Теперь о лицемерии. Я не зря вынес в заголовок слово «языческое». Вера и идолопоклонство тут ни причем, хотя что-то родственное в этом определенно есть. Надеюсь, читатель поймет сейчас, о чем я говорю. Есть у нас в Беларуси единственный русскоязычный литературно-художественный журнал «Неман». Редактором отдела поэзии был там один молодой парень. Не знаю его имени, да это и не важно. Я приехал с очередной «порцией» стихов, но на месте его не было. Мне сказали, что он вышел по срочному делу и минут через десять будет. Я от нечего делать стал прохаживаться по коридору. Возле одной из дверей я услышал девичий смех и мужской голос, рассказывающий анекдот на русском языке. Подчеркиваю на русском! Я не удивился, что ж, молодые ребята, весь день за столом, работа нудная Разрядка нужна всем. Вскоре дверь открылась и вышел молодой человек лет 25-27-ми. Он оказался тем, кто мне нужен. Но, вот, что интересно, со мной он начал говорить на чистейшем белорусском языке. Говорил он настолько официально и настолько правильно, что было совершенно очевидно мальчик хочет показать, что он истинный белорус и патриот своей страны. Но не больше. Это не было его родной речью, ибо так не говорят люди, с детства говорящие на своем родном языке. На все мои неудачные попытки перейти на русский он не обращал ни малейшего внимания. Что ж ты, думаю, сволочь, делаешь. К тебе пришел посетитель. Говорит по-русски, журнал русскоязычный Кому и что он демонстрировал? Ведь я тоже белорус, здесь я родился, здесь родились мои предки и пишу я о своей стране Не есть ли это то самое идолопоклонство? Мода на неприятие русских, когда оружием в борьбе с ними избирается язык, самая уродливая! Уродству этому имя национализм. Я не могу подобрать другого слова. Ты белорус, ты хочешь разговаривать на белорусском. Пожалуйста. Только найди себе для этого соответствующих собеседников. К слову, вы же не станете говорить, допустим, с немцем или французом на русском языке, владея немецким или французским. Они вас просто не поймут. И если вы так говорите, значит, вам выгодно, чтобы вас не поняли. Значит, вам надо от них избавиться. Так же или почти так сейчас поступают в Прибалтике и других постсоветских республиках. Недавно была заметка в теленовостях о предстоящем референдуме в Латвии сделать ли русский вторым государственным языком. Я поразился. Даже школьники начали уже открыто заявлять, чтобы русские уезжали (убирались) в свою Россию. Насколько же надо быть, извините, моральным уродом, чтобы учить своих детей ненавидеть соседний народ. Кто же из них вырастет? От такой «чистоты» нации мягко говоря, уже пахнет фашизмом. Громко сказано? Пожалуй. Ассоциации, конечно, не очень подходящие, но что делать цепная реакция. Относительно далекое вчера слишком тесно переплетается с днем сегодняшним.
Извините, увлекся. Покончим с ненавистной политикой.
Прихожу я однажды в редакцию газеты «Вечерний Минск», одну из популярнейших в свое время. Принес «осенние» стихи. Долго она (женщина пенсионного возраста) листала тетрадь, что-то бормотала про себя и наконец, выдала: Вот, тут у вас написано «Снова осень ополчилась на деревья, опалив их желтым пламенем огня». Но, ведь, «пламя» и «огонь» это одно и то же!
Честно говоря, я очень растерялся и не нашел что ответить. Ну, ладно, говорю, Я лучше пойду
Это был последний случай, когда я переступил порог редакции. Больше я таких глупостей не совершал. (В «Рабочий» я попал уже несколько позже).
А потом началась повальная компьютеризация.
