Сходи к врачу, дорогая, говорил Константин. Прошу тебя, это не займет много времени.
Со мной все в порядке, отвечала Роза. Она привыкла, что всю жизнь болезни отскакивали от нее, как горох от стенки. Это скоро пройдет, я уверена. Не волнуйся.
Но это не прошло. И волноваться стоило.
Когда Розу увезла скорая, из библиотеки позвонили Константину, чтобы сообщить печальную новость.
Константин последние несколько лет работает сварщиком в одной из хороших мастерских. Иногда выполняет кое-какую иную работу. В основном варит: ворота; решетки; бронированные двери; мангалы и много чего еще. Платят ему не так уж и много, но зато регулярно. На жизнь хватает.
Когда у Константина зазвонил мобильный, он доваривал последний шов широкой бронированной двери, которую заказал один из крупных торговых центров для своего магазина компьютерной техники.
Как же вовремя, Господи! психовал Константин.
Сварщику пришлось остановить работу, и из-за этого шов на лицевой стороне двери возле замка теперь получится не таким ровным.
Константин отложил зажим с электродом в сторону и снял сварочную маску, а затем и респиратор.
Он был единственным в мастерской, кто варил в респираторе. Все потому, что отец его (тоже много работал со сваркой) умер от рака легких. Многие профессиональные сварщики умирали от рака легких, надышавшись сварочным дымом, который был и не дымом вовсе, а самым настоящим аэрозолем.
Металлы и шлаки испаряются в сварочной духе и выпадают в микроскопические капельки. Тот самый бело-голубой сварочный дымок. Когда капельки попадают в легкие, они остаются там навсегда. Даже курение по тридцать сигарет в день не так вредно, как несколько вдохов ядовитого сварочного аэрозоля.
Профессиональные сварщики в большинстве случаев почему-то не беспокоятся о своих легких. На крупных предприятиях они одевают респираторы и противогазы лишь «из-под палки». Таковы правила. Одевай иначе тебя не допустят.
Или вообще уволят, на хрен.
А заодно и сделают в трудовой книжке какую-нибудь неприятную заметку, которая сильно подмочит тебе репутацию.
На небольших же предприятиях, вроде того, на котором работал Константин, на респираторы во время сварки смотрели косо. Даже на очень простые, которые были удобнее профессиональных, хотя и очень слабо защищали.
Современные люди очень странные. Они готовы потерять жизнь из-за какой-нибудь сущей ерунды. Они тратят здоровье на работу, которая приносит им сущие копейки, коих едва хватает на воду и хлеб.
Но при этом люди ленятся заниматься чем-то действительно стоящим. Тем, что принесет им радость, деньги и уважение. Пускай и не сразу, но в будущем почти наверняка.
Вот такие они, современные люди.
Первое время над Константином все смеялись.
Удобно тебе и в респираторе и в маске?
Лицо не потеет?
Дышать не тяжело?
Прыщи на щеках не появляются?
Но Константин не собирался никому ничего доказывать. Он просто делал свое дело. И про его причуду скоро забыли.
Мужчина с трудом вытащил мобильный телефон из узкого и глубокого кармана джинсов. На экране отображалась надпись: «Входящий вызов. Главная Городская Библиотека».
Он почувствовал, как по вспотевшей спине прошмыгнул холодок. Ведь если жене что-то было нужно, она всегда звонила со своего мобильного.
Что-то случилось мелькнуло у сварщика в голове. Что-то плохое
Константин нажал «Ответить».
Слушаю?
В мастерской стоял сильным шум, ведь сейчас в ней работало пять человек. О металл скрежетала болгарка. Из глубины помещения доносился рев воздушного компрессора, и ритмичные «пшики» распылителя краски. То и дело раздавались глухие удары резиновой киянки, сменяющиеся шуршанием крупной наждачной бумаги о грунтованный кузов. Работало радио, но его практически не было слышно.
Константин не стал просить коллег на несколько секунд прекратить работу, хотя обычно так и делал. Седеющий сварщик боялся услышать по телефону нечто плохое и неожиданное. Он надеялся, что шум защитит от плохих новостей.
Это Константин Распутин? женский голос из динамика было едва слышно в таком шуме.
Да, это я.
Это Лида, напарница вашей жены.
С Розой что-то случилось? Что с ней? сварщику приходилось говорить громко, он почти кричал. Голос его срывался от волнения и страха. Левой ладонью Константин закрыл левое ухо.
Она начала говорить женщина на другой стороне телефона. Она Ее увезли на скорой.
На скорой!? Что с ней случилось!? прокричал Константин.
В ответ на его крики звуки мастерской быстро умолкли. За несколько секунд замолк даже грохочущий воздушный компрессор. Эхо стихшего шума еще какое-то время гуляло по мастерской, заставляя висящие на стенах инструменты звенеть и поскрипывать. Вскоре все стихло. Было слышно лишь бубнящее радио да шум проезжающих рядом с мастерской машин.
Константин обвел помещение взглядом. Его коллеги бросили все свои дела и смотрели на говорящего по телефону. На лицах у них было замешательство, они тоже поняли, что что-то произошло.
Что-то плохое.
Ее увезли на скорой, несколько минут назад. Она потеряла сознание и больше в него не приходила. Работники скорой помощи сказали, что повезут ее в Центральную Городскую Больницу.
