Я могу вас угостить вином.
Не надо. Пока.
Хорошо. Кофе значит. А я себе возьму пива разливного. Вы не против?
Я? Ну, что вы. Берите, конечно, пиво. Вы же мужчина. Мужчины любят пиво.
Спасибо.
Официант принёс пиво и кофе.
Вы красивая, заметил Валерий.
Спасибо. Мне часто это говорят.
Были замужем?
Нет.
И детей нет?
Нет.
Отношения были?
Да.
Понятно. Наверно, не любите рассказывать.
Ну.
Я понял.
А вы были женаты?
Да.
Валерий подробно рассказал о своём браке и о разводе. У него был сын, которому осенью должно было исполниться пятнадцать лет. Расстался с женой Валерий семь лет назад. Он объяснял причину расставания вечными ссорами с тестем и тёщей. Жил Валерий с женой у её родителей.
Обычная история, сделала заключение Лидия.
Да, согласился Валерий. Вы хотите семью или просто встречаться?
Лидия пожала плечами.
Не знаю ещё.
Как же так?
Вот так.
Вы мне очень нравитесь.
Спасибо.
Валерий навязался проводить Лидию по улице. Она просила только не провожать её до дома.
Я бы хотел с вами ещё увидится, сказал Валерий.
В ответ Лидия промолчала.
Мы увидимся ещё? спросил Валерий. Можно я позвоню вам?
Звоните.
Хорошо.
Всё. Отсюда я дойду сама.
Лидия перешла дорогу и обернулась. Валерий стоял около липы, держа одну руку в кармане джинсов, и курил сигарету. Он смотрел на неё и не уходил. Лидия пошла быстрым шагом.
3
Люб, клиент пришёл, иди, обслужи, позвала Вика.
Любовь сидела в кресле в комнате отдыха и листала большой «Караван историй».
Господи, недовольно промолвила Любовь и встала, положив журнал на стол.
Она была одета в синий спецовочный халат парикмахера.
У овального зеркала, висевшего на стене, Люба поправила причёску. Она красила рыжие волнистые волосы в медный цвет. У неё были курносый нос и серые глаза. Овальное лицо было покрыто обильно конопушками. Люба была склонна к полноте. Ей было тридцать лет.
В рабочем зале Вика обслуживала просто одетого пожилого мужчину. В пустом кресле сидел долговязый краснолицый тип с узким лицом и светлой шевелюрой. Тип был одет в красную футболку и синие старые тренировочные штаны. От него ясно шёл запах ацетона.
Как будем стричь? спросила Любовь.
Как полагается: красиво, ответил тип. Он жевал жвачку.
Это как же?
Не мне вас учить.
Может, тогда сами как-нибудь себя обслужите.
Нет уж, давайте вы. Я плачу деньги.
Покороче?
Покороче. Только сверху оставьте побольше.
Люба принялась за работу. Боковым зрением она замечала, что клиент нахально осматривает её с ног до головы.
Меня Гоша зовут, представился нахал.
Очень приятно.
А вас Люба зовут. Я слышал.
Какой наблюдательный.
Давайте попьём пивка вечерком где-нибудь.
Не с кем больше попить?
Почему есть с кем.
И мне тоже.
Давайте просто встретимся.
Я просто не встречаюсь.
Ну, я цветы куплю, там, шампанское, как полагается.
За кого вы меня держите? За проститутку?
Нет. За красивую женщину.
Какой галантный кавалер.
Я буду к вам постоянно приходить стричься. Именно к вам.
Очень мило.
Обменяемся телефонами?
Нет.
Гоша расплатился и ушёл, пообещав скоро вернуться.
Улучив свободную минуту, Вика и Люба вышли на улицу покурить.
Стояла чудесная летняя погода.
Неприятный тип, заметила Вика.
Козёл какой-то. Наверняка женатый, сказала Люба.
И ведь кто-то даёт таким уродам.
Кто себя не уважает.
Точно.
И ведь ведёт себя, как секс-символ всех времён и народов; а сам-то ничего из себя не представляет. Обыкновенный нищеёб.
