«Кабы я поэтом был,
вмиг поэму сочинил»
средний молвил не стыдясь,
что не знает отродясь.
Брови свёл, наморщил лоб
и читает им пролог:
Расчерчено поле в полоски квадратов
чёрный за белым, белый за чёрным.
Пешки собой закрывают магнатов
белые белых, чёрные чёрных.
Гроссмейстеры свыше гамбиты играют
белый за белых, чёрный за чёрных.
Зачем это нужно, фигуры не знают,
чёрное белым, белое чёрным?
«Кабы я поэтом был,
молвил младший и забыл,
что хотел братьям сказать,
не умел он сочинять,
Знаю песенку одну,
вам её я пропою»
Маленький мальчик в церковь играл,
в глазик мальчишке песочек попал.
Это соседней песочницы царь
престол поменять решил на алтарь.
Сказка ложь, да в ней намёк,
Всем литкультовцам урок:
«Дочитаешь ерунду,
отними иль дай звезду!»
Тема: «Камни живые»
Тема: «Камни живые»
Проиграл в одну калитку Олегу Киселёву, будущему победителю этого конкурса, со счётом 11:0 и слетел с горы.
Смертница
Филигранной дугою бровь,
Горят глаза, волнуют кровь,
Но страх луною гробовой
Любовь затмить готов собой.
Шептал наставник: «Бог любовь
Тебя зовёт Он вновь и вновь.
Спеши избранница моя:
Дочь Счастья, Света и Огня.
Послушай сердце и иди,
Иссушит Бог тоски дожди.
Сомненья сгинут пусть в ночи,
Свою награду получи!»
Пояс обвил точёный стан.
Филигранной дугою бровь,
Туман в глазах, застыла кровь.
Сжал зубья на жертве капкан.
Холодный разум, сердца жар
Развеял по ветру, как пар.
Умчался страх, ведь Бог манит,
Разбив сомненья о гранит:
Пустой наивности и лжи,
Купивший глупость за гроши.
Ведёт, как тёлку на убой,
Слепая вера за собой.
У снайпера был зоркий глаз
Нажал курок, и кончен сказ.
Филигранной дугою бровь,
Мертвы глаза, струится кровь.
Вторая попытка
Тема: «Пропущенный звонок»
Проиграл в одну калитку Сергею Воронову, второму победителю этого конкурса, со счётом 15:30 и слетел с горы, третий участник дуэли набрал столько же очков, сколько и я.
Самоубийца
Вот унылости жизни нарыв разорвал музыкальный звонок.
Джона Леннона сладкий призыв не даёт шагнуть за порог.
Просит на руки взять телефон, но ласкается к шее петля,
безразличен изысканный фон, и засохла, не выйдя, слеза.
Как заношенный тапок с ноги, оборвалась и дёрнулась вниз
вся бессмысленность смысла пути в никуда уводящего жизнь.
Лишь остался экран на столе под надрывные ритмы Битлов,
светит болью в потухшей заре неконтактною надписью «БОГ».
Третья попытка
Тема: «Играя в людей»
Проиграл в одну калитку Квасивке и Алесику, со счётом 7:17:18 и слетел в очередной раз с горы.
Шахматы
«И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее»
(Синодальный перевод Библии, От Луки святое благовествование 4:5,6)Летит сквозь вселенную стол игровой.
Он мячиком брошен могучей рукой.
Азартный игрок хмуро скулы скребёт,
жажда победы уснуть не даёт.
Разбросаны души по сфере доски,
решает злой гений кто мы и чьи.
В цугцванг и цейтнот стремится загнать,
шах сделать любою ценою и мат!
Строит ловушки и хитро конём,
а непокорных пугает ферзём.
Сходятся пешки в смертельном бою,
шкуру спасая своему королю.
Грызутся фигуры, друг друга кроша.
Жизни флажок завис не спеша.
Литературный конкурс «Осень. Начало»
Стихи
Приняло участие 36 авторов, набрал всего 5 очков и разделил места с 30 по 34.
Прощальная
Печальной слезой по стеклу стучит златокудрая осень.
