Шкет был бывалым сидельцем и имел несколько ходок, только сидел он не в России а в Европе, две ходки в Германии и одна ходка в Польше, с девяностых то-же бизнесом занимался, сам небольшого роста, но крепыш лет 50-ти производил впечатление образованного мужа с огромным жизненным опытом, видимо хапнул горюшка и не единожды побывал в заварушках и разборках, разговорились и Могила как новенький вкратце обрисовал свою ситуацию и причину его заезда в Централ, Шкету это было достаточно и начал свой расказ.
Мы с тобой коллеги по статьям и возрастом почти ровестники, тебе сколько годков, спросил он Могилу.
Мне 47 лет, что не похож, спросил Могила.
Не похож, значит хорошо сохранился и на сороковник не тянешь. Шкет не льстил Могиле, так оно и было, подтянутое и тренированное тело, без отложений и скаладок выдавало злоровый образ жизни. Шкет сверкнул маленькими глазенками.
Я не питерский, приехал в восьмидесятых годах на заработки и так и остался, в те времена Питер совсем другим городом был, в 1987 году братки крепко держали город и мусора носа не высовывали, поработав на стройке меня такая перспектива не устраивала, вот и познакомился с нужными людьми, как видишь силенками я не наделен а ума хватало на разного рода пикантные делишки, меня заметили и оценили мои способности, так я начинал не очень легальный бизнес, таскал контрабанду из Европы, выезжал в разные капстраны и закупал товар, сначала Польша, потом Германия, Турция и т. д. и т. п.
Все провозили через порты и все шло как по маслу, бабло рубили мешками, дом прикупил, женился и своих братьев притянул сюда. У меня в семье 8 братьев и одна сестра, все здесь в Питере. До 1998 года все шло хорошо, все поднялись и стали на ноги, квартиры, машины и все остальное, пару магазинчиков открыли и на тебе дефолт, бабки обесценились и потеряли мы почти все, Надо было выбираться из дерьма, стали гонять подержанные машины а в этом бизнесе в Германии одни руские и без криминала не обходилось. Ворованную тачку наши-же и всунули, меня хапнули на немчине, эта моя первая ходка. Два года чалился и не представляешь в каких условиях, в тюряге отель трехзвездочный, кормежка ресторанная и не поверишь, утром вертухай подавал поднос с натуральным кофе, круасаном и стаканчиком сока, также приносил меню для выбора блюд на завтрак, так как все поданное считалось апперитивом. В хате все как у белых людей, телевизор, холодильник, санузел с душем. Кореш огляделся и с презрением фыркнул.
А здесь бадыга и обрыгаловка, хотя и не по людски так выражаться, ведь нам в этой хате жить, за державу обидно. Богатая и вроде процветающая страна Россия а в тюрьмах вроде и нелюди сидят и условия как для животных, из техники електрочайник и кипятильник, на дворе 21-й век. Как там Ленин, что с ним, может что затянуть нужно, лекарства не разрешат а из продуктов можно придумать. Могила подумал, что на воле такой заботы не встретишь от постороннего а в тюрьме совсем другое и не в воровском законе писаны правила, просто люди оказавшиеся в беде, брошенные и забытые всеми и отторженные обществом, добрее друг к другу и делятся последним.
Ленин крепыш снаружи и дух сильныйц, но ослаб он в тюряге, иммунитет слабый, ему витаминов надо, фрукты, овощи, лимончик погрызть и оклемается.
Так я брякну «позвоню» своим и затянем витаминов и Годде подговорю, чтобы затянул витаминчиков,
Эй Годе кончай на бабу свою материться, подойди, есть разговор. Годе послушно отключился от разговора с женой и кинулся к шконке Шкета.
Слухай сюда братка, обратился сурово к Годе. Нашему брату плохо и нужна помощь.
Чем могу брат, Годе с интересом смотрел на Шкета.
Твоя благоверная когда соберет дачку «передачу», маякни чтобы лимончиков, апельсинчиков и овощей каких нибудь для салата, ах да, укропчика и петрушки, зеленого лучка. Я понимаю, на дворе февраль месяц и все дорого, но спасать нашего брата дело святое, заключил Шкет.
Базара не услышишь брат, с грузинским акцентом парировал Годе. Завтра все будет, уже звоню жене и удалился на свой шконарь.
