В Екатеринбурге летчику-испытателю установлен памятник и не один. В школе 60 в Кольцово действует музей, посвященный летчику Бахчиванджи.
В годы Отечественной войны погиб и юный конструктор ракетостроения Глеб Терещенко. В 1943 году, воюя в пехоте, освобождая Кубань от фашистов, красноармеец Глеб Терещенко в неравном бою был сильно ранен и погиб, истекая кровью. Через сутки наши войска вернулись и освободили село Греки и нашли своих погибших товарищей, сожженных фашистами в общем костре. Красноармейцы и сельчане похоронили красноармейцев, в их числе и Глеба Терещенко.
Г. Терещенко захоронен в братской могиле хутора Греки Калининского района Краснодарского края, недалеко от тех мест, где родился и вырос летчик Григорий Бахчиванджи, недалеко от ст. Бриньковской. При жизни пути этих людей не пересекались, а вот мечты о полете были схожими.
В ту пору, когда Гриша Бахчиванджи, слесарь Мариупольского завода, поступал в авиационное училище, ученик 4-го класса Глеб Терещенко пришел в авиамодельный кружок своей школы. На конструкторскую работу Глебу судьба отпустила всего восемь лет (с 12 лет до 20).
Перед войной девятнадцатилетний школьник Глеб Терещенко и главный конструктор «БИ-1», Виктор Фёдорович Болховитинов, не зная о работе друг друга, причем Болховитинов с 1937 года, разрабатывали конструкцию летательного аппарата с ракетным двигателем. Но была разница: коллектив завода Болховитинова и летчик-испытатель имели производственную базу и пользовались аэродинамической трубой: они могли «продуть» свою модель в аэродинамической трубе, создав условия, близкие к реальным условиям полета. А Глеб Терещенко, со своими учениками-соратниками, шел экспериментальным путем, от одной конструкции к другой, от одного двигателя с реактивной тягой к другому.
И были у этих двух конструкторов, Болховитинова и Терещенко общие проблемы: надежность реактивного двигателя и надежность конструкции для полета на звуковой скорости. Модели Глеба Терещенко взлетали с грунта на большой реактивной тяге, а в полете автоматически включалась меньшая тяга двигателя авиамодели. Творческая мысль вела Глеба к совершенным формам реактивного самолета сегодняшнего дня. Сегодня по такой же принципиальной схеме летает космический корабль «Шатл».
«Стали конструкторами»
Что первое вы увидели, когда
вышли в открытый космос?
Видел Цемесскую бухту, Новороссийск:
очень ясно, никакой дымки
воспоминания космонавта А. Леонова
«Самолет с ракетным двигателем может достигнуть огромной высоты и скорости», написал в короткой рабочей заметке в октябре 1940 года Глеб Терещенко, руководитель группы новороссийских авиамоделистов-экспериментаторов. Сегодня это небольшое послание в будущее можно рассматривать как завещание ребят предвоенного поколения всем нынешним юным, любящим мыслить, создавать, испытывать.
Собралась крепкая группа моделистов новороссийского аэроклуба. Спрашивается, да что они могут, подростки? Пусть носят свои значки ИЮАС (инструктор юных авиационных строителей), пусть прыгают с парашютом время предвоенное, город имеет парашютную вышку. Пусть летают на планерах. Что-то клеят, мажут, легкие деревянные планочки, папиросная бумага с табачной фабрики, делом занимаются ребята. Воистину делом.
Документы, подтверждающие подлинность разработки (вроде как патент) хранятся в музее города Новороссийска.
Чертеж ракетной авиамодели Глеба Терещенко
Вот чертеж из сборника статей этих юных авиамоделистов, 1940 года. Ничего не напоминает? Напоминает самолет немецкой авиации «Фоке-Вульф», так называемую «раму», самый неуязвимый самолет Второй мировой войны.
Разница конструкции Глеба Терещенко и немецкого самолета видна и неспециалисту: оперение на модели Глеба вынесено на отклоняющихся вверх балках, во избежание обгорания, двигатель в модель заложен конструктивно-реактивный. И отнюдь не в конце фюзеляжа, как это сделали конструкторы А. Березин и А. Исаев в первом отечественном ракетном двигателе «Би-1». Расположение двигателя в модели Глеба почти у центра тяжести что не только повышает маневренность аппарата, но и закладывает возможность осуществления маневра системой двигателей.
Бросаются в глаза и стреловидная форма крыла, и яйцевидная у носовой части; облегчена верхняя часть конструкции А. Микоян воплотит подобное решение, но много позже.
В 1940 году модель имела подобие управляемого стабилизатора а это уже открытие в науке! Оптимизация сечения сопла, поиск угла атаки, наконец, сам ракетный двухпаечный двигатель.
Впервые была осуществлена стыковка самолета (пусть и модели) с ракетным двигателем! Глеб создал передовую модель, не видя зарубежных аналогов, да аналогов и не было.
Участие в соревнованиях по запуску авиамоделей. Глеб справа, поджигает стопин у модели одного из участников
Подростки новороссийские подняли в воздух свои модели, которые поначалу и падали и разбивались, но это были падения моделей, а не самолетов. В годы войны, в Свердловске, 23 марта 1943 года, при испытании реактивного самолета погибнет летчик, поднявший ракетный истребитель в воздух, кубанец по месту рождения, Г.Я.Бахчиванджи.
