Может быть. А потом, возможно, некогда было.
Гвидон задал ещё множество вопросов, но всё без толку.
Подруги, пусть даже и бывшие, а всё одни какие-то общие фразы, недовольно сказал Тугарин после ухода Кошелевой. Вот, например, Кошелева. Александр Петрович, тебе не показалось, что эта подруга Скалыги что-то темнит, что-то не договаривает. Как минимум. А? Ты видел, как она на вопросы отвечала? Обратил внимание? Все слова свои взвешивала, обдумывала всё самым тщательнЕйшим, как сказал бы Руслан Имранович, образом. Ой неспроста-а
Ну поговори с ней ещё раз, прикуривая (он решил покурить в кабинете подчинённых), ответил Хряпин. Только что это даст, не знаю. Хотя, конечно, женщина она внешне приятная. Я бы, пожалуй, разорился на один вечерок. А если серьёзно может, она просто человек такой. Есть люди, у которых только под пыткой сведения получить И интереса-то у них никакого нет же, кряхтят, но молчат, как партизаны.
Под пыткой или вызвав на скандал.
Что? Какой скандал? не понял Хряпин.
Спровоцировать ситуацию Как в том анекдоте, «а твоя-то, а твоя-то» Помнишь? Анекдот этот.
Анекдот это одно Проще надо.
А что? Когда поразмышляешь, обмозгуешь всё Так даже интересней.
Всё-то ты не туда думаешь! привычно сдержанным жестом Хряпин коснулся роскошных усов.
Куда не туда?
Красивая баба! А ты сидишь чурбаном деревянным! Хряпин поднялся на ноги. Будь я хотя бы на один раз меньше женат и будь у меня хотя бы на два ребёнка меньше А-а!
Да ну, отмахнулся Гвидон. И вообще она мне дурой показалась.
Ду-у-ра! передразнивая, Александр Петрович резко повернулся в сторону Тугарина. Сам ты Можно подумать, рядом с рассадником умных женщин вырос!
Да нет, я пас. И душевный настой жидковат, консистенция не та. Я и вообще-то, когда по следу иду, все половые признаки утрачиваю. Женщина или баба ничего не понимаю.
Когда я начинал, Александр Петрович снова присел на стул и ласково тронул усы, вот тогда были опера! У-у! Всё успевали. И работать умели. И водку пили. Ты пойми, подход к каждому нужен. С каждым надо поговорить на его языке. Ты вот говоришь дура, а сам, я предполагаю, с самого начала какую-нибудь заумную ахинею при ней нести начал. Потому, может, и слова она обдумывала. Дурой показаться не хотелось. Всего-то. Необходима атмосфера лёгкости. Нужно человека поместить в такие условия, чтобы он говорил, говорил, и выговориться не мог. Пусть уж лучше он в десять раз больше скажет, чем какой-нибудь пустячок упустит.
Два оперуполномоченных и испуганный лжец в белой клетке больничной палаты
Вернувшись с обеда, Тугарин раздвинул шторы, чтобы посидеть минут пять под световым колпаком весеннего солнца. Этого не получилось.
Гвидон, зайди ко мне срочно!
Голос Хряпина, пропущенный сквозь селектор, выглядит плоским.
Нашёлся твой Волков, услышал Тугарин радостную весть, войдя к Хряпину, однако тотчас же и по голосу, и по виду Александра Петровича понял, что сказано ещё не всё.
Ну-ну!
Сейчас созвонись со Шмеховым из линейного. Вот его телефон, Хряпин двинул в его сторону вырванный из настольного календаря листок. Ну а там по обстановке. Лежит в первой городской, травма головы у него. С его слов, выбросили из электрички.
Так я и знал! воскликнул Тугарин, словно катапультированный взвиваясь над стулом и роняя только что полученную бумажку с записями.
Прямоугольного вида листочек календаря, неоднозначно раскладывая движения, устремляется к полу. Гвидон с азартом кидается ловить его и опрокидывает стул.
Что ты знал?! раздражается Хряпин. Что стулья мои переломаешь?
Да нет. Зачем же! Тугарин поднимает стул и начинает говорить более осторожно. Хотел сказать, что это косвенным образом подтверждает мою версию. И Волков каким-то образом причастен к преступлению. Возможно, важный свидетель. И его хотели убрать. Очень и очень похоже на правду.
Не это ли называется: гнать факты кнутом по одной дороге? Хряпин скептически скривился. Ты вот что, антимонии тут не разводи, а езжай-ка в больницу и вытащи из ушибленного всё, что можно. Благо, он не в реанимации. Вперёд!
Может, зайти подальше? С домашних начать Попробовать
Да он же до дома не доехал! перебил Хряпин. Что они могут знать? С него начни. Только смотри у меня! А то там сестрички покойника взволновать могут.
Трамвайная монотонность удлиняет расстояния. Удалённые расстоянием и молчанием соединённые точки единой системы координат имеют различную эмоциональную окраску и смотрятся антиподами.
Впрочем, Тугарин и не собирался связывать себя обетом молчания, он всего лишь уговорил себя не кормить Шмехова незрелыми плодами собственной версии случившегося с Волковым. Гвидон прекрасно понимал, что в точке пересечения двух кривых истина выглядит куда как убедительнее. А о чём поговорить, всегда найдётся. Незнакомые прежде, Тугарин и Шмехов, как, пожалуй, два любых произвольно соединённых опера бывшего Советского Союза, проблем в учреждении доверительного и почти что дружеского общения не обнаружили.
