Внучок, радостно развел руки дед. Вот те раз! Какими судьбами-то? Родители позвонили, так насилу успел встретить тебя! Как решился-то? Столько лет не дозваться.
Вот и я так подумал столько лет не дозваться, как ты тут один, решил навестить
Ну и правильно сделал, дед прекрасно понимал, что внук врет, но не имел ничего против. Старику, к коим Николай Степанович относил себя вполне обоснованно, общество всегда приятнее сурового старческого одиночества. Несмотря на постоянные призывы детей приехать в Москву, приглашения вовсе сменить место жительства, он все же сидел в своей деревне один как сыч последние тридцать лет. Жена его умерла, а других родственников у старика не было. Он справедливо полагал, что пересаживать старое дерево нет смысла и необходимости, а Москва еще с юности навевала на него тоску он там бывал пару раз в каких-то партийных командировках, и не мог сказать о столице доброго слова. Что ж, всяк кулик А пока слова внука Николай Степанович воспринял как герой Пушкина: «Меня обманывать нетрудно, я сам обманываться рад».
Первые дни студент охотно выполнял все обязанности по дому рубил дрова, носил воду из близлежащего колодца, ходил с дедом по грибы и в процессе их собирания слушал его рассказы о том, где есть какая трава и от чего какой сбор помогает.
Первые дни студент охотно выполнял все обязанности по дому рубил дрова, носил воду из близлежащего колодца, ходил с дедом по грибы и в процессе их собирания слушал его рассказы о том, где есть какая трава и от чего какой сбор помогает.
Слушай, дед, спросил он как-то раз. А ты ничего не слышал про крестьянское восстание в ваших местах летом 1920 года? Оно ведь как раз где-то здесь происходило.
Как не слышать? Слышал. Только теперь о нем мало кто помнит. Разве только в музее в райцентре и найдешь упоминание
Мало кто? Это значит, что кто-то все-таки слышал
Дед с недоверием взглянул на внука.
А тебе зачем?
Я диплом пишу на эту тему. А без разговоров с очевидцами или свидетелями пусть даже косвенными сам понимаешь, работа яйца выеденного не стоит.
Дед лукаво улыбнулся и подошел к внуку вплотную, обнимая его одной рукой.
Эх, внучок. Ну что ж я за дед, если внуку не помогу? Есть тут у нас один старичок, только тсссс! он страшно не любит, когда его обо всем это расспрашивают. Вот я тебя-то с ним и сведу!
Никита обрадовался.
Правда? Ну ты даешь! Ты меня как ученого этим очень обяжешь!
Ладно уж, ученый, гляди на масленка не наступи, а то на зиму солить нечего будет, дед наклонился и поднял из-под самой ноги Никиты маленький, но «упитанный» гриб. Никита улыбнулся, подумав, какие же у него замечательные предки!
Однако, вскоре деревенская жизнь не то, чтобы приелась столичному юноше он к ней привык. А как только привыкаешь к определенной обстановке, обживаешься в ней, свыкаешься с нею так сразу образцы прошлого, да тем более недавнего и так больно ранившего, уходя, начинают собираться в кучу и снова донимать исстрадавшееся сердце.
Утром Никита отказался от завтрака.
Ты чего? в недоумении спросил дед. Никита молчал и глядел в окно.
Эээ, а я никак знаю, что тебя гложет.
И что же?
Ты что же думаешь, я молодым никогда не был? Была и у меня в юности одна Эх и иссушила же она меня! Жил на еле-еле, едва Богу душу не отдал.
И что же было потом?
А потом я, по счастью, твою бабку встретил
Хочешь сказать, клин клином вышибают? Боюсь, не про меня.
Это почему?
Да вот. Полюбил.
Ну а раз так, то и такому горю как твое, помочь можно. Мир-то не нами придуман, а и до нас люди жили, и любили, и страдали. И боролись за свое счастье, возвращая любимых, если надо.
То есть ты хочешь сказать
Я хочу сказать, что давно пора тебя с тем старичком познакомить, про которого я тебе в лесу рассказывал. Он тебе и по учебе поможет, и по жизни
Заинтриговал. Глаза юноши загорелись. Он в очередной раз убедился, что кладезь народной мудрости самое дорогое из всех наших богатств, и беречь его надо как зеницу ока.
Глава вторая О том, что нет худа без добра
Когда входишь в здешний, тамбовский, лес, кажется, что вот он весь на просвет. Одно дерево, за ним другое, третье, едва ли не стройными рядами, но уж точно из виду не потеряешь ни спутника, ни дичь. Однако, стоит углубиться в него метров на 50100, как уже оторопь берет, назад посмотришь глухомань, а впереди темень. И только поднимешь голову высоко, в самые кроны вековых сосен и елей, и так солнце увидишь
Никита и Николай Степанович пробирались через глухой валежник. Сучья трещали у них под ногами, а Никита только и молил Бога, что о том, чтобы скорее добраться до избушки старичка, который живет в лесу и, по словам деда, является для него сейчас спасительной соломинкой.
Слушай, дед. Да здесь словно и нога человека не ступала. Пойдешь заблудишься, и вообще век не вылезешь. А он-то, старичок этот, как выходит?
Велимудр-то? А на что ему? Живет натуральным хозяйством да собирательством, раз в полгода-в год выберется за кормом для скота, и живет себе. Да и потом старый он, пути дорожки такие знает, какие нам с тобой во сне не снились. Ночью пьяный пойдет, а не заплутает ноги сами приведут.
Говоришь, давно живет?
