Зов Отца. Сборник стихотворений - Сергей Серванкос

«Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? И ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц»

Воробьи, как горошины
раскатились по снегу.
След беды припорошенной
прячет нашу победу.

Над судьбой неудачницей,
суеты недомолвками,
где ответы не значатся
и живут кривотолками.
Где любовь осыпается
свежевыпавшим снегом.
Жизнь  злодейка не кается
и грозится набегом
на надежду и веру,
святых обезбожив,
вырвет с корнем опору
смертью жизнь подытожив.
Раскатились по снегу
не забыты, не брошены
всем смертям на потеху
воробьи, как горошины.

«Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим.»

Нас гоняют, как мячик
от штрафной до штрафной.
От безудержных скачек
жизнь уныла порой.

Бьют бездарно по лужам
больно в печень садя.
Бутцей бок отутюжен
у любого мяча.

Мяч рождён для футбола,
для чего человек?
Для победного гола
или в лужу навек?

«Как послушные дети, больше не сообразуйтесь с желаниями, которые вы имели прежде в своём неведении, но, по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех своих поступках, так как написано: «Будьте святы, потому что я свят»

Родился в семье необычный малыш.
Он мог без труда взлетать выше крыш.
Учась говорить, всё радостно пел,
был добр ко всем, и врать не умел.
Учили родители чадо своё,
лепя на кровинку стандарта клеймо:
«Ходи по земле, выше крыш не стремись.
Будь осторожен, врать научись.
В жизни всё просто и сложно, сынок,
Будешь, как все  к счастью много дорог.
Если захочешь узкой идти,
против теченья придётся грести»
Послушав совет, теперь к счастью бредёт.
Песни весёлые редко поёт.
Врать не умеет, но может схитрить.
Над крышами некогда больше парить.
Однако порой просыпается он,
прервав на бегу реальности сон.
И будит усердно болотную тишь,
тряся за грудки, необычный малыш.

«Да и все, желающие жить, проявляя преданность Богу во Христе Иисусе, будут преследуемы.»

Деревце стройное, ветаньки-рученьки
тянет, пытаясь до неба достать,
ёлок соседочек лапки-колюченьки
в листья вцепиться все норовят.

Больно царапают белые ноженьки,
в кожу вгрызаясь колючим ежом,
у парашютов полёта безбожники
стропы срезают острым ножом.

Нравится елочкам старым и новеньким
видеть падения рвавшихся ввысь,
чтобы у ножек их слоиком ровненьким,
как перегной, они улеглись.

«Счастливы осознающие свои духовные потребности»

Цветок и бабочка на нём
горит сиреневым огнём.
Порой на нас, ломая грудь,
садится счастье отдохнуть.

«впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся»

Белоснежным покрывалом
Застелил поля Творец,
Ветра буйным опахалом
Взбил сияющий венец.

Вьются мошки золотые
До слезы слепя глаза.
Словно тройки удалые
Прочь печали унося.

Вот сугробы, как подушки,
Нежат белые бока,
Тополиные верхушки
Подпирают облака.

Расплескалось разноцветье
В белоснежном алтаре.
Переливы солнца встретив,
День купается в заре.

Что Его творить подвигло?
Кто искусству обучал?
И пусть Автора не видно,
Зиму кто-то, ж, написал?

«И на этой горе он поглотит покрывало, которое покрывает все народы, и полотно, которое лежит на всех народах. Он поглотит смерть навеки»

«Несомненно, каждый дом строится кем-то, а построивший всё есть Бог»

Хатка древняя, родная,
покосился потолок.
И живу, свой слух лаская,
что в другой бы жить не смог.

Здесь знаком мне каждый гвоздик,
окна, двери, косяки.
Протекает крыша в дождик,
мусор любят все грести.

Домик мой многоэтажный.
Каждый знает свой шесток.
Кто-то любит, кто-то важный,
кто-то камень трёт в песок.

Каждый занят своим делом.
Сотрясенья тут и там.
Многим партиям и верам
здесь приют на время дан.

Есть и те, кто не согласен
взаперти всю жизнь сидеть.
Их усилий труд напрасен 
непокорных любит плеть.

Есть и те, кому неймётся:
дом стремятся погубить,
но Создавший всё клянётся,
что угасит злую прыть.

Мусор вымести заставит
и долги все оплатить,
жизни косяки поправит,
даст жильцам без боли жить.

«Дьявол сказал ему: Я дам тебе всю власть над ними и их славу, потому что эта власть отдана мне, и я даю её, кому хочу. Итак, если ты поклонишься мне, всё это будет твоим»

«Дворцы, престолы и державы
готов отдать за блажь мою,
и скипетр миллионопалый
без сожаленья подарю.
Смиренно преклони колени,
у ног покорно опустись.
Чтоб славу ангелы воспели
за жизнь реальную возьмись!»
Стояли двое на вершине,
Отец на них с небес смотрел,
как сыновья престол делили,
и новый Царь в ответе зрел.

«Помни своего Великого Творца в дни своей молодости, пока не наступили тяжёлые дни и не пришли годы, о которых ты скажешь: Нет мне радости в них»

Как сладко видеть солнца свет
и радостью наполнить жизнь.
Но сколько к счастью не тянись,
лишь суета молчит в ответ.

В потоке убежавших лет
не мало вырванных страниц
и тусклых красок кислых лиц,
но не забудь прошедших бед.

Ведь не случайно дан совет:
не забывать на всех путях,
ведущих к жизни или в прах,
Сказавшего: «Да будет свет!»