Мой взгляд тормозит на бегу и грустью ласкается очень.
Пусть выльет тоску до конца и листья с ветвей обглодает,
сдувая снежинки с лица седую подругу встречает.
Проза
Участвовало всего шесть авторов, набрал 12 очков и занял 5 место от третьего отделяло всего 2 очка.
Осень
Оголённые деревья качают обглоданными ветками. Одинокие жёлтые листочки трепещут на ветру, усиленно цепляясь за родной, пусть опустевший, но всё же, дом.
Озорной ветер, налетая с разных сторон, как заправский балетмейстер, умело заставляет выполнять замысловатые па этих, словно забытых и никому не нужных, оторванных лоскутков былой пышной славы раскидистого дерева. Пробегая по земле у подножия старого обшарпанного ствола шаловливый проказник поднимает край свалявшегося одеяла из уже опавших листьев и, как бы приглашает оставшиеся и сиротливо трепещущие на ветках присоединиться к отжившим своё собратьям.
Яркое желто-оранжевое окружение радует глаз и в то же время горчит грустью сердце об ушедшем лете. Талантливый художник, не скупясь на яркие краски, разрисовал всё вокруг сочными мазками. В этом карнавальном разноцветье чувствуешь себя старичком, попавшим на детский праздник, с одной стороны весело, а с другой понимаешь, что что-то ушло безвозвратно, утонув в золотом многоводье.
Проза
Участвовало всего шесть авторов, набрал 12 очков и занял 5 место от третьего отделяло всего 2 очка.
Осень
Оголённые деревья качают обглоданными ветками. Одинокие жёлтые листочки трепещут на ветру, усиленно цепляясь за родной, пусть опустевший, но всё же, дом.
Озорной ветер, налетая с разных сторон, как заправский балетмейстер, умело заставляет выполнять замысловатые па этих, словно забытых и никому не нужных, оторванных лоскутков былой пышной славы раскидистого дерева. Пробегая по земле у подножия старого обшарпанного ствола шаловливый проказник поднимает край свалявшегося одеяла из уже опавших листьев и, как бы приглашает оставшиеся и сиротливо трепещущие на ветках присоединиться к отжившим своё собратьям.
Яркое желто-оранжевое окружение радует глаз и в то же время горчит грустью сердце об ушедшем лете. Талантливый художник, не скупясь на яркие краски, разрисовал всё вокруг сочными мазками. В этом карнавальном разноцветье чувствуешь себя старичком, попавшим на детский праздник, с одной стороны весело, а с другой понимаешь, что что-то ушло безвозвратно, утонув в золотом многоводье.
Радость и грусть эта смесь привлекает многих к чарующей осени. О ней пишут стихи поэты, художники обожествляют её в многообразии пестрых полотен, учёные капаются в тайнах её механизмов, миллионы просто любуются её красотой или борются с печальной хандрой, навеянной огнено-рыжей красавицей.
Кто придумал осень? Кто её конструктор и вдохновитель? Неужели то, что волнует сердца и умы, появилось случайно? Кто этот Великий Гений заставляющий замирать от восхищения и плакать от безысходности под монотонный стук холодного дождя великое множество людей, очарованных осенью?
Человек может верить в Бога, а может не верить, он может любить осень, а может ненавидеть её. Кто-то ждёт осень с замиранием сердца, как первого свидания, а кто-то, как стук палача в камеру смертников. Но самое удивительное, что, кто-то понятия не имеет, что такое осень и живёт, не замечая, как озорной ветер всё треплет и треплет пёстрое покрывало под ногами и не опавшие лоскутки на обглоданных ветках оголённых деревьев.
2014 год
Большой прозаический марафон на Литкульте
Стартовало 34 автора, надо было написать большое произведение из пяти рассказов или глав на заданные темы. До конца выстояли только 7 участников. В итоге я занял 5 место.
