Ерунда! кипятился Илья Хомутов, нервно качая ногой, положенной на другую ногу. Она выпила рюмочку и поплыла. Вполне могла проглотить что-нибудь лишнее.
Конечно, могла. Но если бы вы не подрались, возвысила голос Надя, обращаясь к мужчинам, таблетки ей вообще не понадобились бы! И Анфиса осталась бы жива. Это из-за вас у нее поднялось давление.
Не говори глупостей! рыкнул Григорьев. Драка тут совершенно ни при чем.
Конечно, ты оправдываешься! воскликнула Надя. Потому что сам затеял дурацкий дебош.
Григорьев насупился и задышал часто и хрипло, словно пес, рвущийся с поводка. Инга заерзала на стуле. Ведь в драку он полез из-за нее! Бросился защищать ее честь.
А дело было вот в чем. Инга и Борис жили в одном доме, он на четвертом, а она на девятом этаже. На свидания Инга ездила на лифте: встречи всегда проходили на территории Григорьева. Да и вообще со стороны это выглядело почти как совместная жизнь. У нее были ключи от его квартиры, она следила за тем, чтобы вовремя оплачивались его коммунальные счета, а в холодильнике не заканчивались продукты.
Как раз эту самую квартиру подарила Борису тетка Анфиса единственная его родственница. Сама она при помощи маленького, но чертовски деятельного брачного агентства вышла замуж за разменявшего девятый десяток красавца из деревни Большие Будки и прожила с ним счастливо три года. Совсем недавно ее муж отправился к праотцам, и Анфиса вернулась в Москву справлять семидесятисемилетие среди своих. Своими были сам Григорьев, его добрые друзья Надя и Илья Хомутовы, а также ее ближайшая подруга Марфа Верлецкая.
Марфа и Анфиса дружили со школы и всю жизнь были не разлей вода, даже переехали вместе в этот самый дом. Марфа обосновалась в соседнем подъезде. Правда, весь последний год она просидела в деревне, возле какой-то пасеки поправляла здоровье медом. Ключи от квартиры Марфа оставила Григорьеву, чтобы тот поливал цветы. А он, ясное дело, переложил эту почетную обязанность на Ингу.
Поднявшись к себе домой, Инга вспомнила, что неделю не появлялась в квартире Марфы. Старушка вернется и, увидев, что земля совсем сухая, расстроится. А Григорьеву достанется на орехи. Недолго думая, Инга перебежала из подъезда в подъезд, взлетела по лестнице и вонзила ключ в замочную скважину. Он повернулся бесшумно и мягко, словно нож в масле. Инга закрыла дверь, хлопнула по выключателю, промчалась по коридору и ворвалась в гостиную. И тут же замерла «на полном скаку», подавившись глотком воздуха.
Посреди комнаты стоял совершенно голый мужик мускулистый, ногастый, похожий на породистого коня. Вокруг него на стульях, на кресле, на диване валялись предметы туалета, включая носки и галстук. Все это Инга охватила одним воспаленным взглядом. Мужику было лет сорок или больше так сразу не поймешь. Темные мокрые волосы, зачесанные назад, блестели, точно конская шкура.
Вместо того чтобы схватить какую-нибудь тряпку и прикрыть «банное место», как говаривала циничная Таисия, мужик хмыкнул и нахально сказал:
Надеюсь, вы по-настоящему потрясены моей статью и всем остальным.
Вы о чем это? спросила Инга драматическим сопрано. Вы как это?..
Одновременно она попятилась и наступила на его ботинки, стоявшие тут же, в комнате. Потеряла равновесие, забила руками в воздухе, точно веслами, и уже начала валиться назад, на стеклянный журнальный столик, но тут мужик в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и не дал упасть, схватив ее в охапку.
В тот же самый момент входная дверь хлопнула, и женский голос окликнул:
Валерик!
По коридору протанцевали веселые каблучки, и в комнате появилась девица волшебных форм и гармоничных пропорций с лицом какой-нибудь графини Пулавской. Правда, когда она увидела абсолютно голого Валерика, двумя руками обнимавшего Ингу, лицо ее приняло такое бешеное выражение, точно графине подожгли подштанники.
Ах вот оно что, Валерик! завопила девица, из графини мгновенно превратившись в фурию. Ты поэтому не хотел давать мне ключи?! Развлекаешься здесь с девками?!
У незнакомки были черные длинные волосы, завитые мелкими колечками. Сейчас они дыбом стояли вокруг ее головы, а большой вопящий рот, накрашенный алой помадой, проглотил все остальные черты лица.
У незнакомки были черные длинные волосы, завитые мелкими колечками. Сейчас они дыбом стояли вокруг ее головы, а большой вопящий рот, накрашенный алой помадой, проглотил все остальные черты лица.
Поставив Ингу вертикально, голый Валерик взял брюки и молча удалился в другую комнату. Кто это? спросила потрясенная Инга у черноволосой фурии и потыкала вслед ему пальцем.
Не могу поверить, продолжала бушевать та, наступая на Ингу, что он соблазнился такой драной кошкой!
А что это вы меня оскорбляете?! тоже закричала Инга совершенно неожиданно для своей визави.
Ее нервы, выдержавшие накануне столько испытаний, были натянуты, как провода, и теперь они начали искрить.
Ты развлекалась с моим женихом и еще спрашиваешь, почему я тебя оскорбляю?! с удвоенной силой завизжала фурия, выкатив и без того огромные, шоколадного цвета глаза. Шоколад так разогрелся, что, казалось, вот-вот брызнет из глазниц.
