Королева мне враг? Ну вот еще!
Мы обдумывали любые возможные причины случившегося, исходя из известных нам последствий и не имея других сведений Она тоже была под подозрением, такие уж мы негодные подданные, кивнул Вико. Я прорвался к её величеству полчаса назад, в грубую пролез. Порассказал то, что здесь повторяю. Теперь секретаря разыскивают уже всерьез, в деле багряные братья нашего погрязшего в святости Кортэ, вся кодла доверенных людей королевы, сэрвэды патора и еще прорва разномастного народу. Только за жизнь секретаря я не дам и медной монеты Но, если танец был не случайным, если не королева его подстроила, проверяя твои слова, тогда кто враг?
Хозяин пустоты, шепнула Зоэ, кутаясь в одеяло и жалобно глядя на Альбу. Тот зверь из сна Я думаю, у всякого зверя, идущего по следу, имеется хозяин.
Одеяло не спасает душу от оледененья Альба сердито тряхнул головой. Дались мне эти стихи! Дара нет, но есть упрямство Зоэ, сядь поудобнее и толком расскажи, очень подробно, что за зверь, какая такая пустота и почему ты сказала после танца, что куда-то провалилась?
А что видел Рэй? Он рассказал?
Как же! Попробовал бы он не рассказать мне, от возмущения Кортэ перестал свистеть. Ничего необычного для этого дурня. Он твердил, что мужчины быки, что сам он ощущал себя в танце именно быком, ломящимся всадить рога в красную тряпку. Утверждал, что из танца уйти не мог, остановиться тоже не мог, и ему, чудом выжившему, отныне жаль быков настолько, что впредь он намерен жрать лишь рыбу и баранину. Ну, от баранины я его малость отвадил супчиком.
Рыжий нэрриха усмехнулся, потянулся всласть и до хруста, обретая обычное свое настроение. Потянул носом и пошел звенеть бутылями и кувшинами в углу, выбирая годный для нынешнего случая сидр. Зоэ насторожилась: сколько она прилагала сил, чтобы Кортэ пил поменьше и не буянил ночами, но, увы, приходится признать, все впустую.
Что видел секретарь и почему ушел с продажной девкой, мы едва ли узнаем. Её пояснения тем более не получим, вздохнул Вико. Кортэ, мне тагезский выдержанный, в глиняном кувшине с клеймом Альваро, как и прошлый раз. А ты, Зоэ, не отвлекайся и говори толком. Мелочей в этой истории пожалуй нет, начни с того самого мига, как рассталась с Альбой. И далее по шажку. Давай.
Возражать капитану не было ни сил, ни повода. Зоэ кивнула, сутулясь и заранее страдая от необходимости повторно переживать танец и сон со всей их невнятной, безголосой угрозой. Слушали её рассказ молча, внимательно. Едва Зоэ смолкла, Альба первым, на правах младшего, высказался об услышанном.
Королева в черном с молитвенником? Может и дурное настроение, но вдруг тут кроется иное? Поговорила с кем-то, воспользовалась некой помощью, а позже ей стало худо. Пустота, знакомая тебе, надавила и набожная Изабелла вспомнила знакомый с детства путь спасения через молитву. Тебя отослала к Льемскому столпу, тоже необычное решение.
Я займусь самым внятным следом. Как же, Десница света премилая обитель! Они еще не знают, сколько может наломать такой паломник, как я, Кортэ направился было к двери, но резко обернулся, передумав. Вико, какого черта ты еще на берегу, кстати уж спрошу, пока не уехал Вы ж еще весной должны были уплыть на запад.
Подтверждаю слухи: их величества повздорили, и в итоге королевского скандала мы лишились двух кораблей. Бертран Барсанский, увы, счел поход любимой игрушкой Изабеллы, которую и пожелал испортить, вздохнул капитан. Улыбнулся. Тогда её величество изволили впасть в бешенство, назло мужу заложили коронационный подарок Бертрана ростовщикам, ненавистным и ему, и совету грандов. Собственно, я прибыл в столицу, пытаясь понять: скоро ли наш славный король попробует поджечь порт, мстительно усугубив проблему займа Так он заодно дал бы себе удобный повод устроить погром в квартале золотых сундуков.