Женщина помолчала и добавила:
Простите, Константин, мне так жаль
Спасибо, Лида.
До свидание.
Константин убрал телефон от уха и еще какое-то время тупо смотрел на экран.
Костя, какие-то проблемы? хриплым прокуренным голосом спросил человек, который работал с болгаркой. Сегодня он был за старшего.
Проблемы, кивнул сварщик.
Мы можем чем-нибудь помочь? спросил рыжий толстяк, что занимался покраской. На лице у него все еще была дешевая тряпичная маска-респиратор, поэтому его голос звучал глухо и сдавлено.
Думал, что нет.
Отгул до конца дня? спросил тот, что был за главного.
Да, сказал Константин, стягивая с себя толстые перчатки и тяжелый сварочный фартук.
Ты позвони, если нужна будет помощь! донесся голос молодого парня, который занимался шлифовкой. На вид ему было лет семнадцать, но он был гораздо старше.
Хорошо. Пока, мужики.
Пока.
Все будет нормально!
Все обойдется, я уверен, Кость!
И Константин, сняв фартук и перчатки, даже не сполоснув руки и лицо от гари, отправился к машине, чтобы забрать сына из школы и поехать в Центральную Городскую Больницу.
4
Роза Распутина поступила в Центральную Городскую Больницу в крайне тяжелом состоянии. У нее были: серьезное истощение и множественные внутренние кровотечения. Ее поместили в палату интенсивной терапии.
Муж и сын приехали в больницу в течение двух часов. Главный врач не сразу допустил родных к больной, просил подождать. И им пришлось ждать около пяти часов. За это время врачи провели несколько важных обследований, включая компьютерную томографию и развернутый анализ крови. А так же сделали переливание крови, так как пациентка истекала, и ее давление падало. Медленно, но уверенно.
Константин и Иван сидели в зале ожидания. Бледные, напуганные и сбитые с толка. Это помещение само по себе вызывает ужас, не так ли?
Сколько людей здесь уже сидели?
Какие чувства они испытывали?
О чем все они думали?
Зал ожидания Центральной Городской Больницы был небольшим всего пятнадцать обшарпанных кресел и низкая скамейка, на которою обычно садились, чтобы натянуть на обувь одноразовые бахилы нездорового желто-зеленого цвета. Под белым потолком висел большой плазменный телевизор. Он был выключен.
Отец и сын сидели в зале ожидания пять часов. Они ни разу не отлучились в туалет, ни разу не сходили к буфету, чтобы купить еды или даже воды. Просто сидели и смотрели в пол.
За то время, пока они были здесь, через зал ожидания прошло с полсотни человек.
Кто-то приехал опознать труп родственника. Кто-то навестить ребенка, которому удаляли камни из почек. Несколько человек прошли через зал ожидания в приемную, чтобы записаться на удаление гланд или на пластику уздечки полового члена. Люди приходили и уходили. Но отец с сыном продолжали сидеть и смотреть в пол.
От Константина пахло краской и сваркой, его руки и лицо были черными, ведь он даже не успел переодеться и умыться. Иван был с рюкзаком, который теперь стоял на грязном полу у него между ног.
Не смотря на то, что в помещении сильно пахло медикаментами, в воздухе все же ощущался сладковатый запашок запах морга. До хранилища трупов было не больше двадцати метров по узкому блестящему коридору, пол и стены которого были покрашены блестящей зеленой краской.
Вскоре подошел главный врач.
Распутины.
Да, это мы, отозвался Константин, поднимаясь из неудобного скользкого кресла.
Иван тоже встал. И сразу почувствовал вибрацию и покалывание в затекших ногах. Спина и шея тоже затекли, но не так сильно, как ноги.
Прошу вас, пройдемте со мной в мой кабинет, сказал главный врач и сделал соответствующий жест рукой.
Затем посмотрел на охранника и кивнул ему:
Все в порядке, они со мной.
Охранник кивнул в ответ и уставился обратно в свою литературу. Иван бросил быстрый взгляд на человека в камуфляжной форме. Тот жадно изучал журнал огнестрельного охотничьего оружия.
Кабинет главного врача находился в другом крыле больницы, на четвертом этаже. Путь к нему был долгим и извилистым.
Проходя по узкому блестящему коридору возле морга, Иван и Константин видели тележки, на которых в морг завозили свежие трупы. На некоторых тележках лежали холодные тела видимо, сейчас морг был переполнен. Они были накрыты толстыми белыми простынями так, что торчали только босые ноги. На левых больших пальцах трупов висели красные пластиковые бирки, на которых толстым черным маркером были идентификационные данные покойников.
Иван сразу сделал вывод: тот, кто развешивает и проверяет эти бирки правша.
Недалеко от морга располагалось большое темное помещение, посреди которого стоял аппарат компьютерной томографии. Рядом с дверью в это помещение висела большая табличка с предупреждением о радиационной опасности. Настолько огромная, что ее увидел бы даже слепой.
Даже мертвый.
Иван заметил, что двери и стены покрыты не зеленоватой краской, а обиты толстым слоем свинца. Широкое окошко, из которого открывался вид на большой белый «бублик», было сделано из очень толстого стекла, через которое все выглядело сине-зеленым и мутным. Из помещения даже сквозь толстые бетонные стены со свинцовым покрытием просачивалось тяжелое гудение мощной аппаратуры и шум огромных вентиляторов.