А я тебе скажу, Махорин, вот что: тебе на общие темы говорить нельзя, ты становишься злой и глупый. И необразованностью своей ты не кичись! И не смотри так на меня.
А-а! протянул Махорин. Вот так, товарищ! Вот так! Это по сути дела, верно она к тебе подвалила! Нашла жидкое место в нашем строю! Так! Да!..
Когда к вечеру, после бурного заседания коллегии совместно с секретарём губкома, на котором Думбадзе категорически отказался подписать постановление о взятии Колобовой под стражу, он ходил в одиночной камере по диагонали, близкий к помешательству, то он слышал в зарешёченное окошко, как на плацу Махорин, не упускающий случая подтянуть у караульной роты строевую подготовку, командовал:
Н-направляющие шире шаг! Р-равнение! Ножку держать! Держать ножку!.. Р-раз-два, р-раз-два!.. Подтянись! Ногу! Ногу держать!..
7 января
В посёлке С. Доски
Может быть, кому-то окажутся полезными те сведения о досках, которые я приобрел за последние годы.
Первая постройка была сооружена мною из пяти кубометров необрезных досок.
Я купил их в Ларионовском леспромхозе за шестьдесят долларов, которые получил из Израиля в качестве гонорара за публикацию пьес.
Здесь две подробности, вызывающие улыбку: цена досок и цена пьес. Но если пьесы так и остались в ту же цену, то доски вздорожали. Сегодня кубометр стоит не менее шестидесяти долларов.
Первая постройка, сделанная мною в посёлке С. под Приозерском, называлась дачей, имела размеры три на три. Щели от необрезного материала были заделаны резиной, заклеены газетами и обоями. Должен сказать, что сооружение отапливалось стальной конверсионной печкой Балтийского завода и мы как-то провели в нём новогодние праздники.
Эти доски, дюймовка, были нарезаны столь щедрыми ломтями, что ни для каких других построек не годились. К тому же транспортный сервис Ларионовского леспромхоза был в полном соответствии с производством: пакет вывалили за полкилометра, и весь он познал мой горб и подспудное кряхтенье вперемешку со сдержанным матом.
Следующую партию досок, конечно же, я покупал в частном предприятии.
Частник в нашей стране образовался из наёмной силы, поэтому требует в обращении с собой чрезвычайной настороженности. Меня извиняет то обстоятельство, что «главный» на финской лесопилке был моим соседом. Я не мог представить себе, что сосед Г. нарежет мне плохо. Оборудование из Финляндии с гидравликой, спецкомбинезонами и антишумовыми наушниками не позволяло, казалось бы, и предполагать возможность брака.
Следующую партию досок, конечно же, я покупал в частном предприятии.
Частник в нашей стране образовался из наёмной силы, поэтому требует в обращении с собой чрезвычайной настороженности. Меня извиняет то обстоятельство, что «главный» на финской лесопилке был моим соседом. Я не мог представить себе, что сосед Г. нарежет мне плохо. Оборудование из Финляндии с гидравликой, спецкомбинезонами и антишумовыми наушниками не позволяло, казалось бы, и предполагать возможность брака.
Да нет же! Наш человек сможет и на полностью автоматизированном производстве сделать так, как он привык. Г., нарезав мне десять кубов обрезной сороковки и дюймовки, пришёл за деньгами и получил их без разговоров.
Потом прибыл лесовоз. Я взвыл. Сосед набросал мне чёрную доску, побывавшую под дождями, а половая доска были напилена немыслимыми трапециями. Размеры четырёх концов доски гуляли от 32 до 50 миллиметров.
С соседом я, естественно, до сих пор не здороваюсь, а на подгонку полов затратил всё следующее лето.
Но дача росла, росла и потребовала обшивки бруса вагонкой. Вагонку я, положим, не потяну, а вот обрезную доску возьму. К тому же я не считал своего соседа Г. частником. Он пользовался тем, что хозяева финны были в Финляндии, и крушил их оборудование как хотел.
Поэтому я поехал в Приозерск и обнаружил там лесопилку под трогательным названием «Смеричка». Всё во мне всколыхнулось. «Бедные хохлы! подумал я. Как тяжело даются вам там, в полудиких степях, карбованцы! Дай-ка я поддержу коммерцию. Может быть, вы станете немного лучше относиться к нам ко всем».
Хозяин «Смерички» В. Плитус сидел смурной и печальный. Может быть, его флегматизм так подействовал на меня, но я без разговоров оплатил ему стоимость досок и поехал ждать. Ждал, ждал, ждал. Потом снова поехал в Приозерск.
В. Плитус сидел всё такой же смурной и печальный. На этот раз он сообщил мне о том, что стоит жара. Я выглянул в окно. Действительно, согласился я, жара. Третьи сутки пью, сказал В. Плитус и жадно глотнул воды из чайника через ржавый носик. Пить в жару лучше по ночам, посоветовал я. Он кивнул. Лёг бы сейчас на титьку, жалобным голосом сказал он. Я промолчал. Желание В. Плитуса было мало гигиеничным. Лесу нет, сказал он. Когда будет, спросил я. Ждём, сказал он, и уронил голову на журнал учёта.
Так. Жизнь снова бросила меня в лабиринт людских страстей. Надо выбираться. Самое печальное, что деньги уплачены. Вместо денег у меня в кармане бумажка с печатью, которую сам В. Плитус назвал недействительным кассовым документом. Он меня предупредил, всё честно. Разве он виноват в том, что я такой дурак?
