К. Дарган
Искатели голконды у незримых берегов
Хабар[1] первый. Мечтать не вредно
Стихий четыре
Чувств, как будто пять
И сто загадок
Омар ХайямВеками тайны будоражат людей. Поиски ключа к ним подобно блужданию по лабиринту, наполненному удивительными и непредсказуемыми открытиями.
Искатели сокровищ Условимся сразу, что этими посулами мы не будем обозначать тех, кто ценою непомерных усилий находят новые месторождения дорогих металлов. Речь пойдёт о тех, кто хочет разжиться за счёт присвоения утерянных сокровищ.
В каждой стране есть свои легенды и свои пропавшие ценности. Нашел их в Тариколе и Бенямин. Это были истории о знаменитом разбойнике прошлого Гурда Харбиле по кличке «Кровь в песок»! И поскольку вся Тарикола несколько веков свято верит этому мифу логично предположить, что возникли они не на пустом месте.
И в какой-то момент наш отрок поставил себе цель выяснить, есть ли в услышанных легендах хотя бы толика правды. Ибо он был один из тех, кто спал и видел, как раскапывает секрецию абрека. Прежде чем ему удалось докопаться до некоторых фактов, он перелопатил уйму сказочных историй, которые были приблизительно одного содержания: къачагъ[2] внезапно налетал на приглянувшийся караван и после короткой, но жестокой схватки, устлав дорогу трупами купцов, исчезал.
Была среди них и одна довольно любопытная история о том, что якобы именно он, Гурда Харбил чуть было, не прервал хождение за три моря небезызвестного тверского купца по имени Афанасий Никитин. То есть в одной легенде упоминалось о двух исторических личностях. Один, из которых во время своего путешествия в Индию и в самом деле попала в плен к хайтагским пиратам.
Этот факт, зафиксированный в исторических документах, подтвердил и учитель истории.
Все мы в той или иной степени находимся в плену легенд, порою веря в них как в реально происшедшие события. Бесспорно, в основе многих легенд лежат конкретные факты, и связаны они с реальными личностями, поэтому трудно, а порою невозможно бывает отделить в них правду от вымысла.
Гурда был прекрасным образчиком своего времени. В прошлые века их называли героическими личностями, а нынешней же попросту абреками.
Надо признать, что этой незаурядной личности часто сопутствовала удача, о чем говорят многочисленные свидетельства. Коснемся лишь некоторых фактов его деятельности на большой дороге, разумеется, при этом ни в малейшей степени не одобряя разбой.
В период, о котором идет речь, он промышлял за «Волчьими воротами», что виден на перевале Пулеула. Отличавшийся цепким умом и редкой находчивостью бесстрашный къачагъ, стал одним из героев народных сказаний, которым позже пугали детей.
Бен почему-то выбрал один из них и штудировал, словно билет перед экзаменом. Если учесть, что просто так он ничего не делал, можно предположить, что он что-то задумал.
За много лет разбойничьей жизни Гурда укрыл от посторонних глаз множество кладов (благородных металлов, драгоценных камней и оружия). Эти спрятанные до лучших времен сокровища, словно магнит притягивали к себе кладоискателей всех мастей. Но преуспели лишь его родственники в третьем поколении. Они говорят, лет сорок носились с затёртой схемой, обнаруженной ими на одной из досок сусека, и всю территорию вокруг усадьбы перекопали, разобрали дом что называется, до последнего камушка и ничего при этом не нашли.
Да, ничегошеньки они не нашли, но вот дома свои, кто-то из них обновил, а кто и заново построил. И дома, надо заметить, не простые, а все больше двух и трехэтажные, похожие на небольшие такие крепости.
Бен часто околачивался у годекана, надеясь услышать подробности этого происшествия. И вот однажды один из завсегдатаев завёл речь о Харбиле. Мальчику в этот вечер несказанно повезло. Он тут услышал столько историй, сколько не слышал за всю предыдущую жизнь. С жадностью скупца он ловил каждое их слово.
Итак, по рассказу одного из присутствующих в разное время этот абрек, который якобы приходился ему дальним родственником, закопал с десяток кладов.
Другой старичок, задетый за живое, что знаменитый человек не из их тейпа-тухума[3], обвинил предыдущего рассказчика в том, что тот приписывает своему родственничку часть грабежей и подвигов разбойника по кличке «Береги денежки», который жил веком позже. Тут в разговор вмешался третий, затем и четвертый. Словом, пропитанные пороховым дымом и резней рассказы в этот вечер заимели большой успех. Во всех рассказах сверкали клинки, гремели выстрелы, звякало золото, искрились драгоценные камни.
Пересказать все истории и легенды, связанные с Харбилом и его кладами просто невозможно, а их достоверность, к сожалению, вызывают сомнения. Поэтому ограничимся здесь одной из наиболее ходовых, который рассказали в этот вечер тарикольские аксакалы.
История эта восходит к концу XVII века, когда страны Магриба прокладывали караванные пути на север. И развивалась по тем классическим канонам, которые рисует воображение, когда речь заходит о несметных сокровищах.
Уже не один месяц находился в пути караван магрибского купца Вези Бен Барки. Караван не спешил путь был далек, на Кавказ. Товар хоть и драгоценный, но не портящийся ткани уже наполовину проданы, выручка, превращенная в золотые монеты и драгоценности, надежно спрятана под поклажей.
