Я поморщился. Но тут моё внимание привлекла старая сгорбленная нищенка. Она торопливо прошла мимо ребят, потом обернулась и прошепелявила:
Солнце скрывается от лишённых зрения!
Чё ты сказала, старая?
То не я, то Антоний Великий сказал, ответила старушка и пропала.
Вечером того же дня звонарь ударил в колокол, зазывая народ на Чин прощения. Обходя и стараясь не коснуться коллекторов, люди шли группами в храм. А стоящие в кружок вышибалы, привыкшие фискалить и важничать, превратились в крохотный островок, который, того и гляди, скроется в волнах огромной человеческой реки, искрящейся, как звёздное небо, улыбками радости и бескорыстия
Фотолаборатория судьбы
Волны житейского моря сплетают, расплетают и снова сплетают ранимые человеческие судьбы в затейливые сиюминутные узоры. Эти узоры, как магические знаки, вспыхнув, успевают привести в действие информационный сигнал, заключённый в их начертании. Их тайная энергетика возбуждает окружающее пространство и провоцирует биллионы резонансных отражений
Чувствуем ли мы это?
Нас научили жить только настоящим. О будущем мы не думаем оно слишком непредсказуемо. Прошлое нас не интересует нам лень обернуться. Зато мы удивляемся, отчего наша судьба прямолинейна и неповоротлива, как разбег носорога! Умные евреи учатся на ошибках других, русские (независимо от уровня интеллекта) на своих собственных.
Разрушить до основания старый мир для русского человека это как в ясное морозное утро выпить стакан хорошей водки и хрустнуть вослед солёным огурчиком. А вот строить нам, как правило, неохота. Оттого и льём вечно бетон в мёрзлую землю да асфальтируем голубые дорожные лужи.
Эх, кабы научиться нам канительному делу, кабы протянуть золотую нить судьбы по лычкам и орденским планкам отцов и дедов. Чтоб будущее стало преемственным, тёплым, как ухоженная старина. Куда там!
Вот почему традиционный лозунг всякой революции «Умрём за лучшую жизнь!» это умножение на ноль надежды на светлое будущее. Гоген постулировал вопрос предвидения в названии одной из своих картин «Кто мы, что мы, куда идём?» Узор творчества и человеческой трагедии был начертан на прибрежной отмели острова Таити задолго до прибытия художника
Вот почему традиционный лозунг всякой революции «Умрём за лучшую жизнь!» это умножение на ноль надежды на светлое будущее. Гоген постулировал вопрос предвидения в названии одной из своих картин «Кто мы, что мы, куда идём?» Узор творчества и человеческой трагедии был начертан на прибрежной отмели острова Таити задолго до прибытия художника
Узоры судьбы проявляются медленно. Так проявляется изображение на фотобумаге, положенной в проявитель. Фотоснимок нашей судьбы уже существует, но мы его до поры не видим. Что ж, дождёмся окончания работы Мастера!
Непредсказуемо!
Плохо, когда голова пуста, и писать не о чем.
А ты не пиши.
Как не писать, если подушечки пальцев зависли над клавиатурой и ноют, как зубы во рту! А вылечить их можно только «методом выдирания» на белый вордовский лист. Дело известное.
Я горько вздохнул, предвкушая неловкий, болезненный диалог с Музой, и как заправский дантист, стал готовиться к операции.
Кликнул команду «создать документ», но призадумался.
Известное дело, чем ближе сочинитель к заглавной буквице будущего сочинения, тем больше девственная белизна вордовского прямоугольника, как сквозь лупу, начинает всматриваться в детали авторского замысла. И тут, честно говоря, девять первых подходов не стоят и гроша. И только десятый, лязгая клыками построчных литер, вгрызается в лист, как матёрый хищник тогда берегись!
Прочие буковицы, рифмы и знаки препинания, как зубы в хорошей драке, летят прочь, опустошая литературные челюсти автора.
Конечно, не существует правила без исключения. Порой приходится «рвать» вполне здоровые зубы, чтобы хоть как-то унять величину творческой боли.
Но вот операция закончилась. Пациент выходит из кабинета. И кто из нас, глядя на челюсти сочинителя, перевязанные бинтами повествовательных предложений, скажет: под каллиграфическими лентами действительно зияет рана высокой литературы, или сочится содранная родинка, которую прижечь перекисью водорода может любой эскулап-троечник, скользящий в лифте по этажам Пироговки?
Русское поле премногоблагодарения
Когда человеку предлагают достать из кармана честно заработанные деньги и зарыть их на поле Чудес не каждый на это согласится сразу. Жалко: кому хрустящие бумажки, кому свой труд, проданный за типографский хлам с водяными знаками. Во всяком случае, есть о чём подумать.
Волна перестройки и пьяный парад суверенитетов клонировали целое семейство нового человеческого материала, т. н. «олигархов». Присвоив огромные анклавы госсобственности в период приватизации, укрепив себя юридическим беспределом в конце прошлого века, эта небольшая группа «товарищей» направила деньги во власть и стала всевластной реалией новой Российской жизни. Да, Россия поле чудес.
Но есть у нас волшебники и более тонкого рода. Зачем пачкать руки в красноте междоусобиц, подписывая липовые миллиардные договора? Можно просто посмотреть внимательно на человека и спросить себя: «А что он хочет?» И предложить ему ЭТО, назначив скромное вознаграждение за свой труд.