Появился Интернет. Тогда я понял, что он для меня единственная возможность публиковаться и быть хоть кем-то читаемым. Каким-то чудом я скопил за полгода сто долларов и купил в одной фирме «бэушный» компьютер. Это событие произошло в феврале 2002-ого года. Я понятия не имел как им пользоваться, так как видел его только дважды: первый раз у друга, второй при покупке. Дети, благодаря школьной Информатике, кое-что мне показали, сосед научил устанавливать программы и оборудование. А вот сайт свой мне пришлось делать самому. Помочь было некому, тем не менее, уже в августе того же года вышли первые страницы моей интернет-книги «Долгоброд».
Трудно сказать, насколько много из посещавших его (сайт) людей, читали и сколько просто просматривали страницы, но в одном я уверен читающих в Интернете несравнимо больше, чем тех, кто прочел бы эту книгу, будь она в «бумажном исполнении». Таким тиражом книгу издать практически невозможно. Во-первых, по денежной причине, во-вторых, покупателя нет. К сожалению, имеются многочисленные примеры моих знакомых, имеющих уже по несколько изданных книг и хранящих почти весь их небольшой тираж дома. Дарят знакомым, развозят по библиотекам. Бывает, что где-то и продадут под шумок одну-две Это престиж? Я бы не сказал. Что лучше, 1020 читателей, которых ты знаешь лично или 1020 неизвестных тебе людей. Слушать лестные отзывы от друзей и знакомых конечно приятно, но это призрачное удовольствие, тем более, что никто из них не скажет тебе в глаза правду, боясь обидеть. В Интернете же все иначе. Здесь нет друзей и врагов. Есть только обезличенные знакомые по переписке или совершенно незнакомые тебе люди без имен со странными «никами», но неплохо разбирающиеся в том, что они читают. Именно их мнением я и дорожу.
И напоследок. Что-то я за последние годы почти окончательно утратил доверие к книгам, в которых есть маленькая сноска: «Книга издана за счет автора». Увы, но в наше время других и не бывает! Из всего, что надарили мне мои знакомые коллеги, я сумел осилить лишь одну, две книжки, максимум три. Однообразие, стихи «для количества», 90 процентов которых, разбитая несчастная любовь, как будто писать больше не о чем. Конечно я утрирую, но одно верно сейчас за деньги можно издать все, что угодно, любую чушь, вплоть до похабщины. Благо, цензуры никакой, кроме политической. И даже можно продать кое-что. Всегда найдется хоть один человек, любящий подобную «современную литературу».
Что же, бог им судья, а нам, «доморощенным» читатель!
Пушкин отдыхает
Антология литературных преступлений
Несколько примеров того, как надо писать серьезные стихи, чтобы повеселить читателя.
Дантесу вовсе необязательно было убивать Пушкина. Он мог просто послать ему одно из этих «произведений». Пушкин застрелился бы сам.
Стихи размещаю в первозданном виде без изменений. Автора не указываю по понятной причине. Данные «произведения» не нуждаются в пародировании, т.к. это как раз тот редкий случай, когда пародия была написана в чистом виде, т.е. без ссылки на оригинал. Точнее, ЭТО можно назвать и пародией, и оригиналом в одном, извините, лице. Что удивительно автор сам считает, что написал нечто из ряда вон
О, мой друг
О, мой друг, ты вновь пришел ко мне
О, мой серый друг, я знаю, это не во сне
В этой проклятой темнице
Говорить могу я лишь с тобой.
Но уже завтра палач
Меня отправит на покой.
Суд приказал меня убить
И приказ не отменить.
Уж топор заточен до остра,
Иль готово место для костра
Не выжить мне
И знаешь это ты.
И вместе в небе
Скоро будем мы.
И, будто бы во сне
Узреть мы сможем всех.
И забудем о судьбе,
Свершив последний грех.
И на костре сожгут меня,
Иль эшафот кровь вкусит мою
Больше не прожить и дня,
Я в последний раз с тобою говорю
И под луной за решеткою стою
О, мой друг, я вновь пришел к тебе.
О, мой друг живой, я знаю, это не во сне.
Ты поверь, мне тоже жаль,
Но прекрасна эта, слышишь,
Призрачная даль.