Мой ответный ход был тонок: я передал через своего хорошего знакомого, пожарного инспектора, предостережение В. Плитусу. Я сказал, что пишу в газете. Пусть думает.
Ход В. Плитуса последовал ещё через два дня: урча, подрулил «Урал» и вывалил доску. Доска была еловая вместо сосновой и состояла из сучков вперемешку с трещинами. Чихал он на газету.
Таким образом, в следующий раз я стану выбирать доски поштучно. Я ни копейки не дам за брак, не дам вперёд, не дам за мир и дружбу славянских и финно-угорских племён.
Вот только следующего раза может и не быть: зачем мне теперь доски?
Теперь мне необходим цемент.
8 января
Мой друг станок
Начиная строить дачу без денег, надо перебрать в памяти всех своих родных и знакомых. Почти наверняка кто-то из них поможет вам с техникой.
Мне, к примеру, семь лет назад родной брат изготовил в Москве в институте танкостроения небольшой станок с циркулярной пилой и фуганком.
Фуганок оказался слишком мудрёным, и я от него отказался, а вот станок с циркулярной пилой и поднимающимся столиком превратил меня за эти семь лет в наркомана. Я не могу жить без него.
Мои пальцы не один раз срывались под бешено вертящийся диск, который легко сбривает гвозди, но привязанность моя всё растёт.
Сразу замечу: ни в коем случае при работе с деревом нельзя жадничать и пытаться отрезать то, что пора выбросить. И второе: под ногами должно быть чисто и твёрдо. Иначе можно остаться без приспособлений для рукопожатия. И конечно же ни капли спиртного во время работы.
Тогда наслаждение вам гарантировано. Электромотор в полтора киловатта, надёжный приводной ремень от «Лады» и гора горбыля. Всё.
Вы сами, своим умом можете освоить сплачивание досок при помощи шпунта, изготовление дверей, столов, штакетника, колодцев, окон, полов, полок, рамок для фото, лестниц, вагонки, плинтуса, бани, беседок, туалета, парников, кроватей, встроенных шкафов и многого другого, о чём Робинзон, не имея станка, только мечтал.
Вы сами, своим умом можете освоить сплачивание досок при помощи шпунта, изготовление дверей, столов, штакетника, колодцев, окон, полов, полок, рамок для фото, лестниц, вагонки, плинтуса, бани, беседок, туалета, парников, кроватей, встроенных шкафов и многого другого, о чём Робинзон, не имея станка, только мечтал.
За семь лет я превратил во вполне приличные вещи два лесовоза горбыля, за который заплатил символическую цену. Но у меня развился за эти годы род безумия: я не могу видеть обрезок дерева, чтобы его тут же не пустить в оборот.
А что я делаю из сухостоя сосны, регулярно таскаемой из леса! Об этом лучше промолчу. До следующего раза.
9 января
Тепло ногам
По даче зимой я хожу в носках. Пол чистый и тёплый. Глядя в окна на окрестные сугробы, испытываю насмешливое и удовлетворённое чувство кота, любимого судьбой. Почему мне так повезло?
Шесть лет назад трое грузин поставили мне сруб. Они долго ходили по моей горке, а затем решительно сказали, что начнут стройку без ленточного сплошного фундамента, на столбах. На столбах так на столбах. Им виднее.
Они попросили кувалду и начали бить камни этого добра у меня завались. Скоро из неглубоких ям выросли симпатичные колонны из пригнанных камней, скреплённых раствором, через три метра по всем направлениям. Потом строители связали всё брусом, набили чёрный пол и понеслись всё выше и выше, но это уже другая история.
Полы чистые сооружал уже я сам. Я проложил чёрный пол пергамином и затем, настилая «сороковку», забивал в зазор между полами опилки, плотно их трамбуя. И вот теперь хожу неслышно как кот, едва не мяуча. Правда, мышей в доме нет. И не предвидится.
Под домом гуляет ветер, поэтому хорошо сохнут различные доски, горбыль, полезные растения. Сам бы залез в летний зной, но годы не те.
Возникает вопрос о соседях.
Они приходили и интересовались, сколько машин бетона я собираюсь уложить между столбами фундамента, чтобы всё было как у людей. «Нисколько», отвечал я. Хмыкали, хохотали, рассказывали друзьям о городском сумасшедшем.
Зимой входили с мороза и удивлялись «Ташкенту», опять же интересуясь, сколько десятков кубов дров я гоню в атмосферу. «Две охапки в день», отвечал я, совсем не думая никого дурачить. Обижались именно на это.
Дом стоит на столбах, как замок Тамары над Дарьялом. Или «конкорд», готовый к полёту.
Этим летом, гуляя по С, вдруг увидел точную копию своего строения.
Тоже кто-то захотел взлететь.
P. S.
Думаю, что и на обычной областной почве можно ставить дом на столбах. Их вполне выдержат бетонные подушки полтора метра на полтора и глубиной сантиметров в тридцать. Лучше набить их ржавыми кроватями и велосипедами. Отличный получится железобетон.
10 января
Хрен
Когда я вижу по телевизору лысых от химиотерапии людей, собирающих деньги на заграничные операции, меня охватывает отчаяние. Но не природу я обвиняю, а человеческую косность.
Зачем вам заграница? Зачем операция, после которой год-два-три превратятся в кошмар ожидания смерти?
Ведь есть разнообразнейшие способы лечения любых болезней. Любых. Их даже определять не нужно: как только что-то нащупал у себя, как только потерял бодрость тут же и лечись голоданиями, травами и солдатским азартом сохранения жизни.