По-видимому, нужно было идти в ту комнату.
Крадучись по одному, озираясь по сторонам, клиенты входили в комнату, где не было ничего, кроме обшарпанных стен, покрытых трещинами, и полуразрушенного паркетного пола. С потолка свисали провода. Посреди комнаты, в дыре между деревянными панелями горела ржавая керосиновая лампа. Другого освещения не было.
Собравшиеся, столпились стадом возле лампы, недоуменно глядя друг на друга: уж очень все это мало походило на классические сеансы групповой терапии.
Ну, и как все это называется? наконец, задал вопрос Олаф, почесав кончик своего приплюснутого носа. Где этот терапевт и его сеанс?
Наверное, это какая-то новая неизвестная методика, предположила очкастая.
Тебя забыли спросить. И дураку понятно, что здесь делать нечего, проворчала тетка с ребенком. Как хотите, а я ухожу: у бебика дополнительные по балету.
Она поволокла детеныша к выходу, но не успела она подойти ближе, как споткнулась об дыру в паркете и растянулась на полу, чуть не задавив детеныша.
Т-там тень, пробормотала она Тень приближается.
Глупой тетке много чего покажется, но она права нужно уходить, никакого толку только деньги выбросили, мрачно произнес спутник очкастой. Видишь, Гудрун, ты проиграла спор.
В ответ из темного дверного проема полетела пустая бутылка из-под мартини, едва не задев лампу, и грохнулась об пол возле окна.
Все вздрогнули, когда из темноты раздался тот же голос.
Ну, сошлись? Теперь все сели вокруг лампы. Живо! Сейчас начнем.
Повинуясь команде, пациенты медленно расселись вокруг лампы, чей неверный огонек то ярко вспыхивал, то угасал, грозя оставить их всех в полной темноте. Видимо, в стеклянном колпаке была трещина, через которую проникал воздух.
Кто здесь у нас? теперь уже заплетающимся голосом произнес вошедший. Стайка перепуганных закомплексованных уродов?
В отсветах лампы вид у Лауфейсона был не ахти, но среди аудитории оказались слабонервные.
У него нет ногтей! крикнула бывшая представительница офисного планктона.
Не у тебя ли одолжить, красавица? неожиданно Лауфейсон подскочил к офисной тетке и сорвал с мизинца накладной ноготь. Та вскрикнула, но больше ничего не произошло. Нет, такой не годится. Пластмасса, разочаровано протянул психолог. Явно ты не азартный человек, чего не скажешь о той дамочке, которая не принесла деньги и за прием в офисе, и за текущий сеанс.
И он ткнул пальцем в коротко стриженую тетку, сидящую на полу так, будто она проглотила аршин. А то жаловаться, что сожитель не такой все вы мастерицы. Ну-ка, назовись, боевая дамочка!
Тетка с военной выправкой подвинулась ближе к лампе. Ее нос выбивался из-под прядей.
Если это и есть сеанс групповой терапии, то я назовусь только из уважения к присутствующим. Герд Биркана.
А, так нас зовут Герд! воскликнул Лауфейсон и тут же оказался рядом с ней. Какой черт вас сюда принес, Герд? Рассказывайте.
Лауфейсон схватил лампу и поднес поближе к лицу Герд. Точки-глаза, квадратное лицо и нос картошкой.
С этим, она указала на байкера, я живу. Он мне изменяет и тратит мои заработанные деньги. И твердит в последнее время, что я не удовлетворяю его как женщина.
Еще бы! последовал ответ. У меня имя тоже есть. Можно просто Хендриксон. Так вот с Герд стало в последнее время невозможно: работает как же Целыми днями и ночами, когда бывает дома командует как в своей армии, ну а я этого не люблю.
С вас двойной тариф, ухмыльнулся Лауфейсон. За сеанс и за прием фру Герд в офисе. Следующие вы двое, и он переместился к очкастой. Свет лампы высветил его лицо небритое, бледное, с впалыми остекленевшими синими глазами.
Начала очкастая. Поправила очки в элегантной металлической оправе.
Я изучаю современные методики, неважно какие. В последнее время работа у меня отнимает кучу времени, так все. Чуть не забыла, меня зовут сейчас вспомню. Кажется, концепция претуберантного анализа. Простите, я что-то не то сказала, но сейчас точного имени не могу назвать. Как вспомню, сразу скажу.
Поправила сползший вязаный шарф.
Лауфейсон поднес лампу поближе к ее лицу. Тугие кроткие косицы с резинками, цвет глаз искажен розовыми стеклами очков, небольшой рот и круглое лицо ничего примечательного.
И это все?
Концепция кивнула в ответ.
А имя своего парня помнишь? ядовито спросила краснопальточная.
Нет, точно не скажу.
Вопросы здесь задаю я, произнес Лауфейсон. Что может сказать твой приятель, или он такой же ботан?
Ну почему, сразу ботан? Такие, как Гудрун, мало что могут организовать сами, а у меня свое небольшое дело мясная лавка Снорри Густафсона, если слыхали о такой, встрял в разговор толстяк с бритой головой.
Теперь очередь последней пары и перехожу к индивидуалкам, Лауфейсон не соизволил даже высветить лицо собеседника. Мужик в цилиндре и старомодная тетка, пропахшая нафталином, следующие. В свое оправдание есть что сказать?
Что за оскорбительные намеки? возмутилась краснопальточная. Да ты знаешь, с кем разговариваешь?
Знать не знаю и знать не хочу, прошептал ей на ухо Лауфейсон. Другим расскажи, а пока шапку долой!