Глупости сплошные, но Бертран, хоть и король, а порой бывает азартнее и дурнее меня, возмутился Кортэ. Как-то всё дерьмовато Вико, ты останешься в столице дней на пять? Я туда и мигом обратно, проведаю обитель. Альба младенец, трудно ему одному беречь нашу Зоэ.
Буду всеми силами тянуть время и ждать, кивнул капитан.
Кортэ удовлетворенно хмыкнул, залпом допил сидр и покинул комнату. Зоэ проводила взглядом рыжего нэрриха, нехотя призналась себе: она крепко завидует! Вот-вот Кортэ взнуздает резвого коня и помчится живым веселым ветром на север, учинять непогоду в чужой обители. А ей придется сидеть, снова и снова припоминать подробности, отвечая на вопросы. Потолок серый, шторы плотно прикрыты, в комнате сгущается духота. Драгоценные алькемские ковры, дар посла, так воняют южными ароматными маслами, что виски ломит
Лишь к вечеру Альба решительно выпроводил Вико и впустил в комнату дедушку Челито, суетливо бормочущего о том, как важен отдых и сколь полезен сытный ужин. После еды Зоэ еще немного посидела, щурясь и улыбаясь, слушая перебор струн виуэлы.
Альба нечасто пел чужие стихи и еще реже свои, он предпочитал музыку без слов или перекладывал на удобный лад молитвы. Длинные пальцы брата за прошедший год словно бы еще более вытянулись и похудели, они двигались по грифу стремительно, точно. В открытое окно наконец-то это возможно! тек вечер, наполнял комнату запахами срезанной травы, цветущих близ домика роз и узловатого ствола можжевельника, добытого Кортэ еще утром. Рыжий нэрриха в суеверия, по его собственным словам, «ни черта не верил». Но приболевшей Зоэ немедленно доставил пахучую корягу, якобы изгоняющую всякое зло и опасную даже для привидений.
Альба играл простенькие мелодии, стилизованные из крестьянских песен приморского юга. Звук то накатывался, то отступал, то звенел, то едва шуршал как волны спокойного моря. Зоэ прикрыла глаза и попыталась вспомнить, какое оно море, любимое с первого взгляда и, увы, недоступное теперь для королевской плясуньи, обязанной жить во дворце.
Море зеркало, отражающее ветер во всех его проявлениях. Море шелк полога, скрывающего душу мира, непостижимую, как глубины. Море средоточие движения и перемен, оно отрицает пустоту самим своим существованием наполненной чаши
Утром Зоэ долго глядела в окно, на гладкое блюдо неба, поставленное боком, обтекать от жирной корочки рассвета. На душе было светло, губы норовили сложиться в улыбку ночью снилось море, голоса ветров шуршали, окликали. Жаль лишь, что даже во сне море было далеко и голоса тоже.
Аль!
Недалече он, ты не страдай, отозвался старый Челито, скрипнул стулом и зашаркал к кровати. Выпей вот, я навел с медом, сладенько. Нелюдь твой ушел кормить лошадку. Рыжий-то, тот что навроде абордажного крюка во все впивается, науськал его вечёр: не униматься, мол, покуда своего не заполучит.
Вкусная вода Зачем ты зовешь моего Альбу нелюдем, дедушка? осторожно укорила Зоэ. Аль хороший, он семья мне, как и ты.
Много ли он в жизни-то разумеет? привычно посетовал старый моряк, принимая кубок и устраиваясь в кресле. Неразумный, невзрослый, весь прок от него что струны дергает да рапирой стращает мирный люд. Разумения нету. Да хоть вот нынешнее дело: учудили непокой, всех поразогнали, слуг королевских запугали А кто нам первый благодетель? Кто славному дому хозяйка? Я-то помню всяк день и лампады в храме зажигаю: её величество поминаю, здравия испрашиваю для них. Уж спасибо им, милостивая душа, с понятием. А нелюди что? Пустые они. Суета их бестолковая Зазря нагнали страху, ведь под рукой самой владетельницы Атеррийской и всея Эндэры нет бед для тебя, внучка. Так и знай: токмо польза.