Караванный шаг верблюда отмерен тысячелетиями, и изменить его не под силу никому. Верблюды не ускорили его и тогда, когда из-за дальних высот предгорья пахнуло кизячим дымом, предвещая о близком отдыхе. Слева появился расположенный амфитеатром силуэт Таргу-Хамрина, а там и до Дербента недалеко крупнейшего торгового центра того времени.
Купцы устроились на ночлег в караван-сареле, а наутро, когда собрались в путь, узнали весьма неожиданную новость: Уцуми[4] Хайтагский, владения, которого простирались до стен Нарын-Калы, для ведения пиратских набегов на морских купцов, которые перестали платить ему дань, строил флот быстроходных ялкан гами[5], а посему издал жесточайший указ увеличить пошлины со всех доходов втрое.
Посоветовавшись, удрученные купцы решили оставить Уцуми с носом и, договорившись с людьми аварского хана, пошли в горы в обход владений степного правителя. Рисковое, конечно, мероприятие, но пошлина уж показалась непомерно высокой.
Караван, благополучно миновав границу сопредельных суверенов сопровождаемый опытными проводниками, продолжил свой неторопливый путь по Филану плато, на котором нынче расположен Тарикольский район. Купцы, несмотря на то, что сворачивали с проторенных путей и были сверх осторожными, привлекали к себе внимание повсеместно рыскавших в то время разбойников. Тех самых къачагъов, которые сеять не сеяли, а «урожай» собирали регулярно.
Эти псы, бывало, сидели в засаде неделями, а когда караваны с грузами появлялись на горизонте, предъявляли свои, никем не писаные права не только на товар, но и на верблюдов с лошадьми. А так как возвращаться назад без лошадей и одежды дьявольски трудно, исполненные сочувствия бандиты говорят, и жизнь отнимали.
Отметим попутно, что особой алчностью в грабежах в те времена отличались жители сёл Кадар и Барцани расположенные по обе стороны перевала. О них говорили, что, если по дороге на кладбище они слышали призывной клич: «Караван на перевале!», тут же бросали носилки с покойником на полдороге и бежали к месту грабежа. В те благословенные для всего человеческого отребья времена не всякий грабёж и не всякое убийство считалось преступлением. И не дай бог, кто ни будь, посягнет на их «территориальные воды». «Топили» всех, не спросив фамилии.
Жил Харбил в ту пору в большом особняке в центре Валкалаши, что примостился на скалах к западу от Тариколы. Жил, не зная нужды, со своей молодой женой шестой по счету.
Пусть его черные волосы уже посеребрила седина, а сам он утратил былую удаль, но Гурда всё еще замышляет дерзкие набеги на владения Азайлан Шамхала, как услышал весть об идущем кружным путем караване.
Стоило этому контролирующему торговые пути разбойнику услышать о Вези Бен Барки, как, всегда прикрытый его один глаз, говорят мгновенно открылся. Мгновенно.
Купцы конечно меньше всего желали встретиться с разбойником подобным Харбилу. Но, тем не менее, как-то глубокой ночью недалеко от скал Муртазеков в местности Шурибарг, говорят, это встреча всё же состоялась
Скрыться от подоспевшего кадарского ополчения оказалось некуда, и «Кровь в песок», сделав свой очередной «вклад» совсем близко от родного логова, исчез, как оказалось, навсегда. А куда он спрятал награбленное, знает «сыч да сова, он да луна, да ночь матка и всё гладко».
Баловень судьбы Гурда слишком часто бросал ей вызов и делал рисковые ставки. В конце концов, где-то выпал нечет, и эта карта оказалась последней в его жизни. И ветер времени унёс, развеял по Дагестанским кручам память о нём
Бенямин долго прислушивался к байкам тарикольских стариков и когда они упомянули о таинственных знаках у скал Тинарос, мальчик и вовсе уши навострил. Что в этой истории правда, а что вымысел, судить не нам, но факт, что объекты топонимики с названиями Тинарос и Шурибарг действительно существуют возле Валкалаши. Вот она зацепка-то!
Баловень судьбы Гурда слишком часто бросал ей вызов и делал рисковые ставки. В конце концов, где-то выпал нечет, и эта карта оказалась последней в его жизни. И ветер времени унёс, развеял по Дагестанским кручам память о нём
Бенямин долго прислушивался к байкам тарикольских стариков и когда они упомянули о таинственных знаках у скал Тинарос, мальчик и вовсе уши навострил. Что в этой истории правда, а что вымысел, судить не нам, но факт, что объекты топонимики с названиями Тинарос и Шурибарг действительно существуют возле Валкалаши. Вот она зацепка-то!
Из всех способов, к которым прибегали обладатели сокровищ, чтобы наверняка сохранить их, самым верным оказался старый и испытанный метод прятать. И Гурда спрятал их, да так ловко, что до сих пор не обнаружили ни одного.
Бенямин не упустил ни слова из их беседы и домой возвратился, полный радужных надежд. Ему уже казалось, что вся почва вокруг Валкалаши до самой Тариколы пропитана кладами, как губка водой. И при мысли о том, как часто и беспечно бегал по тем самым местам, где под ногами, едва прикрытые слоем дерна, лежат несметные сокровища, голова пошла кругом. Несмотря на такую неопределённость и зыбкость как легенда услышанное увлекла его воображение, и пробудили творческие тревоги.