С этими словами он дернул за вуаль и шапочка слетела с головы тетки вместе с париком.
Да я, да я, да я в суд подам! взвизгнула дамочка, которая оказалась абсолютно лысой. Я вам такую рекламу сделаю, я прима
С тобой все ясно, прервал ее Лауфейсон. Цилиндру есть что сказать?
Во-первых, у моей жены есть имя Клер, во-вторых, я Олаф
Мымра с манией величия и подкаблучник! Все ясно, констатировал Лауфейсон. Следующая ты, с ненужным отростком-спиногрызом. Да, и рот ему открой, пусть говорит.
Свет лампы упал на лицо мамаши с детенышем. Тетка была ничем не примечательна обыкновенная физиономия с выщипанными бровями, которых даже не было видно, в глазах зрачки неестественного цвета из-за контактных линз-хамелеонов, нос с горбинкой рукой в сетчатой перчатке она выдернула изо рта детеныша кляп. Тот сразу зашелся плачем.
С этой тоже все ясно вынес приговор Лауфейсон. Ладно, за тебя скажу. Ты, хотела чего-то добиться, но не добилась, а теперь вымещаешь свои комплексы лузера на спиногрызе, Анетта Брюгинсвальд. Что не вышло блистать на сцене? Заела обыденность?
Та посмотрела на психолога.
Да у вас никакого понятия об этике, выдавила она.
Что-что? переспросил Лауфейсон. Кекике? А может, этикетке? Забудьте все этот маразм, который зовется этикой. Его не существует, особенно для тех, кто хочет добиться чего-нибудь в этой паскудной жизни. Ясно? На последнюю дуру я даже внимания обращать не буду. Вы все ее уже видели. Истеричка надолго не задержится.
Как это? пронзительно завизжала бывшая канцелярская амеба. Вы такой же, как и мой директор, и такой же, как моя директриса, и
Заткнись, кучерявая, а то парик подпалю! оскалился Лауфейсон. Вы, придурки, фрики, маргиналы и прочие моральные уроды, явились сюда, чтобы я вас лечил? Ну так слушайте внимательно: ни черта я делать не буду, потому что кто-то из вас подбросил мне в офис и в квартиру вот это.
Лауфейсон поставил лампу на место и швырнул карты так, чтобы их было видно.
Ну, объясняйте, мои закомплексованные, что все это значит? Может, с тебя начнем? и он указал на Концепцию. Ты же у нас такая умная, что даже своего имени не помнишь.
Концепция взяла одну карту и поднесла ближе к глазам.
Я не вижу ничего такого, что могло бы вписаться в то, что я знаю. Обычный кусок бумаги с рисунками разочарованно произнесла она после того, как прошло минут пять напряженного молчания.
И много тебе твои знания дали? встряла в разговор Герд. Это, знаешь ли, карты и в них играют.
Гадать не пробовали? с подковыркой спросил Олаф.
В гадания я не верю. Это способ обманывать других, но еще больше самообман, отрезала краснопальточная Клер.
Карты подбросил кто-то из вас. Я знаю, холодно повторил Лауфейсон.
Ой, у меня на старой работе был случай, затараторила офисная крыса. Прихожу, открываю ящик, а там карта. Ромбик такой красненький. Я спрашиваю всех: кто подложил? И никто ничего не знает. Хлопнула я дверью сегодня, значит, подбросили мне эту штуку дня два назад.
Не знать, что красный ромбик это бубновый туз, самая сильная карта в своей масти? удивился Олаф. Впрочем, мне по почте пришел пиковый валет.
Как и тебе тоже? не сдержалась Клер. Хотя я получила другую карту.
Прикрепили к зеркалу в опере. Червонная дама. Интересно, присутствующие здесь, что-то подобное получали?
Все недоуменно переглянулись.
Мы ничего не получали, ответила мамаша, закутывая детеныша в огромный конверт. и оставьте на с в покое. Лично мы, ее фраза не могла не вызвать у присутствующих сарказма, уходим.
Она встала и, уволакивая свое сокровище, спеленатое, словно куколка гусеницы, покинула обшарпанную комнату.
Так-так, одну карту выбили, сардонически произнес Лауфейсон. А теперь еще раз спрашиваю, кто еще получил такой сюрприз?
Два валета что-то означают? спросила Концепция. Сегодня подкинули на коврик у входа.
Совсем ничего, игра в карты началась, и не факт, что вы все будете той масти, какую каждому подбросили, ответил Лауфейсон, от которого несло перегаром. А теперь все вон! Сеанс ку-ку!
Толпа поспешила покинуть ненормального психолога и выйти на свежий воздух. У всех был неприятный осадок, но обсудить сеанс хотелось всем. Никто, правда, не хотел нарушать молчание. Наконец, бросила реплику военная в отставке.
Все-таки я правильно сделала, не заплатив ни за консультацию, ни за сеанс. Сплошное шарлатанство, замешанное на рекламе. Слышишь, дорогой, это уже касалось ее спутника, все-таки ты был прав. Этот салон психологической помощи очередное выманивание денег.
Странно, на этот раз спокойно произнесла краснопальточная, поправляя шапочку с прикрепленным париком, что сегодня был такой негатив. Нужно будет сменить психолога, а то у Лауфейсона в последнее время снесло башню.
Ты совершено права, дорогая, поддержал жену цилиндр. И, как вас там, Герд? он обратился к бывшей военной. Вы тоже. Но карты действительно были, и посылал их не наш терапевт. Такое ощущение, он их тоже получил от кого-то. Только я не понимаю, что общего между нами? Мы же раньше ни с кем не встречались.