Свет становится ярче, образует настоящий световой туннель. Как он манит ее вверх, хочется поднять, узнать, что же он скрывает. Девушка встает с больничной койки. Похоже, что она опять может ходить. «Куда пропала эта мучительная боль в теле? Я снова здорова!» шепчет она сама себе.
Дефибриллятор настойчиво пищит, но его заглушает пение, музыка, которая доносится из разверзнувшегося над ней синеватого туннеля. Ее сознание растворяется, переносится уже куда-то вверх. Манящий синий свет пульсирует, то ярче, то тусклее. Краем глаза Елена успевает заметить под собой какое-то движение. Люди в белых халатах суетятся в комнате.
«Неужели кто-то в нашей палате умер?» мимолетом думает девушка, все ее сознание сконцентрировано на синем свете, а точнее за тем, что скрывается за ним. Она легко, как мыльный шарик поднимается вверх, подхваченная ветрами, принесенными из других миров, через синий портал. Полет ускоряется, синеватый туннель кажется нескончаемо длинным. Ощущение похожее на радость и восхищение охватывают Елену. Почти ангельское пение разносится повсюду, становится еще более объемным, совсем не похожим на все то, что она слышала раньше. Это что-то неповторимое, вызывающее чувство счастья, спокойствия. И все же, как бы третьим ухом она еще слышит голоса врачей, писк медицинской машины.
И вот он конец синеватого туннеля. Просвет. В эту минуту ее прошлая жизнь кажется чем-то далеким и отдаленным, словно все то, что видела она до этого синеватого света, происходило не с ней, а с кем-то другим.
Впереди пелена белого света. Девушка изумленно смотрит, вперед пытаясь разглядеть хоть что-то. Чья-то рука тянется к ней из света. Елена доверчиво хватается за руку.
Здравствуй, доченька! Наконец ты, пришла. Добро пожаловать домой, звучит громкий голос из света.
Где я? неуверенно спрашивает девушка, все еще ничего не различая, кроме синего туннеля и ярко белой пелены света.
Ты дома. Дома, звучит опять все тот же успокаивающий мягкий мужской голос.
Дома. Дома! Я дома.
Слово «дом» почему-то вдруг успокоило Елену. Девушка улыбается. Постепенно ее глаза начинают привыкать к свету, мириады доселе неизведанных ощущений нового прекрасного мира обрушиваются на нее, как капли утренней росы
(2006).
(2006).
Река жизни
Все, уже пора покидать этот берег. Проводник зовет его к лодке. А Оскар смотрит в черное звездное небо, видит, как переливаются далекие огни, других миров. Что-то очень важное постоянно ускользало из его воспоминаний. Да, он совсем не помнит, как здесь оказался.
Нам пора, повторяет лодочник. Темный капюшон скрывает его лицо.
Да, я сейчас, с большой неохотой отвечает Оскар.
Лодка покачивалась уже на воде, близ берега, ожидала еще одного путешественника.
Где монетка? стальным голосом говорит ему проводник.
Какая монетка? Зачем? ничего не понимая, спрашивает Оскар.
Тут он ощущает, что все это время что-то сжимал в руке. Разжимает пальцы, там две мелкие монетки.
Вот так-то, лучше, сухо отвечает лодочник, забирая плату за проезд.
Мужчина идет к лодке за проводником, холодная темная вода просачивается в его обувь. Штаны намокают. Еще пару минут, и он в лодке. Проводник берет весло в руки, начинает грести. Левый берег реки начинает медленно отдаляться, погружается в какой-то странный синеватый туман.
Холодный ночной воздух неподвижен. Ветра нет, тихо. Только плеск воды и сиплое дыхание проводника. Он тяжело дышит, упорно молчит.
Куда же мы плывем? стараясь рассмотреть в темноте противоположный берег реки, спросил мужчина.
Я тебя переправляю на другой берег, там у тебя будет новая жизнь, мрачновато, без выражения ответил лодочник.
А что у меня на этом берегу была другая жизнь? опять спрашивает Оскар недружелюбного собеседника.
Ты совсем ничего не помнишь? слегка удивился человек в капюшоне.
Ничего, напрягая свою память, произнес Оскар.
Это довольно редкий случай! Буду краток. Ты раньше жил в другом мире, затем умер. Сейчас, я должен переправить на другой берег, где ты начнешь новую жизнь в новом мире.
Оскар какое-то время молчал, не мог собраться мыслями. Что-то очень далекое и чужое промелькнуло перед его глазами. Неужели это была его земная жизнь?! Затем он вдруг ощутил прикосновение какого-то тепла, здесь посередине реки, в холодном и плотном тумане. Мозг воспроизвел короткий участок его прошлой жизни яркое теплое солнце, которое он ощущал всем своим существом.
Как это река называется? вдруг спросил его Оскар, глядя на темную ледяную воду, плескавшуюся за бортами лодки.
Это река жизни. Его проводник повернулся к нему лицом, капюшон сполз. На небритом изнеможенном лице с впалыми глазами лодочника была видна ухмылка. Его беззубый рот улыбался.
Холодный воздух словно застрял в горле у Оскара.
«Река жизни?» вопрос повис в голове.
Обрывки воспоминаний складываются в единую мозаику. Постепенно все встает на свои места, он понимает, где сейчас находится. Оскар уже помнит лица родных. Он помнит свой дом. Последнее воспоминание это яркий больничный свет, склоненные над ним лица врачей. А потом темнота.
Можно ли вернуться назад? робко спрашивает у лодочника Оскар.
Нет. Слишком поздно, мы пересекли середину реки, хрипло отвечает ему проводник.
