Там двоих он сынов захватил Дарданида Приама,
Эхемона, и Хромия с ним, в колеснице, убил; {160}
И, как лев на тельцов нападёт, вырывая отдельно
Или горло тельцу, иль телице, лишившимся сил,
Их обоих Тидид, с колесницы летящей, смертельной,
Сбил нещадно на прах и доспехи сорвал им на срам.
Слугам вверил коней он, пусть гонят к корме корабельной. {165}
Тут могучий Эней усмотрел истребителя; сам
Быстро шёл сквозь гремящую битву, где копья летели,
И безбожного Пандара, глядя кругом, поискал;
Ликаонова храброго сына нашёл он без дела;
Стал пред ним, и такие слова говорил, грея кровь: {170}
«Пандар! Где у тебя и твой лук, и крылатые стрелы?
Где же слава твоя? Не оспорил никто из сынов,
Между гордых ликийцев; один такой непревзойдённый!
Руки к Дию воздень, и пусти ты пернатую вновь;
Кто б он ни был, могучий, погибелью горд принесённой, {175}
Нам, троянам; он многих и сильных сломил, обуян!
Но ведь это не бог, на троянский народ разозлённый,
Гневный, может, за жертвы? А бога гнев страшен в боях!»
Славный сын Ликаона ответил тут быстро: «Считаю,
Я, Эней, воевода закованных в латы троян! {180}
То Тидид там могучий, мне кажется, с левого краю.
Щит его узнаю, и с забралом шлем тот на глазах;
И коней его вижу, но бог ли то, верно не знаю.
Этот муж, знаю я, сын Тидея, могучий, как страх,
Не без бога свирепствует; верно, при нём, или сверху, {185}
Предстоит бог, обвив свои плечи в заоблачный мрак!
От него и стрелу налетавшую, кинул с успехом.
Я уж выцелил метко его, очень точно на вид,
В правый бок, и пробил даже латы могучих доспехов,
И уже уповал, что его я низвергнул в Аид, {190}
Не убил! Без сомненья, противится бог прогневлённый!
Со мной здесь нет коней, для сражения нет колесниц;
Со мной здесь нет коней, для сражения нет колесниц;
Их одиннадцать в доме стоит у отца Ликаона,
Новых, только отделанных; и покрывала для них
Тоже рядом, для каждой из них, два под упряжью, кони {195}
Встали рядом, питает лишь полба, ячмень, овёс их.
Но напрасно меня Ликаон старец, счастья желая,
Увещал, отходящего к брани, в хоромах своих.
Он наказывал мне, на конях в колеснице летая,
Рати Трои вести. Был с побоищем близко знаком. {200}
Не послушал отца, сам сражения близко не зная,
Я коней пощадил, чтоб у граждан в стенах, на прокорм
Тут они не просили, привыкнув питаться от бога.
И оставил коней, и пошёл к Илиону пешком,
Лишь надеясь на лук, но он мне не помог, сказать строго! {205}
В воевод свои меткие стрелы я бросил вдогон,
В двух, Тидида, а также Атрида; того и другого
Ранив, светлую кровь я извлек, но услышал лишь стон.
И, как вижу, и лук, и пернатые стрелы без толку
Со столба снял в тот день, как решился вести в Илион {210}
Рать троянскую, Гектору здесь помогая без срока.
Если я возвращусь, и увижу глазами когда
Нашу землю, жену, и отеческий дом наш высокий,
Пусть враждебный пришелец мне голову срубит тогда,
Если лук сам со стрелами в пламень горящий не брошу, {215}
Изломав его в щепки, так был бесполезен всегда!»
Молвил быстро Эней, предводитель троян: «Ну, ты тоже
Не скажи так, любезный стрелок! Вовсе лук не при чём.
А пока человека того, в колеснице мы сможем,
Против выйдя, оружием нашим проверить вдвоём. {220}
Ты приди, и взойди на мою колесницу, увидишь,
Троса кони какие, нет равных, по полю, дождём,
И туда и сюда летать быстро, в погоне и в битве;
И нас в город, проворные, снова они унесут,
Если славу подарит вдруг Зевс Диомеду Тидиду. {225}
Встань; и бич, и блестящие конские вожжи, не трусь,
Принимай в руки, я ж с колесницы сойду, чтоб сразиться.
