетисовым квартире.
Всё очень просто, Шумский листал дело. Сейчас заменим несколько ключевых документов, лежащих в основе обвинения, на точно такие же, но поддельные