Мне кажется он блатной какой-то.
Ты думаешь, блатные все богачи? И среди них полно нищеты и рвани.
В восьмом часу вечера Любовь шла домой. Она жила на Коломенской улице в районе Цемгиганта на втором этаже пятиэтажного панельного дома рядом с железной дорогой в двухкомнатной квартире с матерью.
Около дома она увидела Алексея.
Он стоял в белой с непонятным рисунком футболке и лёгких серых штанах. У него была короткая стрижка и простоватые деревенские черты лица.
Привет, Люб.
Алексей улыбнулся.
Здоровее видали.
Люба была одета в джинсовый костюм. Она остановилась.
Меня поджидал? спросила она.
Да, хотел поговорить.
На машине?
Нет, машину пришлось продать.
Неудивительно.
Люб, ну что ты злишься по пустякам.
Зачем пришёл?
Поговорить. Я соскучился.
Не нашёл себе лохушку, которая будет тебе стирать трусы?
Я и не искал.
Бедненький.
Ты не изменилась. Стала ещё красивее.
Я знаю.
Люб, давай попробуем начать всё сначала.
Я устала, не готова пока. Позвони через неделю.
Любовь прошла мимо Алексея.
С Алексеем она развелась два года назад. Они прожили вместе полтора года. В их семье не было детей. Алексей работал водителем за маленькую зарплату.
4
Ольга работала на заводе упаковщицей.
Курилка завода представляла собой помещение, стены которого были выложены квадратной голубой плиткой, перед входом в цех. Рядом с окном на скамейке сидели три женщины в белых рабочих халатах, Нинка светловолосая полная женщина сорока двух лет, тридцатипятилетняя Танька худая брюнетка с острым носом и Ольга.
Женщины сосредоточенно курили.
Ольге было двадцать девять лет. У неё было милое круглое лицо со светло-голубыми глазами и крашенные белые волосы. Фигура у Ольги была стройная с хорошими формами.
Как я ненавижу эту работу, пожаловалась Ольга.
А, что ты хотела? Можешь идти в магазин за прилавок или уборщицей, предложила Нинка.
Выбор у нас небольшой, согласилась с ней Танька.
Учиться надо было, решила развить тему Нинка.
Куда нам. Мы глупые курицы, сказала Танька.
Но ведь где-то зарабатывают хорошо, и не на заводе, размышляла вслух Ольга.
На панели, тут же нашла ответ Нинка.
Скажешь то же, смутилась Ольга.
А что? Сколько они интересно зарабатывают? задумалась Танька. Как думаете?
Я слышала разговор двух девок в автобусе, сказала Нинка. Те, что в Москве в квартирах работают, тысяч по пять в день имеют.
Это, что получается, за десять дней пятьдесят тысяч, а за двадцать сто! Танька состроила смешную удивлённую гримасу. Вот, это деньги!
Я слышала разговор двух девок в автобусе, сказала Нинка. Те, что в Москве в квартирах работают, тысяч по пять в день имеют.
Это, что получается, за десять дней пятьдесят тысяч, а за двадцать сто! Танька состроила смешную удивлённую гримасу. Вот, это деньги!
Ты согласилась бы? спросила Нинка.
Я нет.
Да ладно.
Нет, но это же много. Сколько всего можно купить на сто тысяч!
Ты, Тань, всё равно там столько не заработаешь.
Это ещё почему?
Потому что ты в сексе ничего не умеешь.
Да пошла ты.
Нинка и Ольга засмеялись.
Ты-то больно умелая, обиделась Танька.
Да уж умелая, а что толку, я уже старая, кому моё умение нужно.
Чокнутая. Ты пошла бы на панель за сто тысяч?
Легко.
Из дверей цеха выползла большая медвежья сутулая фигура в сером халате начальника упаковочного цеха Василия Ивановича Калинина. У него была маленькая голова относительно громадного тела, опущенные вниз усы, красный крючковатый нос и глубоко посаженные зелёные глаза. Калинину шёл пятьдесят второй год.