Иль врага принимай ты, а я сам конями займусь».
Но ему возразить Ликаона сын сразу стремится:
«Нет, Эней, держи вожжи, и правь ты конями как раз, {230}
Под возницей привычным помчат они вскачь колесницу,
Если мы побежим пред Тидеевым сыном сейчас.
Иль они, оробевши, замнутся, тогда с поля брани
Понесут неохотно, не слыша знакомый им глас.
Той порой и Тидид дерзновенный поближе нагрянет, {235}
Нас обоих убьёт, знаменитых коней отбить чтоб.
Подержи-ка поводья мои, управляй и конями;
Я ж его, налетевшего, острым копьём встречу в лоб!»
Сговорились, и оба в блистательной став колеснице,
На Тидида пустили коней быстроногих в галоп. {240}
Усмотрел их Сфенел, Капанея сын, любящий битвы,
И к Тидиду немедля стремится он речью такой:
«О, Тидид Диомед, друг ты мой дорогой, прямо в лица
Вижу мощных мужей, налетающих биться с тобой.
Мощь их неизмерима, стрелец первый будет сюрпризом {245}
Ликаона сын Пандар, гордец, знаменитый герой;
Тот, троянец Эней, добродушного мужа Анхиза
И самой, говорят, Афродиты он сын может быть.
В колесницу войди, уклонимся мы вспять; враг уж близок;
Между первыми бросясь, мы жизнь свою можем сгубить!» {250}
Грозно взгляд устремив, отвечал Диомед боговидный:
«Смолкни, бегства не надо! К нему уж меня не склонить!
Нет в породе моей, и я вспять из сраженья не выйду
Иль, робея, не скроюсь, крепка ещё сила земли!
Мне и лень заходить в колесницу; но так, как ты видишь, {255}
Пешим против иду; мне Паллада Афина велит.
Колесница на быстрых конях развернуться не сможет;
Эти оба от нас не уйдут; им не скрыться вдали.
Я иное тебе подскажу, ты на сердце положишь,
Мне Афина вдруг мудрая славу отдаст на года, {260}
Их двоих поразить; быстроногих коней непреложно
Удержи, затянув повода колесницы тогда;
Не забудь, на Энея коней ты и сам вскочи с ходу,
И гони от троян прямо к храбрых ахеям судам.
Кони те от породы, которую Зевс громоводный {265}
Тросу за Ганимеда отдал из его сыновей;
Под Зарёю и Солнцем нет в мире коней превосходней.
У царя Лаомедонта, гордого силой своей,
Их Анхиз там добыл, из своих кобылиц подослав к ним,
Шесть в дому у него родилось той породы коней; {270}
Четырёх при себе удержав, воспитал их по праву;
Четырёх при себе удержав, воспитал их по праву;
Двух Энею, в сражениях ужас несущих, отдал.
Как похитим коней, мы получим великую славу!»
Той порой, как на месте герои роняли слова,
Вдруг враги принеслись, погоняя коней за уздечки. {275}
Ликаона блистательный сын к ним воскликнул сперва:
«Пылкий сердцем, и смелый Тидид знаменитый, замечу,
Быстрой стрелкой моей не смирен, самой лучшей из всех;
Испытаю копьём я тебя, не верней ли отмечу!»
И, сотрясши, послал с длинным древком копьё не на смех; {280}
По щиту поражает Тидида; насквозь, как булавка,
Пролетело копьё, и ударилось звучно в доспех.
Громко радуясь, сын Ликаонов вскричал: «Ты по праву
Ранен в пах, и насквозь, и теперь уж не сможешь ходить,
Пострадаешь; теперь даровал ты мне светлую славу!» {285}
Но ему, не смущаясь, сказал Диомед: «Погоди!
Ты обманут, и празден удар! Вас, надеюсь, порубим,
Прежде чем отдохнёте, но ляжете здесь, как один,
Чтоб насытить Арея, убийством несытого грубым!»
Так сказал, и бросок; и Афина направит копьём {290}
В нос стрелку, между глаз, пролетело сквозь белые зубы,
И язык сокрушительной сталью сечёт остриём.