Впервые со времени их личного (не телефонного) знакомства Волкова разговор коснулся, когда трамвай подкрадывался к остановке «Больничный комплекс».
И как часто у вас такие случаи? Вышвыривают человечков из электричек иногда? спросил Тугарин.
Да, иногда. Не часто, конечно. Мне кажется, пока что самое распространённое это когда по пьянке кухонным ножом и в условиях кухни. Где жрут, там и бьют.
Ты прав. Типично нашенское злодейство. Но сейчас, я бы сказал, появляется и кое-что иное. По сравнению с благословенной памяти застойными временами, вроде как согласился, но, одновременно, и возразил Тугарин.
А случаи бывают, проговорил Шмехов и вплотную приблизился к Гвидону. Недавно одного нашего парня выбросили, сотрудника нашего, сказал и направился к выходу.
Да ну! удивился и не поверил готовый поверить Тугарин, пробираясь следом за Шмеховым.
Ну да. Ехал пьяный да и поскандалил с какими-то. Пистолет вытащил. Да! Его и вытолкали, а как иначе! Зашуршал по щебёнке. Хорошо оружие не отобрали. Да и поезд только-только с остановки тронулся. Лобное покрытие обновил частично, только и всего Но электрички сейчас, большинство, с автоматическими дверями.
А эта, на которой Волков ехал?
Проверил, у этой не автоматически закрывающиеся.
Ясно. Значит Гвидон принял медитативную позу: голову опустил, руки сцепил за спиною. Значит, всё-таки сбросили его с поезда.
Я бы не спешил такой вывод делать, покачал головой Шмехов, более последовательный эмпирик, нежели Тугарин. Частенько бывает, когда не хотят кого-нибудь сдавать, валят всё на пресловутые электрички и вокзалы. Уж сколько случаев у меня было! Друг ножом пырнул, жена сковородкой голову проломила
Или боятся сказать правду! смысловую напряжённость сказанного Гвидон обозначил воздетым кверху указательным пальцем. И такой вариант очень вероятен. Особенно в наше время.
Шмехов шевельнул бровями всё, мол, возможно. Молчаливое движение бровей Шмехова, с равнодушной небрежностью уронившее очевидную тень сомнения на высказывание Тугарина, обрело признаки гнетущей силы. Гвидон молчал, однако эмоциональный ущерб был налицо, и мужественно сдавливаемые эмоции грозили выбросить упругий горб веера ненужных слов. Бессловесное и неуклонное напряжение воли нарушало энергетическую структуру Гвидона Тугарина.
Данный случай отягощён специфическими обстоятельствами.
Гвидон произносил эти слова и морщился он был недоволен собою.
Ему кто-то угрожал? равнодушно произнёс Шмехов.
Он был одним из нескольких человек, находившихся в городском морге в тот именно момент, когда оттуда исчез труп покойницы! Тугарин говорил с неумолимо возрастающим воодушевлением. Представляешь? Труп неживого человека! Волков или опасный для кого-то свидетель, или участник преступления. И это однозначно! И ничуть не удивлюсь, если сейчас не застанем Волкова в живых! заключил Гвидон, непроизвольно ускоряя шаг.
Шмехов и бровью не повёл (Тугарин был весь внимание), только судорога недовольства, это когда Гвидон прибавил шагу, сбежала по его лицу. Тормозные механизмы бесповоротно отказали. Тугарин, схватив Шмехова за руку, оттащил его к пыльным кустам акации и, размахивая свободной рукой и придерживая, как придерживают гремучую якорную цепь, рвущийся ввысь голос и энтузиазмом нейтрализуя возможные противоречия, выбросил звенья причинной обусловленности волнующих событий.
Спустя минуту Шмехов выглядел убеждённым идейным сторонником предложенной ему Тугариным эффектной конструкции, однако скоропалительная чувствительность обрушенных на него аргументов воздвигла энергетическую стену некоего нечистого побуждения. Шмехов догадался, что при случае он не без некоторого удовольствия полюбовался бы на явление внезапного краха столь шумного построения. И опустил глаза. Если произвести мыльный пузырь даже и очень и очень большим всё равно не всякий поверит, что им можно играть в мяч.
А Тугарин уже приступил к озвучиванию давно его сознанием оформленного плана опроса Волкова, несложного по схеме, однако со многими подробностями, по мнению Шмехова, незначительными и ненужными.
Ну, договорились? заключил Гвидон почти утвердительно, лишь слегка изогнув произнесённое вопросительной интонацией. Так и будем действовать. В кратчайшие сроки на режиме зависания.
Волков, немолодой мужчина похмельного вида, лежал вдоль правой стены палаты, почти напротив входа. Сквозь голубые глаза с приспущенными веками экзистенциальная тоска зримо изливалась на потолок больничного цвета. Из глубины и мрака внутренней бесконечности. Он словно бы застыл на излёте сверхчувственного созерцания и видел, кажется, в эту минуту нечто надземное, таинственное и непостижимое.
Он биологическая оболочка личности, для которой, как будто, бурные события века утратили актуальность. Лишь гаммы жизненных коллизий, разбуженные повеявшей прохладой вечного холода, терзают стены храма совести. Эпически спокойное отношение к смерти не особенно охотно нисходит даже и на работников морга.
Впрочем, по заверению лечащего врача, травма Волкова не относится к разряду смертельно опасных.
Только вот, добавил врач, этакий Жванецкий в белом халате, мучит нашего пациента одна, но пламенная страсть, именуемая в народе пагубным пристрастием. Выпить, знаете ли, любит. И очень тяжело переносит вынужденную трезвость.