Работать, девоньки, скомандовал Калинин.
Женщины встали и направились в цех. Когда мимо него проходила Ольга, он сказал:
Оль, зайди ко мне.
Зачем?
Надо.
Они прошли к серой двери, ведущей в небольшой кабинет. Калинин открыл дверь, и они прошли внутрь.
Стены кабинета были покрашены в жёлтый цвет. Из мебели были только письменный стол с креслом, шкаф с папками и маленький дерматиновый диван, на котором нельзя было лежать, но на нём могли сидеть два человека. На стене висел календарь с фотографией проходной завода. Калинин хоть и был начальником, но мелким, и ему не полагалось иметь богатый добротный уютный кабинет.
Калинин залез в нижнее отделение шкафа, откуда извлёк бутылку портвейна и гранёный стакан.
Оль, я вижу тебе нехорошо как-то. Давай, махнёшь красненького, легче будет, предложил Калинин.
Вы, с ума сошли, Василий Иванович? Рабочее же время. До конца рабочего дня ещё четыре часа.
Ой, Оль, я же вижу тебе плохо.
Вчера немного пива выпила.
Давай чуть-чуть.
Калинин налил целый стакан, сел в кресло, достал из ящика стола плитку шоколада.
Вот, давай, не стесняйся, закусывай.
Василий Иваныч, меня же уволят.
Кто тебя уволит? Я? Я тебя не уволю.
Я боюсь.
Не бойся. Пей.
Ольга дрожащими руками выпила и закусила шоколадом.
Калинин налил ещё стакан.
А, вы, Василий Иваныч?
Мне нельзя. Мне надо следить за процессом.
Я, может быть, пойду?
Пей.
Ольга выпила ещё два стакана и сильно захмелела.
Можно я посижу? спросила она.
Конечно, разрешил Калинин.
Ольга села на диван. Калинин встал и закрыл дверь на ключ.
Что вы делаете, Василий Иваныч? испугалась Ольга и встала.
Ты думаешь, на хера я тебя сюда позвал?
Калинин двинулся на Ольгу.
Я не хотела.
Вино пила? Пила.
Я отдам деньги.
Не нужны мне деньги. Ты, что не можешь сделать хорошо своему начальнику? Любимому начальнику.
Я буду кричать.
Не будь дурой. Я тебя уволю в две минуты, а тебе ещё надо ребёнка кормить и на ноги поднимать.
Калинин схватил Ольгу больно за волосы. Она хотела крикнуть, но Калинин успел другой рукой закрыть ей рот.
Молчи, тварь! пригрозил он. Уничтожу!
Калинин быстро сломил волю Ольги и сделал своё чёрное дело, в конце заурчав, как медведь то ли от удовольствия, то ли от облегчения.
Ольга сидела на диване и плакала.
Василий Иванович заправил штаны и застегнул ремень, потом взял бутылку портвейна со стола и допил остатки.
Не реви, дура, если деньги на аборт понадобятся, я дам, утешил он Ольгу.
Калинин сел за стол и посмотрел какие-то бумаги.
Ольга тихо плакала.
Калинин зло посмотрел на неё.
Ну, что ты, как маленькая. Первый раз что ли? Не драли тебя мужики что ли? Я же вижу, что имели. Имели, как хотели. Я шалаву могу отличить от честной женщины.
Ольга платком вытирала слёзы.
Калинин достал из кармана рубашки тысячу рублей и положил на стол.
На, возьми.
Ольга встала с дивана и прошла к двери, открыла её ключом и вышла.
Сучка, сказал Калинин.
Ольга долго сидела в туалете и не выходила из кабинки.
Оль, что случилось? услышала она голос Нинки. Помощь нужна?
Нет.
Оль, что случилось? услышала она голос Нинки. Помощь нужна?
Нет.
Этот кабан что ли что-то тебе сделал?
Нет, всё нормально.
Кое-как собрав в себе остатки сил и воли, Ольга вышла из кабинки и прошла к умывальнику. Было страшно смотреть на себя в зеркало. Ольга тщательно умыла лицо.