Пролетело у корня насквозь, замерло в подбородке.
Рухнул он с колесницы, доспехи гремели на нём.
В пёстрой сбруе, блестящие; быстрые бросились кони {295}
Вскачь; душа у него разрешилась, и крепости сон.
Спрыгнул наземь Эней, со щитом и копьём заострённым,
Чтобы трупа ахейцы себе не забрали в полон.
Возле тела ходящий, как лев, чьи клыки всех терзали.
Выставляет пред ними копьё, да и щит округлён; {300}
Гнал всех, кто приближались, и тело похитить пытались,
Криком страшным. Но камень Тидид в руки взял, и метнул,
Страшно тяжкий, что два человека его б не подняли,
Из живущих людей, но размахивал им один тут.
И Энея таким поразил по бедру, где собою {305}
Ходит кость там в бедре по суставу, что чашкой зовут;
Камень чашку разбил, жилы бёдер порвал, и герою
Сразу кожу, жестокий, сорвал; и, как в море скала,
На колено тот рухнул, колеблясь, могучей рукою
Упирался, и взор его чёрная ночь обняла. {310}
Неизбежно погиб бы Эней, всем бойцам в укоризну,
Если б Диева дочь Афродита его не спасла,
Мать, его породившая с пастырем юным, Анхизом.
Встала, милого сына она обвив рук белизной,
И пред ним расстилала блестящие светлые ризы, {315}
От стрел вражеских скрыв, пусть данаец какой-либо злой
Сталью грудь не пронзит вдруг ему, так отдав душу богу;
Уносила богиня любимого сына с собой.
Той порой Капанид не забыл наставлений в дорогу,
Диомедом порученных, что тот ему отдавал; {320}
Он коней своих быстрых, что чуяли боя тревогу,
Удержал, повода за скобу колесницы вязал;
Взял он праздных Энея коней пышногривых, отважно
Отогнав от троян, их к дружинам ахеян пригнал,
Другу дал Деипилу, какого из сверстников бражных {325}
Больше всех он любил, все согласия чувств сохраня;
Гнать велел к кораблям мореходным; а сам же, бесстрашный,
В колеснице своей встал, блестящие вожжи подняв,
За Тидидом царем на конях быстроногих бессменно
Правил. Тот же Киприду преследовал сталью копья; {330}
Знал, она не из мощных богинь, не из этих бессмертных,
Что присутствуют в войнах, и в битвах мужей правят бал,
Как Афина, Энио, громящая грады и стены.
Сквозь густую толпу пролетел, и, как только догнал,
Прямо ставя копьё тут Тидид, воевода великий, {335}
Устремил остриё; ей у кисти легонько достал
Руку. Быстро копьё сквозь покров благовонный проникло,
Что Хариты ей выткали с песнями, кожу пронзило ей тут,
Возле пальцев; бессмертная кровь обагрила тунику,
Что повсюду струится, где жители неба живут; {340}
Что еды не едят, ни от гроздий вина не вкушают;
Тем бескровны они, и бессмертными их назовут.
Громко вскрикнув, богиня объятия сына бросает;
Аполлон Феб, на руки приняв его быстро, спешит,
Чёрным облаком скрыв, чтоб данайский какой-либо всадник {345}
Сталью грудь не пронзил вдруг ему, душу ввергнув в Аид.
Грозно так на богиню вскричал Диомед, угрожая:
«Скройся, Диева дочь! От войны и смертей поспеши!
Иль еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь?
Если смеешь и в бой ты мешаться, вперёд, я клянусь, {350}
Ужаснёшься, когда и название боя узнаешь!»
И она удаляется смутная, в скорбь вся, и в грусть.
Быстро Ирис ее из толпы провожает; в объятьях
Сникло тело прекрасное в мраке страданий от чувств!
Скоро видит богиня Арея, поодаль от рати; {355}
Там сидит он с копьём; с ним же кони не смеют скакать,
В мрак одеты; упав на колени, любезного брата
Нежно просит она, чтоб коней в златой сбруе ей дать:
«Милый брат, дай коней с колесницей, помочь обязуясь,
Чтоб жилища бессмертных богов мне, Олимпа, достать. {360}