Солнцеворот
(фантастика и приключения)
Рынок душ
«Но знай то, что в последние дни наступят необычайно трудные времена. Люди будут самолюбивыми, любящими деньги, самонадеянными, высокомерными, богохульниками, непослушными родителям, неблагодарными, неверными, лишёнными родственных чувств, несговорчивыми, клеветниками, не имеющими самообладания, ожесточёнными, не любящими добродетельность, предателями, своенравными, гордецами, любящими удовольствия, но не любящими Бога, имеющими вид преданности Богу, но отвергающими её силу. От таких удаляйся»
(2Тимофею 3:15ПНМ)Шторм
Ветер швырял сухогруз словно щепку. Хотя, я хожу в море уже не первый год, но к болтанке так и не привык. Всё нутро у меня просилось наружу и, когда боцман Сидорчук, похлопав по плечу, сказал, что пора на вахту, я даже обрадовался: наконец-то, хоть чем-то займусь, и смогу отвлечься.
Когда я открыл дверь на палубу, туча солёных брызг окатила меня с головы до ног освежающим душем, яростный ветер продирался под одежду. Шум был такой, будто совсем рядом на разогреве стоит реактивный самолёт, готовый вот-вот взлететь. Я ухватился за поручень и медленно побрёл к мостику. Стихия бушевала, стараясь разметать наш корабль в пух и прах.
Вот и трап, ведущий в рубку капитана. Вдруг сильнейшая волна ударила в правый борт, тут же накатила следующая и, скользнув по тросам, всей своей мощью врезалась в мою грудь.
Пираты
Я проснулся от невероятной тишины и сильной головной боли. Шторм кончился, в иллюминатор светило солнце, я лежал в больничном кубрике, рядом сидела Зина. Это она настояла на походе к берегам Африки, дело в том, что мы уже три года вместе. У неё подрастал сын, которого воспитывала мать Зины, а она обеспечивала их, зарабатывая на жизнь судовым врачом.
Что случилось? Почему я здесь?
Тебя вчера ночью волной сбило, видимо сотрясение мозга, сказала она, наклонилась и нежно поцеловала меня в губы.
А, что шторм кончился?
Да, представляешь! В один миг, будто и не было ничего.
Так ведь мы сейчас там, где пираты орудуют, сморщился я от резкой боли. Кеп, ведь, на шторм и рассчитывал, что под шумок эти воды проскочим.
Не волнуйся! Тебе нужен покой, всё будет хорошо!
Говорил тебе, что тройную таксу просто так не платят, не надо было соглашаться на эту авантюру.
Успокойся, милый, всё будет хорошо!
Хорошо? Ты хоть знаешь, что за ящики у нас в трюме? Это оружие, за нас даже выкуп требовать не будут! Ты понимаешь, что с нами будет?
Наш разговор прервал протяжный сигнальный гудок, который не предвещал ничего хорошего. Выглянув в иллюминатор, я увидел большой катер с вооружёнными людьми на борту, который быстро приближался к нам. Я вскочил с постели и стал одеваться, не обращая внимания на головокружение и боль. Зина испуганно смотрела на меня и причитала:
Ой, что же теперь будет? Это пираты, Серёж, они нас убьют?
Не скули! выругался я и, схватив её за руку, потащил на корму.
Мы быстро добрались до заветной шхеры это маленькая каптёрка для хранения ненужных вещей. Войдя внутрь, я осмотрелся и, раскидав пустые ящики, сказал Зине:
Быстро сюда!
Мы сели в угол, натянули на себя, валявшийся под ногами брезент. Потом я вытащил руку из-под брезента и дёрнул кучу из ящиков и другого хлама, чтобы она рассыпалась. Несколько ящиков свалились прямо на нас этого я и добивался.
Теперь не дыши! сказал я и мы затихли, прижавшись друг к другу.
Снаружи раздались выстрелы, крики, топот бегающих людей, падающих предметов. Через полчаса всё затихло. Ещё через полчаса возле нашего укрытия раздались шаги, послышалась иностранная речь. Дверь в каптёрку открылась, раздалась автоматная очередь. Моё левое плечо обожгла резкая боль, словно огромный шершень вцепился в него, тут же я почувствовал, что по руке течёт кровь. Сцепив зубы, я прижал к себе дрожащую Зину. Стрелявший, что-то сказал оставшемуся снаружи, потом вышел, захлопнув дверь.