То есть как нельзя! Всегда можно все вернуть! в сердцах кричит мужчина.
Нет! гробовым голосом отвечает лодочник.
Злость вдруг подступает к Оскару. Мужчина вспоминает своих близких людей, они действительно хотели бы, чтобы он вернулся назад. И он должен это сделать.
Я сказал, поворачивай! с угрозой кричит Оскар лодочнику.
Нельзя, равнодушно отвечает тот, продолжает усиленно грести к другому берегу. Плотный туман повсюду, окружил лодку, дышит на двух людей влажным холодом.
Назад, я сказал! Назад! уже готовый применить силу, против этого тщедушного лодочника, кричит мужчина.
Нет.
С силой Оскар толкает лодочника к носу лодки. Начиналась непродолжительная борьба.
Где весла! кричит Оскар.
За бортом, в реке, обессиленный от борьбы, кричит лодочник. Проводник выронил их во время борьбы.
Я не собираюсь умирать! Понял ты меня! Там меня ждут! Тебе все равно, а меня ждут там мужчина кричит ему в лицо.
Лодка произвольно течет по течению реки, рассекает носом туман, темную воду, плывет в неизвестность.
Что ты наделал, сейчас мы не сможем причалить к берегу. Огрызается в ответ лодочник.
Звездное небо движется над их головами, смотрит на пространство между двух миров. Оскар смотрит туда, вверх. Слезы на его глазах. На душе холод, отчаяние. Сглатывая, холодный речной воздух, он вдруг понимает, что действительно он не может ничего изменить. То, что с ним произошло, неподвластно его воли, чувствам, желаниям, мыслям. Остается только ждать, когда он попадет в другой мир, где он совершенно никому не нужен, где будет чужим среди всех. И вообще он не имеет ни малейшего представления о том мире.
Звездное небо движется над их головами, смотрит на пространство между двух миров. Оскар смотрит туда, вверх. Слезы на его глазах. На душе холод, отчаяние. Сглатывая, холодный речной воздух, он вдруг понимает, что действительно он не может ничего изменить. То, что с ним произошло, неподвластно его воли, чувствам, желаниям, мыслям. Остается только ждать, когда он попадет в другой мир, где он совершенно никому не нужен, где будет чужим среди всех. И вообще он не имеет ни малейшего представления о том мире.
Ты в порядке? спрашивает его, вдруг неожиданно лодочник.
Нет, не в порядке! резко отвечает ему Оскар.
Потом опять молчание. Слышно, как спокойная река негромко шумит, уносит их куда-то в неизвестность.
Ты думаешь, что в том мире ты будешь одинок? Ты думаешь, что только в прошлой жизни тебя ждут родные, близкие? Туда куда мы направлялись, тебя тоже ждали, надеялись, что ты переплывешь эту реку, прошептал лодочник.
Я не понимаю Оскар схватился руками за голову, стараясь вспомнить что-то еще, чего он не помнил раньше.
Новые воспоминания того другого мира вдруг полезли сами к нему в голову. И опять лица родных людей, только уже из другого мира, перед его глазами.
Боже мой, что же это?! в изумлении он смотрит на темное небо.
Лодка мягко ткнулась носом в берег. Черные очертания берега едва различимы в сильном тумане.
Иди, тебе пора. Тебя ждут говорит ему лодочник.
Да, да уже иду, устало ответил Оскар.
Очень скоро мужчина скрылся в густом тумане, растворился в темноте. Оскар шел вперед, уже не колебался, он знал, что в этом мире его тоже ждут и любят. И придет когда-нибудь время и на этот берег к нему приплывут все те, кого он любил в прошлой жизни, и они будут жить одной большой семьей
(2007).
Мой мир
Темное небо было молчаливым и чужим. И где там в этой далекой высоте, звезды тускло мерцали, свет которых прорывался сквозь туманную дымку. Грозные очертания леса выделялись еще большей чернотой, плотной завесой они словно сомкнули за собой какое-то скрытное пространство, недоступное для взгляда незнающего этих мест человека. А может быть, там за этим темным лесом действительно прячется целый мир? Да, там находится мой мир. Он находится за лесом, и узенькая, пыльная, поросшая травой летом и занесенная снегом зимой, дорога ведет именно туда, в мой мир. Но для меня этот мир тесен, потолок, которого это звездное туманное небо, стены почерневшая от времени оградка, пол земля сырая.
Тишина здесь только могла быть нарушаема, уханьем филина, воем зверя лесного или может плачем одинокого человека, прильнувшего к мраморному камню, с которого глаза фотографии печально смотрят куда-то в черноту леса. И еще здесь постоянно весной начинает цвести сирень, распускаются первые красивые цветы. Этот упоительный аромат разносится по всей опушке леса, разливается по обступившему угрюмому лесу. Он всегда волнует меня, заставляет думать о жизни и о моей прошлой жизни.
И сейчас в этой тишине и мраке я вспоминаю о прошлом. Яркий свет пронзает все мое сознание, отдается какой-то забытой болью в голове. Потом все начинает двигаться быстрей, словно видеопленку прокручивают назад. Опять звездное темное небо, прямо как в эту ночь. Огни высоток, уличных фонарей отражаются в моих глазах. Я медленно поднимаюсь с пыльного асфальта. Рокового выстрела еще не было. Тех неизвестных в масках тоже еще не видно. Вот и Лешка, Роман, они тоже еще живые. Улыбаются, смеются. Я с упоением вдыхаю свежий летний воздух. Ощущаю, как моя жизнь бьется в моей груди. Как прекрасно это ощущение. Рядом со мной Ирина. Идем в обнимку, целуемся.