«Всё Писание вдохновлено Богом и полезно для обучения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, чтобы Божий человек был сведущ во всём, полностью подготовлен ко всякому доброму делу.»

Был уставшим путник,
Ветром изнурён.
Выжигая кудри
Шёл своим путём.

Не смотря на карту,
Не сверяя путь,
Лишь удары сердца:
«Мне послушным будь!»

Дышит злом пустыня,
За барханом смерть
Жаждой уморила:
«Будешь мудрым впредь!

Слушай не создания,
А наказ Отца,
Избегнуть наказания
Печального конца!»

«Как в дни перед потопом люди ели и пили, женились и выходили замуж до того дня, когда Ной вошёл в ковчег, и не задумывались, пока не пришёл потоп и не унёс всех, так будет и во время присутствия Сына человеческого.»

Глупец принудил всю семью
Рубить деревья на корню
И строить ящик преогромный,
Внося в него продуктов тонны.

Согнал, понятно, нужный скот,
Зачем притащен бегемот?
Совсем рехнулся старичок,
Заметен к глупости скачок.

К тому же забодал он всех
Твердя о Боге на распев,
О нами сделанных грехах
И о заслуженных судах.

Приходит к людям, и давай,
Месить наивный каравай,
О том, что скоро дождик будет,
Что Бог нам жизнь водой погубит.

Твердит, как полный идиот,
Терпенье роет словно крот.
Разуй глаза, почтенный старец,
Жизнь хороша, уймись скиталец!

Займись обыденным трудом
Для внуков стоил лучше б дом,
И чем зверинец разводить,
Как человек ведь можешь жить!

Но, глупый, глупый до конца,
Стряхнув слезу-печаль с лица,
Зашёл однажды в ящик свой
И дверь закрылась за спиной.

Дождь надоел своим напором,
Потоки стонут злобным хором:
«Так кто же, всё таки, глупец 
Ты или тот любящий отец?»

«Если же благая весть, которую возвещаем, и скрыта пеленой, то скрыта для погибающих, для неверующих, у которых бог этой системы вещей ослепил умы»

Налетают учений порывы,
Проникая под корку мозгов.
И вальсирует сердце игриво
Под напором речей хвастунов.

Бьёт в лицо озверевший проказник,
Лупит яростно кулаком.
Зябкий свитер шею лишь дразнит
Грубо связанным воротником.

Разрывая тучи в клочья
И смеясь откровенно в лицо,
Хочет свистом своим опорочить
И разбить о резное крыльцо.

Но напрасно бушует стихия,
Обвиняя меня в суете,
Догмы жизни метая лихие
О смертельно логичном конце.
Знаю я, закон есть свободы,
Дан Создателем, путь выбирать.
Несмотря на причуды Природы,
Я послушным Ему могу стать!

«Последний враг, с которым будет покончено,  смерть.»

Спотыкаясь, бежит несчастный,
обдирая в кровь грудь и плечи
о шипы неизбежной встречи.
По пятам мчится враг опасный.

Дышит холодом он в затылок,
подступая всё ближе, ближе.
Языком царапая, злобно лижет
исхудавший жизни обмылок.

Ненасытный и беспощадный,
не теряющий сил в дороге,
как шатун он не спит в берлоге,
поглощающий и всеядный.

Отнимает безжалостно жизни
у друзей, у родных, у близких.
Расставляет могил обелиски,
отпевая по обычаю тризны.

Убегающий каждый знает,
что настигнет в пути вражина
безысходность тому причина,
но продолжать бежать желает.

Мало, кто его не боится,
но есть рецепт избавления
от жуткого рабства тления,
вера озаряет их лица.

«Что делаю  не знаю. Чего хочу, того не делаю, а что ненавижу, то делаю.»

Что за проклятое состояние и муки сердца колючие,
Из глубин веков мироздания, надвигается боль, как тучи?
Словно вывихнутые суставы, гложет совесть злобою жгучей,
И на ложь не найти управы, в гости грянет беда везучая.
Беспардонной властной хозяйкой распахнула лихие объятия,
Счастья скупая пайка ищет место себе для распятия.
Почему добро рвётся на волю сквозь предательства литый бетон?
Почему отдаю без боя, и вянет любви бутон?
Где закралась вирус-поломка, где она прописалась в реестре,
Почему не кричу я громко, и опять топчусь на месте?
Понимаю умом и сердцем, что такой путь не нормален,
Но открыта знаний дверца, на сегодня, кошмарно реален.
Знает точно Великий Конструктор, что проблема моя устранима
Заглушить греха репродуктор может жизнь совершенного Сына!

«Вы прежде всего знаете то, что ни одно пророчество в Писании не происходит от чьих-либо личных истолкований, потому что пророчество никогда не появлялось по воле человека, но люди говорили от Бога, движимые святым духом.»

Как много страшных новостей,
хорошим мало места.
Твердить пророчества не смей!
Они другого теста.
Не надо:
войны,
голод,
мор
и люди не такие!
Страшилок явный перебор.
Опять приход мессии?
Ну, сколько можно тешить люд
Одним и тем же кличем?
То, что прочитано, забудь!
Мы книгами не тычем.
Не надо вырванных цитат,
пусть совесть вытрет слёзы.
Жизнь не всегда один парад,
пестра, как ствол берёзы.
То кружит белая порой,
то чёрная тревожит.
Ты сердце для себя открой,
там всё в полоску тоже.

Со всех сторон звучат везде
подобные призывы,
и вьются в суетной езде
за каждым словно гривы.
Однако, что не говори,
в словах ища спасенья,
Его пророчества любви
придут без промедленья!