Когда умрешь, сам ее увидишь.
Смерть это лишь начало
И нет того, что тебя спасало.
Так отдайся смерти ты
И не бойся высоты.
Не жить тебе!
И знаешь это ты.
И вместе в небе
Скоро будем мы.
Взгляни ж в глаза ты высоты
И в призрачную даль лети
Совершив последний грех,
Мы отправляемся на верх.
И на костре сожгут тебя,
Иль эшафот кровь вкусит твою
Больше не прожить не дня.
В последний раз ты говоришь со мной
А я в последний раз стою перед тобой.
________________________
И было уж давно темно
Антология литературных преступлений
Несколько примеров того, как надо писать серьезные стихи, чтобы повеселить читателя.
Дантесу вовсе необязательно было убивать Пушкина. Он мог просто послать ему одно из этих «произведений». Пушкин застрелился бы сам.
Стихи размещаю в первозданном виде без изменений. Автора не указываю по понятной причине. Данные «произведения» не нуждаются в пародировании, т.к. это как раз тот редкий случай, когда пародия была написана в чистом виде, т.е. без ссылки на оригинал. Точнее, ЭТО можно назвать и пародией, и оригиналом в одном, извините, лице. Что удивительно автор сам считает, что написал нечто из ряда вон
О, мой друг
О, мой друг, ты вновь пришел ко мне
О, мой серый друг, я знаю, это не во сне
В этой проклятой темнице
Говорить могу я лишь с тобой.
Но уже завтра палач
Меня отправит на покой.
Суд приказал меня убить
И приказ не отменить.
Уж топор заточен до остра,
Иль готово место для костра
Не выжить мне
И знаешь это ты.
И вместе в небе
Скоро будем мы.
И, будто бы во сне
Узреть мы сможем всех.
И забудем о судьбе,
Свершив последний грех.
И на костре сожгут меня,
Иль эшафот кровь вкусит мою
Больше не прожить и дня,
Я в последний раз с тобою говорю
И под луной за решеткою стою
О, мой друг, я вновь пришел к тебе.
О, мой друг живой, я знаю, это не во сне.
Ты поверь, мне тоже жаль,
Но прекрасна эта, слышишь,
Призрачная даль.
Когда умрешь, сам ее увидишь.
Смерть это лишь начало
И нет того, что тебя спасало.
Так отдайся смерти ты
И не бойся высоты.
Не жить тебе!
И знаешь это ты.
И вместе в небе
Скоро будем мы.
Взгляни ж в глаза ты высоты
И в призрачную даль лети
Совершив последний грех,
Мы отправляемся на верх.
И на костре сожгут тебя,
Иль эшафот кровь вкусит твою
Больше не прожить не дня.
В последний раз ты говоришь со мной
А я в последний раз стою перед тобой.
________________________
И было уж давно темно
И было уж давно темно
И люди спали все давно
И только белый падал с небес снег.
Падал нежно и красиво,
Но была она фальшива,
Та улыбка на твоем лице
Пала на другом конце
Мира белая звезда.
Ты сказала мне: «Смотри,
Нужно что-то загадать!»
Загадал я лишь одно
То, что долго так искал,
Только так и не нашел
О любви твоей желал.
Ты сказала мне: «Прости,
Но любви моей не жди»
И хотела уж уйти,
Я окликнул: «Погоди.
Как могла меня предать?
О другом желать, мечтать»
Дальше я рассвирепел,
Гнев сорвал свой на тебе
И было уж давно темно
И люди спали все давно
И только белый падал с небес снег.
Падал нежно и красиво,
Но была она фальшива,
Та улыбка на твоем лице
И на беленький снежок,
Розой алой пала кровь
Кровь твоя, я это знал.
Сам тебя я убивал
В снег тебя я закопал
И оставил замерзать.
Через год приду опять
Нежно трупик твой ласкать
А пока Пока одна
Будешь сука горевать
Кровь с ножа сотру рукой
И пойду один домой
________________