Федор вытащил Веронику за руку в свою комнату и прошипел:
Короче, интриганка, что тебе нужно?
Ты бы никогда не отважился представить меня своим родителям! вместо оправданий громко заявила Вероника и попыталась выдрать из захвата свое запястье. Больно, дубина, отпусти, прошипела она тихо.
Убирайся! потребовал Федор.
Вероника преспокойно оглядела его холостяцкую комнатенку с книжными развалами по шкафам и полкам, с компьютером на письменном столе, с кроваткой, заправленной голубеньким, детским покрывальцем, на которой никогда не лежало ни одно женское тело и завалилась на постель, открывая голые коленки. Глянула, запрокинув голову, на карту звездного неба с созвездием Южного креста, прикрепленного на стене над изголовьем кровати.
А я и не скрываю, что была замужем два года! Это мой печальный, но необходимый жизненный опыт! громко заявила она для матери Федора, что, как бы ненароком, подслушивала у дверей комнаты, и много тише добавила:
Верни, козел, мою сумку! Твою взяла по ошибке, в спешке Ее пришлось оставить у мусорки на площади той станции ну, как ее? Балаганово!
Как оставить?! взвился Федор. А вещи?!
Вещи почти все вынула
Что значит «почти»?! прошипел Федор.
А то и значит, докладывала Вероника. До станции я смылась, прошла три или четыре вагона. Сошла с поезда. Показалось, что меня пасут
Показалось?!
Два мужика в черном шарашились по пятам. Вот я и оставила твою сумку под урной на площади Куртку и плащ вынула Там оставалась какая-то дребедень!..
Дребедень?! На сто баксов?! Это были подарки родителям! возмутился Федор.
Ложки плошки?! Салфетки полотенчики?! возмутилась Вероника. Вместе сходим в Гостиный, накупим приличных подарков.
Шубу, гражданка Фролова Надежда Александровна, ты тоже в купе в суматохе оставила и свалила в моих куртках, с моими документами,? прошипел в ответ Федор. Ему захотелось задушить эту наглую и соблазнительную стерву, что валялась на его постели как как вшивая, грязная болонка на чистом белье в комоде бабушки.
Убирайся отсюда! прохрипел Федор, не получив ответа.
Это любовь, Феденька! Любовь! вдруг истерично выкрикнула Вероника. Не бросай меня! Хочу от тебя ребенка!.. Девочку! Такую же красивую, как я, и такую же умную, как ты!.. и много тише добавила. Нет, Федя, свою шубу я оставила специально, чтобы незаметно убраться из вагона в твоей куртке. Неужели интеллигентный мальчик не допер, что хотели грохнуть меня? договорила она зловещим шепотом.
Раздался вежливый стук в дверь.
Дети, не ссорьтесь, пожалуйста, будьте выдержаны и взаимовежливы, сказала мама, но Федор даже ступить за порог комнаты ей не позволил. В нем просыпался дремлющий зверь, явно мужской породы, пусть и небольших размеров.
Извини, ма. У нас серьезный разговор! заявил он. Мама сама, как истинно воспитанный и интеллигентный человек, прикрыла дверь, с другой стороны.
Марии Васильевне я объяснила, по какой причине мы разошлись с бывшим моим гражданским мужем Эдуардом!.. весело куражилась Вероника и смешно морщила носик. Решение только за тобой, мой милый!.. Отдай сумку, идиот, тут же сходила она на зловещий шепот.
Наверное, ты сильно приукрасила причину развода, моя дорогая?! заорал Федор и тоже понижал голос, буквально, прохрипев последние фразы:
Если сейчас же не закончишь, подруга, придуриваться, я выкину тебя из окна! Сумку, со всем твоим барахлом изъяла милиция станции Бологое!.. Вот так!
Врешь! подбросило с постели Веронику.