Фурия протянула руки и, схватив Ингу за шею, принялась трясти. Инга извернулась и связкой ключей стукнула ее по пальцам. Та нащупала на столе сувенирную тарелочку с надписью «Рига» и огрела ею противницу по лбу. Это оказалось так больно, что у Инги из глаз полились обиженные слезы. Тарелочка между тем дзынькнула и раскололась пополам. На пол посыпались осколки и фурия с хрустом раздавила их каблуком.
У, гадина! крикнула она и вознамерилась завалить Ингу на диван, но тут появился тот тип, из-за которого разгорелся весь сыр-бор.
Послушайте, дамы, примирительным тоном сказал он, втискиваясь между дерущимися. Мне, безусловно, приятно, что моя нагая плоть вызвала у вас такой ажиотаж, но устраивать потасовку совершенно ни к чему. Давайте решим дело полюбовно.
И ты еще будешь говорить мне о любви? закричала фурия, отскочив в сторону и уперев руки в боки. Проклятый обманщик! Я ждала, что ты сделаешь мне предложение! А застала тебя с жуткой девкой!
Этого не может быть, рыдала Инга, растирая лоб одной рукой, а сопли под носом другой. Сначала шеф с пивом Потом ребенок с милиционером А теперь вот по башке тарелкой!
Успокойтесь обе! крикнул мужик неожиданно резко и сердито. Черт бы вас побрал! Вероника, я прошу тебя.
Не надо меня просить! завизжала та. Я все видела своими глазами!
Она развернулась и бросилась в ванную комнату. Щелкнула задвижка, затем раздались всхлипы, сейчас же сделавшись глухими, вероятно. Вероника уткнулась носом в полотенце.
Так, сказал незнакомец и повернулся к Инге, которая почти ослепла от слез. Давайте с самого начала. Кто вы такая?
А вы? прорыдала она. Кто вы такой?
Валерий Верлецкий. Это квартира моей тети.
Инга последний раз длинно всхлипнула и подняла на него заплывшие глазки:
Марфа Верлецкая ваша тетя?!
Вот именно. Чтобы вам было понятнее, я ее племянник. А вы?
А я цветы прихожу сюда полива-а-ать снова разревелась Инга, осознав, что досталось ей, в сущности, ни за что.
Угу, сказал Верлецкий и постучал ногой по полу с таким умным видом, словно на нем были и носки, и ботинки. На самом деле до конца одеться он не успел. Марфа вам платила? За полив?
Нет, покачала головой Инга. Я просто так приходила-а-а
Ни один человек не смог бы догадаться, что перед ним стоит деловая женщина, способная управлять большим коллективом и решать сложнейшие вопросы. Верлецкий тоже не догадался.
Ну вот что, сказал он и, окинув ее цепким взглядом, добыл из кармана висевшего на стуле пиджака бумажник, а из него двести рублей. Это показалось ему не много и не мало, в самый раз. Возьмите за труды. Спасибо вам большое. Но прежде чем вламываться, надо было нажать на кнопку звонка.
Ваша невеста ударила меня по голове тарелкой! воскликнула Инга.
Это вам наука на будущее. Он сунул две гладкие сторублевки ей в руку и, схватив за локоть, поднял на ноги. А теперь нам пора прощаться. Ваша помощь больше не понадобится. Надеюсь, вы здесь ничего не забыли? Лейку? Совочек для земли? Нет? Отлично. И верните ключи, пожалуйста.
У него были серые глаза под прямыми широкими бровями. Смотрел он твердо и холодно. Ни капли теплоты и сочувствия! Он протянул ладонь, и Инга шлепнула на нее связку.
Потом сжала деньги в кулаке, словно фантики, и поплелась к выходу. Верлецкий отправился следом, подгоняя ее, словно собака-пастух отбившуюся от стада овцу. В ванной комнате все еще рыдали, и он сказал Инге куда-то в макушку:
Из-за вас я поссорился с невестой.
Мне-то какое дело! злобно выкрикнула она, чувствуя себя самой распоследней дурой на свете. Я всего лишь цветы хотела полить! А меня побили!
Мужайтесь, ответил Верлецкий, выталкивая ее на лестницу. Такое случается со всяким, кто нацелен делать добро. Живите для себя, тогда все наладится. И захлопнул дверь.
Выйдя из подъезда, Инга расплакалась еще горше. Лаврентий Кожухов, сосед с первого этажа, дебошир и пьяница, которого в народе прозвали «вечнозеленый лавр», внезапно проникся к ней сочувствием и спросил:
Чевой-то ты ревешь? Чевой-то случилось?
Эх! воскликнула Инга, протискиваясь мимо него в подъезд. И повторила свою присказку:
Сначала шеф с пивом, потом ребенок с милиционером, теперь по башке тарелкой
Когда она ушла, Лаврентий некоторое время изумленно смотрел на дверь, потом икнул и задумчиво пробормотал:
Шеф с пивом Съели они его, что ли?
Инга тем временем вернулась домой, стащила с себя плащ и прямо в одежде забралась под одеяло. Даже света не включила. Еще немного поплакала в подушку и крепко заснула, попытавшись утешиться тем, что завтра все встанет на свои места.
Однако ее надежды не оправдались, а все сделалось хуже прежнего. Таисия приехала помогать накрывать на стол и сразу испортила Инге настроение. Григорьев Таисии категорически не понравился. Они сели втроем пить на кухне чай, и Таисия устроила ему форменный допрос. Поэтому, когда зазвонил телефон, он с радостью схватил трубку и погрузился в разговор. А подруга наклонилась к Инге и сказала:
Я чувствую себя человеком, который стоит возле открытого люка и предупреждает прохожих: «Осторожно, тут яма!» Но они не слушают и с идиотскими улыбочками на лице продолжают один за другим проваливаться под землю.