Помоги, родной, одеться мне и поехали.
Хорошо, ладно, хорошо, уже переживая, говорил Виктор.
***
Дождь хлестал в лобовое стекло. Словно предчувствуя нехорошее, оно плакало. Неуёмные слезы струями стекали в бока. Дворники своими тоненькими ручками то и дело вытирали их, а рёв машины словно помогал их большему появлению.
Виктор, поглядывая на жену, вел машину молча. Его крепко сжатые губы не позволяли проронить ни единого слова. В голове проносились картины давно минувших дней. «Ну, почему я тогда не выехал на пять минут раньше? думал он. Сейчас бы Аннушку никакие боли в голове не мучили. Бедная моя девочка».
В тот день Виктор торопился отвезти и передать все документы, заключающие договор о поставках в его фирме. Уже третий раз звонили, чтобы поторопить его. Из-за ограниченного времени, представитель фирмы не мог долго ждать. Поезд на Н-ск уходил в 11 часов утра, но почему-то именно в этот день Виктор был настолько рассеян, что у него валилось всё из рук.
Да, да. Выезжаю! ловя рукав куртки, на лету отвечал он в трубку телефона. Всё, еду.
Поглядывая то и дело на часы, Виктор вел машину по широкому шоссе. Еще полчаса и он на месте. Всё сходилось.
Проехав большую часть половины пути, он еще издалека заметил, как по обочине идут две девушки. Постоянно оборачиваясь на шум мотора, они тянули руки, ловя попутку, и весело о чём-то переговаривались. Время поджимало. У Виктора не было никакого желания останавливать машину и брать попутчиков. Пока он размышлял над этим, его обогнала «Тойота» и притормозила около девчат.
«Ну, вот и хорошо», подумал он, проезжая мимо.
Только вот взгляд одной девушки задержался в его памяти. Почему-то именно ему захотелось подвезти ее, и он уже жалел, что «Тойота» опередила.
Она опять пошла на обгон. Виктор взглянул на номер «В 666 АД»
Ну, и номер! Как с «того света» явилась, а вернее, «тьмы», удивился он. Тем временем, машина скрылась за поворотом. Музыка, звучащая в салоне, каким-то сверхъестественным образом связывала всё это действо.
Глубоко выдохнув, он стал собираться с мыслями. Надо было обдумать предстоящую встречу. Поворот, пятнадцать минут и на месте. Но то, что ждало его за поворотом, он теперь не забудет никогда. «Тойота», обняв носом ствол дерева, уже никуда не торопилась. Как в замедленном фильме, Виктор смотрел на произошедшее. Та девушка, чей взгляд задержался в его памяти, сидела, не шевелясь, возле водителя, который наполовину вылетел из лобового окна и лежал с вытянутыми по швам руками на капоте. Ее голова прислонилась к боковому стеклу, и тоненькие струйки крови прокладывали себе путь через лицо девушки.
«Почему она, а не эта?» глядя на другую девушку, лихорадочно думал он, тут же стыдясь своих мыслей.
Другая девушка с ужасными воплями выбиралась из автомобиля, а сидевший с ней на заднем сидении мужчина не подавал никаких признаков жизни.
Виктор притормозил.
На трассе не было кроме них больше никого. Взяв лежащий телефон, он стал вызывать скорую и милицию. Посмотрев на часы, а затем на кейс с документами, вышел из машины и побежал в сторону потерпевших аварию.
Успею, говорил он сам себе.
Та девушка, что пыталась вылезти, беспорядочно выкрикивала:
С водителем плохо, приступ Анька, дура, не умирай Гад, больной Анька, слышишь?.. Вставай, давай, вылазь
Так она орала, пока не доковыляла, опираясь на машину, к дверце, где сидела её подруга. Дверь заклинило. Она, ревя и стуча беспомощно кулаками то по стеклу, то по дверце, пыталась привести в чувства Анну.
Так она орала, пока не доковыляла, опираясь на машину, к дверце, где сидела её подруга. Дверь заклинило. Она, ревя и стуча беспомощно кулаками то по стеклу, то по дверце, пыталась привести в чувства Анну.
Виктор попытался успокоить ее, обещая, что сейчас придет помощь, а сам тем временем нырнул в открытую дверцу, чтобы проверить, жив ли кто еще.
Оба мужчины были мертвы, девушка подавала признаки жизни, но очень слабые.
Вашу подругу надо срочно везти в больницу, пытаясь осторожно вытащить ее, говорил девушке Виктор. Срочно. Вы подождите здесь скорую, милицию, а я сейчас
Осторожно положив Анну к себе на заднее сиденье, он продолжил путь.
Что за день такой, ругаясь, ворчал Виктор. Ну же, бери трубку, нервно говорил он, держа возле уха телефон. Стас, я не могу приехать на место, быстро гони на край города к областной больнице, там у меня заберешь все документы и передашь сам лично в руки поставщикам. Не спрашивай у меня пока ничего, всё потом. Давай гони. Через 10 минут буду там.
***
Сейчас он вез Анну тоже в больницу, но уже для того, что бы она дала жизнь еще одному человеку на земле. Его лихорадило от мысли, что вот-вот он станет отцом.
«Дождь, нудный дождь, думал он. Небеса плачут, почему? Да. Почему? Тревожно мне как-то».
Вот и роддом, Виктор подъехал ближе к выходу.
Аня, всё, приехали. Сейчас, родная, помогу.
***
В голове нарастал шум, уши закладывало, глаза давило изнутри.
Тужимся, тужимся. Давай, давай, милая, помогай отдавала команды врач.
Акушерка стояла рядом и гладила руку Анны.