Протоколы подписывал в семь утра. Сержант Егоров, дежурный по станции составлял бумажки и опись содержимого твоей сумки. Можешь проверить! Вот телефоны!
Федор выхватил из кармана пиджака органайзер, куда аккуратно переписал все телефоны и фамилии сотрудников дежурной части станции Бологое, собираясь оправдываться на работе и предъявлять свое железное алиби.
Что ты везла в этой сумке? Зачем так дергаться? спросил Федор вполне сдержанно.
Что передали, то и везла. Откуда я знаю? Сувениры!
Вероника отвернулась к окну, помолчала и вдруг продолжила с грустью и печалью:
Тебя, дорогой мой, уже пасут, двое. На лестничной площадке этажом выше. И еще один хмырь торчит со стороны черного хода. Похоже, ментовка.
Федор без сил опустился на тумбочку у кровати, и укол карандаша в задницу вернул помутившееся сознание в голову.
Меня? Пасут?
Тебя! Тебя, мой милый, куражилась Вероника.
А вот тебя, дорогая, тут же скрутят и посадят, стоит мне только настучать
Перестань! тихо возмутилась Вероника. Пойми! Всё настолько серьезно, что плакать хочется. Верни сумку, дурак! Меня же грохнут!
Нет у меня твоей сумки, уперся Федор из вредности, не понимая, в какую серьезную историю вляпался. Отобрали, в качестве вещдока! Неужели не понятно?! Они не поверили, то это моя сумка!
Идиот, всхлипнула Вероника, разрыдалась и выбежала из комнаты.
Но не ушла. Утешаемая мамой Федора через прикрытую дверь, авантюристка рыдала, проливала слезы в ванной комнате. Отец Федора принципиально не вмешивался, прибавил в гостиной громкость телевизора. Транслировали, как назло, передачу «Моя семья». Федор намеревался разрубить гордиев узел одним ударом, уличив Веронику во лжи, но, увидев его, решительно настроенного, Вероника, после омовения, опередила тактическим ударом:
Но не ушла. Утешаемая мамой Федора через прикрытую дверь, авантюристка рыдала, проливала слезы в ванной комнате. Отец Федора принципиально не вмешивался, прибавил в гостиной громкость телевизора. Транслировали, как назло, передачу «Моя семья». Федор намеревался разрубить гордиев узел одним ударом, уличив Веронику во лжи, но, увидев его, решительно настроенного, Вероника, после омовения, опередила тактическим ударом:
Не волнуйтесь, Мария Васильевна, всего лишь неделя беременности. При нынешней платной медицине это пустяк.
Удалилась в прихожую, гордая и независимая. Мамин укоряющий взгляд послал Федора в нокдаун. Он поплелся следом. Вероника не сдавалась.
Проводи, приказала она громко и нарядилась в его старый плащ, в котором он только что вернулся с работы, на голову напялила старомодную фетровую шляпу его отца. Теперь надо быть осторожными втройне, глупый, в полутемном коридоре шепотом пояснила она маскировку. Нам сели на хвост. Бандиты, менты и всякая шушера!.. Одевай джинсовую курточку, что я тебе выстирала, и выходи через черный ход. Постарайся оторваться от хвоста. Возьми ящик патронов. И один «стингер», в случае, если погоня будет на бронемашинах. Встречаемся в кафе «Тет-а-тет» в 2200. Целую. Твоя Верная Ника. Чао какао!
Грациозная стервозина добила впечатлительного Федора шуточками про хвосты и ящик патронов, знанием таких военных терминов, как «стингер»24, сделала ошеломленному Федору изящный жест ручкой и скользнула за дверь парадного входа, оставив его в полной растерянности. Надо сказать, квартира у родителей Федора, коренных петербуржцев, была замечательная, трехкомнатная, просторная, с дополнительным выходом на лестничную площадку через кухню.