В Новороссийске же, перед войной, изучая законы аэродинамики, расширяя лабораторную работу, ребята заставляли свои самолетики летать и приземляться. И не просто летать в августе 1940 года на состязаниях в городе Константиновке были установлены первые всесоюзные рекорды «по классу летающих ракетных авиамоделей». До них такого класса летающих аппаратов просто не было. Первые в СССР спортсмены-ракетчики! Это была сенсация.
Новороссийскую ракетную лабораторию узнали в Москве. Бывший тогда начальником Центральной авиамодельной лаборатории ОСОАВИАХИМ Степан Пантюхин вспоминает об этих победах, как о потрясении, даже спустя десятилетия.
Тогда на состязаниях, Глебом Терещенко была показана авторская 2-килевая скоростная ракетная фюзеляжная модель, которая в полете превысила скорость в 40 метров/сек. и улетела за пределы наблюдения.
Новороссийскую ракетную лабораторию узнали в Москве. Бывший тогда начальником Центральной авиамодельной лаборатории ОСОАВИАХИМ Степан Пантюхин вспоминает об этих победах, как о потрясении, даже спустя десятилетия.
Тогда на состязаниях, Глебом Терещенко была показана авторская 2-килевая скоростная ракетная фюзеляжная модель, которая в полете превысила скорость в 40 метров/сек. и улетела за пределы наблюдения.
А другим членом новороссийской группы, Владимиром Ногайцевым, была представлена ракетная балочная модель, которая установила рекорд продолжительности полета в 1 минуту 32 секунды.
Оргкомитет соревнований рекомендовал Новороссийской лаборатории подготовить для издания Сборник статей по авторским решениям конструктивных вопросов, но запланированный на 1941 год выход сборника не состоялся. К счастью, остался макет сборника, заботливо сохраненный в семье Глеба Терещенко.
Члены президиума Российской академии космонавтики в 1994 году рассмотрел данный сборник и вновь рекомендовал издать его, как «не утративший своей научной ценности» через 50 лет после написания.
Глеб Антонович Терещенко был безусловным лидером группы. 18-летний, он мог дать исчерпывающий ответ на любой вопрос своих сверстников о самолетах, имел дар четко организовывать коллективную работу в исследованиях. Каждый имел свой участок деятельности.
Владимир Ногайцев вел балочные модели и занимался двигателями. Мария Рассадникова занималась вопросами легкости веса моделей. Константин Михайлов, уже став студентом МАИ Московского авиационного института, куда был принят без экзаменов, не оставил связи с ребятами, продолжал экспериментировать с материалами, передавал соратникам в Новороссийск новости самолетостроения. Павел Филеши предложил новые пороховые смеси для двигателя, двигатель тогда назывался «ускорителем». Фрида Громова первой предложила стыковку модели с ракетой, по существу создала ракетный двигатель для авиамодели. Вместе с тем, ребята привыкли помогать друг другу, всё делалось сообща и собственными руками. Чем не образ конструкторского бюро, и какого конструкторского бюро?!
И.П.Катенёв, историк авиации, проведший техническую экспертизу сборника юных новороссийцев, 40 лет отдавший исследованиям истории самолетостроения 3040-х годов ХХ века, заключает: «Парень мыслил на уровне лучших КБ Второй мировой».
В 1939 году дворец пионеров выделил дополнительные помещения, руководитель дворца Ольга Шандарова понимала значение такой работы. Расширена была лаборатория, увеличена материальная база для моделистов, массовое изобретательство становится нормой жизни, дальше- больше.
Здание Дворца пионеров
Ребятам захотелось настоящий самолет, и начали строить самолет.
Воспоминания Григория Ованесова:
«В сарае отца Глеба Терещенко, у его дома, стали строить двухместный самолет типа Блоха. Дневали и ночевали на строительной площадке и построили. Одна беда на двигатель денег не оказалось, так и простоял самолет до самой войны без испытаний».
А потом началась война, Глеб ушел на фронт, город оккупировали фашисты. В 1943 году в сарай с самолетом попал снаряд «Катюши» (у судьбы своя логика, своя ирония) от самолета остались воспоминания сверстников. И разорванная в форме «ромашки» оболочка снаряда
Кстати, о воспоминаниях. Макет сборника «Ракетные авиамодели» 1940 года, а также письма Марии Рассадниковой из Таганрога, уже учащейся авиационного техникума, рассказы свидетелей, записки оставшихся в живых участников событий, технические экспертизы академиков вошли сразу в экспозицию двух музеев Музея летчика-испытателя Бахчиванджи в Екатеринбурге и в экспозицию Центра «ГИРД ХХ1 век» (Центр Королева-Цандера) в Москве.
Но 1941 год. Война, словно черная дыра, утянула лучших детей России. Они не могли иначе записались на фронт и вскоре ушли добровольцами, один за другим с разницей в несколько дней. Мечты об учебе в МАИ, космосе и ракетоплане были отложены. Как оказалось, навсегда.
Константин Михайлов погиб в ополчении при обороне Москвы. Фрида Громова при бомбардировке переправы возле Усть-Лабинска, догоняла эвакуируемый аэроморклуб. Глеб Терещенко при освобождении Кубани в 1943 году. Неизвестны судьбы Марии Рассадниковой и Владимира Ногайцева. Исчезли во времени следы Алексея Банатурского и других.