Молодец, поднатужься, еще, еще. Помоги своему малышу
Анна набрала больше воздуха в легкие, багровея, и потея от натуги, вдруг поплыла. Всё дальше и дальше она слышала голоса, которые сливались в одно целое и плач. Детский плач Ей легко, хорошо. Она не чувствует никаких болей. Тело словно парит.
Очнувшись, как от сладкого сна, Аня замечает вокруг себя нервозность и суету. Сестра быстро уносит ребенка из родовой, даже не запеленав как следует. Кроме врача и акушерки появились откуда-то еще медики. Они о чем-то торопливо переговаривались, употребляя медицинские термины, и Анна понимает из их разговора, что кто-то почти умер.
Мгновение, и с этого же стола, на котором она сейчас лежала, только что сняли и положили на каталку какую-то женщину, откачивая ее на бегу, вывозя из родовой.
Настала тишина.
Оборвало ее шарканье ног пожилой женщины, которая, держа в одной руке ведро с водой, а в другой швабру, переваливаясь с боку на бок, входила в родовую. Оставив всё около двери, качая головой и прикрывая рот руками, она какое-то время ходила туда-сюда и причитала.
Охо-хо-хо, девочка совсем. Бедненькая. Господи, спаси и сохрани. Охо-хо. Надо же в смену Ларисы Дмитриевны. Ой, как жалко-то их. Охо-хо-хо-хо
Анна поняла, что это пришла санитарка убирать операционную, и ей ничего не оставалось, как у нее расспросить, что случилось и куда это все ушли.
Извините, спросила она. Что случилось с той женщиной? Почему унесли моего ребенка? Где все?
Та, не обращая никакого внимания, прополоскав хорошо тряпку, принялась за уборку.
Извините, ещё раз повторила Анна. Вы меня слышите?
«Она либо глухая, либо умышленно не слушает меня», подумала Анна.
Ей ничего не оставалось, как лежать и следить, как та, кряхтя, занимается уборкой, вытирая влажной, затем сухой тряпкой всё, что попадало под руки. Она повернула в сторону Анны, не обращая никакого внимания, принялась убирать из-под неё ванночки с кровью и последом. Анна быстро убрала ногу, как только та занесла тряпку над ней, чтобы вымыть подставки. Недоумевая, она смотрела на уборщицу.
Клавдия Васильевна, роженицу привезли, заглянув в кабинет, сообщила медсестра.
Да-да. Заканчиваю. Иду, милая.
Анна уворачивалась от ее тряпки, ничего не понимая. Разозлившись не на шутку, она начала слезать с родильного стола.
Я вам не мешаю, Клавдия Васильевна? Вы же хорошо слышите, и думаю, видите тоже. Когда меня переведут в палату? Что тут, в конце концов, происходит? спрашивала Анна, не замечая, что уже идёт к входной двери, продолжая возмущенно говорить о том, что все ее оставили, и никому до нее нет дела.
В это время в проходе двери опять показалась медсестра, что минутой раньше заглядывала в кабинет она несла чистые инструменты. Анна, не успев открыть рот, чтобы спросить, в чем дело, увидела, как та прошла сквозь неё и уже шла за спиной. Все слова повисли в воздухе. Ничего не понимая, Анна развернулась к ней в недоумении.
Выйдя в коридор, она увидела стоящих в стороне женщин. Те, выглядывая по очереди в конец коридора, вели довольно-таки невеселую беседу.
Сказали, что умерла, говорила темноволосая, лет тридцати женщина.
А ребенок? подхватила крашенная молоденькая девушка.
Ребенок жив. Вроде, мальчик. Там в вестибюле муж нервничает, ждет, продолжала темноволосая. Видела его, такой симпатичный мужчина.
Ой, девочки, вступила в разговор третья коротко стриженная. Я когда сына рожала, такая же история была. Только у той муж за ребенком не приехал. Такая суматоха была. Ребенок, видите ли, с другим цветом волос родился.
Во, урод! возмутилась молодая. Может, он в бабку какую уродился.
Да, девочки, все они мужики одинаковые, сказала темноволосая с большой грустью в голосе.
Нет, Валь, у меня не такой, говорила ей коротко стриженная. Я когда своему рассказала, так он мне, мол, давай его себе возьмем. Вот брать только некуда, сами в двух комнатах ютимся, еле помещаемся, да еще свекровь приезжает, живет иногда, когда свекор пьяный гоняет. В общем, ужас. Мечтаем с мужем дом купить.
Смотрите, Лариса Дмитриевна в вестибюль пошла, наверное, к нему. Айда глянем одним глазком, предложила молодая.
Анна шла за ними. Ей необходимо было увидеть и поговорить с врачом, узнать, что с ребёнком. И очень сильно хотелось видеть мужа.
Лариса Дмитриевна, замедлив шаг, подошла к Виктору и, запинаясь, спросила:
Мне сказали, что вы муж Бойковой Анны Леонидовны?
Да. Я её муж. Как она? Уже родила?
Да. У вас родился прекрасный мальчик. Здоровый. Поздравляю вас, грустно улыбаясь, говорила она. Я не знаю, как вам сказать, потирая лоб и растягивая слова, продолжила Лариса Дмитриевна. Во время родов вашей жене стало плохо. Она потеряла сознание. Привести в чувства мы ее не смогли. Не довезя до реанимационного блока, у нее остановилось сердце. Всё, что могли, делали, но тщетно. Простите, на последних словах, глубоко вдохнув в себя воздух и выдохнув, она опустила голову.
Что? Виктор, впившись в нее глазами, бессвязно выжимал из себя слова. Как? Почему?
Простите, еще раз повторила доктор. Можете пройти посмотреть ребенка. Я вас провожу.
Да, конечно, мотая головой, ещё не веря в произошедшее, ответил Виктор.