Точно тебе говорю, больше ста лет. Он и восстание твое видел, сам в нем будто бы участвовал.
Так он, должно быть, дряхлый совсем.
Ну как же! Побегаешь ты с ним на перегонки!
Слушай, а как он второму-то горю моему помочь сможет? не унимался въедливый и дотошный внук.
А вот это ты сам у него спросишь
С этими словами дед, словно в сказке, раздвинул руками какие-то густые заросли и взору Никиты открылась удивительная картина. Посреди чащи леса стояла поляна, вырубленная и очищенная от деревьев и валежника. На ней стоял дом добротный крестьянский сруб, обнесенный частоколом (непонятно, от кого, соседей-то ведь не было), за ним паслась скотина, несколько коров да коз, виднелись на заднем дворе какие-то невысокие сараи. Калитка была, все, как положено хотя, по рассказам деда, гостей здесь не ждали.
С этими словами дед, словно в сказке, раздвинул руками какие-то густые заросли и взору Никиты открылась удивительная картина. Посреди чащи леса стояла поляна, вырубленная и очищенная от деревьев и валежника. На ней стоял дом добротный крестьянский сруб, обнесенный частоколом (непонятно, от кого, соседей-то ведь не было), за ним паслась скотина, несколько коров да коз, виднелись на заднем дворе какие-то невысокие сараи. Калитка была, все, как положено хотя, по рассказам деда, гостей здесь не ждали.
Никита и Николай Степанович вошли в калитку и направились к дому, как вдруг сзади их кто-то окликнул. Это был хозяин.
Николай?
А, Велимудр, здравствуй. Вот, видишь, внука к тебе привел.
Вижу, что ты не один, Никита рассмотрел хозяина. На вид ему было не больше 70-ти, он был еще весьма бодр и вообще живчик. Должно быть, дед что-то напутал или приукрасил, а может, просто тал заложником слухов, какие всегда ходят на селе особенно про тех, кто держится на отдальке.
Меня Никита зовут, протянул студент руку хозяину лесного подворья. Рукопожатие его было не по годам крепким какие там сто лет?!
У меня много имен, а вот здесь кличут Велимудром. Тоже можешь так меня называть. В общем, повелось как-то, а я и не возражаю, «А старичок дружелюбен».
А правду говорят, что Вам за сотню лет?
Святая правда, перекрестился старик. 105 лет. Я еще и войну крестьянскую 1920 года помню. Правда, мальчишкой совсем был, а вот видишь, помню
Однако, рукопожатие-то у Вас не по годам.
Так это цивилизация из нас раньше времени стариков делает. А ежели от нее поодаль держаться, то и все хорошо будет. И бодрость сохранится, и сила. И здоровье. Да вы проходите в избу-то, гости дорогие, чего ж я вас на пороге-то держу?
Прошли в избу. Внутри все как в классических русских сказках, все по «Домострою». Печка ручной кладки, скамья вдоль нее, большой деревянный стол, полати. Крынка и чашка на столе, покрытом скатертью. Ни малейших следов пребывания цивилизации ни телевизора, ни радио.
Как же Вы живете? Без связи с внешним миром?
Живу и не жалуюсь, только посмеивался старичок. И вам то же советую делать, если до моих годков дотянуть хотите. Ну, допросили? А теперь рассказывайте, что вас привело в такой час? на дворе был уже вечер, когда гости нагрянули к деревенскому отшельнику.
Да вот, Николай Степанович показал рукой на внука. Мается, сердечный.
Чем это?
Любовной лихорадкой.
А, ну так это у тебя наследственное, милый. Вот и дед твой не раз ко мне по этому поводу хаживал. А ты не смотри на меня так, Николай свет-Степанович. А лучше испей-ка водицы, вон там, в ведре. Колодезная, ммм, лепота, водица какая
Дед? Я не понял, ты что, тоже?..
А что ж ты думаешь, если мы старики, то и не люди вовсе? вступился хозяин. И молодыми-то, поди, никогда не были и вообще родились с бородами? Экий ты
Так а
А случилось вот что, мудрый старец опережал вопросы молодого человека прежде, чем тот успевал их формулировать даже мысленно. Была у Николая в юности зазноба одна, из городских он-то, видать, с тех самых пор в город выезжать не любит. Так вот оставила она его, после того, как узнала, что он из крестьян и место оседлости менять не планирует. И так уж он метался, так маялся. И пришел ко мне. Стал я ему советы разные давать да отвары предлагать. А он мне «Не буду пить. А дай-ка ты мне такую дивчину, что согласилась бы со мной здесь остаться» Хозяйство у них, вишь, было большое. Как они раскулачивания-то избежали до сих пор не пойму. Какой тут ему, старшему работнику, в город ехать за юбкой? А хозяйство куда? Вот и решил он поступить мудрее, чем я ему предлагал. Что ж, скоро встретил он бабку твою. Да она уж больно как красива была! Ты-то, парень, гляжу в нее весь пошел! Ну и само собой, как в молодости-то бывает, стали за ней разные бегать да засматриваться. Он опять ко мне. На сей раз выпил зелья и прожил со своей Зинаидой до глубокой старости, царство ей небесное. А теперь вот и ты тем же заболел Ну, рассказывай, как было дело
Никита стоял и ошалело смотрел на говорливого старичка. Все в нем казалось ему необычным и возраст, и свежесть памяти, и то, с какой легкостью он рассказывает о зельях и отварах, о чем обычно ведуны предпочитают молчать особенно с теми, кого видят в первый раз Он стоял в углу светлицы как вкопанный, не в силах ответить на поставленный вопрос.