Секретаря нашли? самый опасный вопрос Зоэ задала шепотом.
Секретаря нашли? самый опасный вопрос Зоэ задала шепотом.
Сам явился, повинился, прощение обрел, кивнул Челито, и загорелое лицо прочертили темные складки улыбки. Всякое бывает, порт он иной раз и святому жабры встопорщит.
Зоэ хихикнула, представив сухого серенького секретаря в водорослях, с жабрами, да еще «встопорщенными». Воображение ловко нарисовало кабинет и умницу Бэль в строгом черном платье, и испуганного секретаря воображение подсказало, как он без звука разевает рот, глядит мелкими глазенками на королеву, в холодном гневе более опасную, нежели любой шторм.
Продолжая хихикать и пожимать плечами, Зоэ дождалась, пока Челито выйдет, выскользнула из-под одеяла и принялась драть костяным гребнем кудри. За время жизни во дворце, повинуясь похожему на приказ совету королевы, плясунья ни разу не укорачивала волос, и теперь они плащом укутывали тело, спускались по бедрам. Зоэ неодобрительно продрала самые длинные пряди, подозревая: еще год и дотянутся до колен Второй совет королевы она дерзко нарушала каждый день, если не шла плясать на площадь. То есть волосы распущенными не оставляла, сплетала в свободную косу, прихватив в середине лентой.
Дедушка! крикнула Зоэ в полный голос, поправила платье и затянула на талии шаль вместо пояса. Деда! А где Вико?
У королевы, тонет в море гнева, ехидно сообщил от окна голос дона Эппе. Н-ну, и пока он там тонет, я тут, на суше, цел и сыт, стерегу тебя.
Подглядываешь, заподозрила Зоэ, подбежала к окну и раздвинула шторы, привязала их лентами, чтобы не застили вид на румяное утро и бледного, но по-прежнему неуемного Эспаду.
Зоэ, два раза подряд злить Кортэ не стану даже я и даже на спор, без раскаяния и смущения признал дон Эппе, шагая через низкий подоконник. Всего лишь стерегу и подслушиваю. Старик прав: рыжий злодей воистину абордажный крюк, во что вцепится от того уж не оторвать его.
Что тебе? Зоэ вспомнила, что на Эспаду вообще-то следует сердиться, и старательно остудила тон.
Во, лепешка с сырой бараниной, сообщил королевский пес, упал в кресло и добыл из кулька одно из любимых своих лакомств. Хочешь? Чеснок сам выбирал и крошил. Мельче мошки, злее Кортэ
Да ну тебя, всё еще стараясь не замечать гостя, буркнула Зоэ. Но пошла в угол и выбрала из запасов любимое Эспадой крепкое и сладкое сантэрийское, черное, как запекшаяся кровь.
С зеленью, с алькемским злым перцем, с восточными пряностями, уточнил Эспада, примерился и срубил горлышко бутыли так, что холодок стремительного движения клинка коснулся шеи Зоэ. Почему ты не боишься всего, чего следует опасаться? Например, меня, моего клинка, врагов нэрриха. Или меня пьяного с клинком, к тому же обозленного на тех, кто покровительствует тебе
Эспада отложил оружие, чуть наклонил голову и прищурился, раздирая надвое лепешку, начиненную мелко рубленным мясом. Зоэ попробовала тягучее вино только лизнула, очередной раз удивляясь: как эта гадость может нравиться? Терпкое, горчит, а еще и сладким отдает, да к тому вдобавок жжет язык и першит в горле. Эспада отобрал бутыль, носком башмака повозил по полу, разгоняя осколки глиняного горлышка. Сунул Зоэ в руку кус лепешки, повторно приглашая разделить трапезу. Сырую баранину Зоэ находила сносной, к тому же знала: Рэй неизменно готовит кушанье сам, начиная работу с выбора годного барана. И гордится нелепым блюдом, и умудряется делать его действительно вкусно.