Так поступили молодые гениальные парни, создав соцсети и творческие интернетпорталы, об одном из которых я и расскажу.
Кто не писал стихи! Графомания слово вовсе не обидное. Когда мы в своей профессии не можем выразить собственное сердце, мы берём в руку перо. Так поступил и я. Преданный безраздельно иконописанию я вдруг обнаружил, что слово очень ёмкий элемент информационного общения между людьми. Например, я говорю или пишу слово «небо». Сколько различной художественной краски мне потребуется, чтобы изобразить небо, ведь оно всегда разное? А тут всего четыре литеры и миллениум небесных вариаций! Более того, Слово универсальный переводчик: я говорю «небо» вы видите Ваше небо.
Я начал писать стихи (их качество тема другого разговора). Узнал о поэтическом портале «Стихи. ру», на котором любой гражданин бесплатно размещает вирши любого качества (цензура только социальная). Свобода творческого общения, поэтическая география, лестные отзывы читателей всё это реально кружит голову! Головокружение от милой поэтической демократии испытал и я.
Но потом мне почудилась некая «тень Командора». Тень наблюдала безучастно со стороны за шалостями наивных графоманов и предлагала заигравшемуся «малышу» то стульчик, то новую игрушку за совершенно смешные деньги. «Поэтические дети» росли, множились. Для того, чтобы шалить более серьёзно, им приходилось отчислять «Командору» уже не смешные деньги, покупая его внимание. «Командор» не обижался, деньги брал и во всём ублажал своих привередливых поэтических клиентов.
Торжественный вечер в ЦДЛ был организован руководством портала «Стихи. ру» отменно. Главная, как говорят в подземельях труда, «фенечка» состояла в присутствии на вечере Её Императорского Высочества Великой княгини Марии Владимировны. Её Высочество награждала победителей литературного конкурса «Наследие», который проходил под эгидой «Стихиры». Было много хорошей музыки, много корневых русских слов. Многочисленная охрана делала свою трудную работу незаметно. И то, что порой чуть громче, чем хотелось, раздавались команды «из ушей» миловидных вертухаев, перекрывших все выходы и входы, не нарушало общего праздника русской словесности.
Как-то зашёл я на литературные курсы в дом Союза писателей Москвы. С грустью бродил я среди обшарпанных стен и ветхих лестничных маршей старого московского дома. Я-то думал, что только в нашем Московском Союзе художников в Старосадском переулке так неблагополучно обстоят дела. Ан, нет, профессиональное пространство мастеров слова «украшали» те же приметы времени.
Наверное, подумал я, так устроена диалектика жизни: большое ветшает и рушится, а где-то с нуля формируется малое и дикое. Оно тайно накапливает силы «в подземельях времени» и вдруг неожиданно прорастает. Оно зацветает, его мощный сочный бутон, выманивает пчёл из соседних пестиков и тычинок.
И вот наступает день, когда «последний из могикан» некогда большого государственного дела дрожащей старческой рукой передаёт заветные скрижали молодому сильному воину. Тот с благодарностью принимает, и оба по молчаливому согласию «прощают» друг другу обиды прежних разногласий. Так рождался Третий Рим.
Дай Бог литературному порталу «Стихи. ру» всегда оставаться таким притягательно-демократичным и взрослеть в мирном сосуществовании с историей Русской литературы.
А и Б
Вглядитесь в фотографию. Два выдающихся русских поэта, две птицы.
Попили от житейского озерца, попели что-то друг другу и улетели. Мы же, «чада праха», копируем витиеватые следочки их лапок на песчаной отмели, крутим старые магнитофонные записи, оцифровываем живой голос, изучаем методику письма, отливаем в бронзе
Представьте, Пушкин пистолеты, кровь на снегу, смерть сколько житейской атрибутики! «Поэты сделаны, скажете вы, из такого же материала, как и мы». Э, нет! Помните, как выглядит мёртвая птица? Разверстые в неестественном положении крылья, запрокинутая головка с перепачканным клювом
Разве не похож убитый на дуэли поэт на эту мёртвую певунью?
На фотографии Андрей и Белла Слева затейливая форма, вытесанная из травертина, справа живая ранимая лебедь. Андрей мастер ритмических построений, Белла тихий шелест камыша и высокий полёт стрижа в небе! Наверное, их тянуло друг к другу. Гротеск Вознесенского и гармоническая глубина Ахмадулиной обозначили в поэзии два полюса, два разноимённых знака бесконечности. Вся поэтическая среда второй половины XX-го века находится между ними. Огромный Евгений Евтушенко резонансный всплеск промежуточного материала между Беллой и Андреем. Вот только осу́жденный за тунеядство «окололитературный трутень» Йося Бродский как-то сразу переместился на другую самостоятельную координату и стал по собственным текстам изучать Вселенную. Бог ему судья за хорошие стихи!
Наше телевидение (какое же оно наше?) не упускало случая показать Андрея и Беллу старыми и немощными. И мало кто замечал подмену. Лукавые тележурналисты предметно убеждали нас в том, что поэты такие же люди, как все. Они старятся и умирают. И если божественная красота слова принадлежит людям, значит, нет нужды верить в Бога!..