Федор без сил опустился между пальто на полочку для обуви. Но заставила его оставаться мужчиной, конечно же, мама. Она вышла в полутемный коридор, не стала зажигать освещения, сохраняя мрачную, но торжественную ситуацию, и заявила:
Сын, пора стать мужчиной и нести ответственность за собственные поступки.
Прохвостка, прошептал Федор уничтоженный.
Что?! изумилась мама.
Твой сын, мама, червяк, мозгляк и амеба!
Своевременное признание, пробасил из комнаты отец.
Догони. В этой девушке чувствуется сильная личность, посоветовала мама, пусть ей пришлось многое пережить, но она энергична, умна и красива. Если такая женщина будет с тобою рядом, она сделает из тебя человека.
И мужика, пробасил отец.
У Федора в сознании перекрутились все параллельные миры, и раскололись звонком в парадную дверь.
Меня нет дома! хрипнул Федор, выпрыгнул из тапочек, в буквальном смысле, и рванулся к черному ходу.
Не задерживайся допоздна. Мы ждем тебя к одиннадцати! Не позже! крикнула вдогонку мама.
И это почти в сорок-то лет! Отбой в одиннадцать вечера! Вечный, неисправимый ребенок.
Я когда-нибудь вас подводил? остановился Федор в дверях кухни, ни к месту вспомнив о своем чувстве юмора.
Никогда! с гордостью ответила мама.
А теперь, извини, ма, началось.
Это был последний безмятежный вечер семьи с дворянским прошлым Ипатьевых Потоцких, особенно, для самого Федора.
Тет-а-тет
На широком, деревянном подоконнике промежуточной лестничной площадки развалился худенький паренёк в сером плащике и модном кепи, как у сельского пижона. Эдакий скромняга из сельпо. Актер Евгений Стеблов в молодости мог бы сыграть этого юнца. С первого взгляда было понятно, что паренёк-новичок в милиции. Сначала Федор подумал, что это «хвост» с вокзала, но у того парня был хулиганский кепарь и выглядел он приблатненным карманником. У этого парнишки было простовато-глуповатое выражение лица, смущенный и даже растерянный взгляд. На просьбу наглеца Федора закурить, простецкий парень ответил, что не курит, хотя в консервной баночке перед ним дымилась сигарета. Федор медленно сходил вниз по ступеням лестницы и уже придумывал, как хитроумно он будет отрываться от эдакого простака: сначала в трамвае, подергается у дверей, потом, если не удастся, в метро пробежится с «Площади восстания» до «Маяковской» и затеряется среди толпы.
Взглянув на наручные часы «Полет», Федор убедился, что до рандеву с Вероникой в кафе «Тет-а-тет» оставалось три часа с лишним, можно прогуляться по городу. Он принял простейшее, но, на его взгляд, изумительное решение отправился в гостиницу «Октябрьская», в гости к подполковнику Тарасову, к уважаемому Подполу.
На трамвайной остановке Федор решил поиздеваться, понервировать неопытный «хвост» парня в кепи. Тот следовал за подопечным и сильно смущался, как девственник на первом свидании, когда Федор со строгим видом наставника оглядывался в его сторону. Тогда парнишка смотрел себе под ноги, будто что-то обронил или припадал на одно колено и перешнуровывал туфель. Шнуровался он раза три. Хотя туфли были без шнурков. Когда подошел трамвай, Федор занес было ногу на ступеньки, но потом передумал. Парень сделал тоже самое. Было забавно и нелепо заниматься глупостями взрослым людям. Федор развлекался и не воспринимал всерьез все, что происходило. И начало происходить еще в поезде.
Ему казалось, что ночное недоразумение в «шестом» купе скоро разрешится и уляжется самом собой. События той страшной ночи забудутся. Федор, конечно же, намеревался отдать клетчатую сумку с сувенирами Веронике Наде, собирался извиниться за малую потерю: крем и духи пришлось подарить подполковнику Тарасову. На том предполагал расстаться с бурной авантюристкой. Друзьями.