Вот еще что, обратился к Могиле Шкет, тебя хапнули при костюмчике и не место здесь для такого прикида, сейчас мы тебя приоденем из общего бондяка «сума, баул» и достал из под своего шконаря огромный баул набитый вещами, обувью, мыльно-рыльными принадлежностями, порывшись, достал спортивный костюм и кроссовки, футболку и резиновые тапки. Все было новое и муха не сидела, Могила сначала хотел отказаться, мол не из бедных и пока может обойтись и без этих вещей, на что Шкет даже не стал слушать и сказал строго.
Это от братвы и от души, так положено, из бондяка выделять, сегодня тебе братва дает а завтра, если сможешь сам положишь в обшее, дело святое. Пацаны которые на зону едут много вещей оставляют, там ведь робу таскать а вольные прикиды пропадут в вонючих подсобках, зачем пропадать, когда лучше братве от души оставить и другим помощь. Ты примерь и не возражай, в хате в глаженных штанах не ходят, это для этапа или на суды ездить. Могила не стал возражать и поблагодарил Шкета и всю братву за подгон, переодевшись заметил, все как на него было сшито.
В этих вещах Могоила и чалился весь срок и когда откинулся не стал выбрасывать, хоть и были уже поношенные и протертые по этапам и Централам, постирал и хранит досихпор, напоминание о прожитом среди настоящщих людей а не вольных блядей. Шкет взглянул на переодетого Могилу и воскликнул,
Ну ты красавец, прямо щас на гульки можешь тяпать, да дверь заела и замок не открыть, придется потерпеть брат, пока мусорки не выпустят, шучу.
Нормальный прикид, поддержали остальные Могилу. Не ожидал он такого теплого и дружеского отношения от сокамерников, но как говориться не место красит человека а человек место, всегда добрый в душе Могила протягивал руку помощи самым разным людям, даже не задумываясь о какой-то выгоде, воспитание и перипетии жизни не озлобили, не проникла гниль в душу, хотя многие, кому помогал Могила по воле, просто плевали ему в душу в место благодарности, но и эти моменты не растраивали и принципы менять не приходилось. Вот и в этой хате не пришлось никому ничего не навязывать, потому как его приняли как родного и делились всем от души. Все в хате было общим и никто не шухерился « прятался» от всех или чтобы крысить (красть у своих) что от братвы, это западло в людской хате. От таких раздумий оторвал Шкет, которому не терпелось рассказать о себе и подозвал Могилу присесть на шконарь.
Нормальный прикид, поддержали остальные Могилу. Не ожидал он такого теплого и дружеского отношения от сокамерников, но как говориться не место красит человека а человек место, всегда добрый в душе Могила протягивал руку помощи самым разным людям, даже не задумываясь о какой-то выгоде, воспитание и перипетии жизни не озлобили, не проникла гниль в душу, хотя многие, кому помогал Могила по воле, просто плевали ему в душу в место благодарности, но и эти моменты не растраивали и принципы менять не приходилось. Вот и в этой хате не пришлось никому ничего не навязывать, потому как его приняли как родного и делились всем от души. Все в хате было общим и никто не шухерился « прятался» от всех или чтобы крысить (красть у своих) что от братвы, это западло в людской хате. От таких раздумий оторвал Шкет, которому не терпелось рассказать о себе и подозвал Могилу присесть на шконарь.
Я мастерить люблю разные безделушки из хлеба, так время убитваю и не замечаю как летит, телека здесь отродясь небыло, в других корпусах разрешают затянуть а в спецуре «спецблок» нет, читать я книжки не любитель и в школе троешником был а слепить из хлеба четки запросто слеплю и сажей покрашу, он досдал из коробочки заготовки. Могила присмотрелся и ахнул, такие формы и даже инкрустация на четках из мякоти черного хлеба просто произведение искуства.
Да это шедевр, воскликнул Могила и присмотрелся, на каждой четке был изображен герб из двух переплетенных букв и что удивило больше всего, что на каждой были одинаковые рисунки с обеих сторон.
Как так умело ты перерисовал один и тот-же рисунок, с такой точностью и что за геральдика. Шкет оживился.
Ничего сложного, когда времени валом и не такое сделаешь. Шкет мог расположить к себе любого, было в нем смешанная доброта и отцовская забота, из-за отсутствия в его жизни своих детей, а был он женат несколько раз да Бог не дал быть отцом, воспитывал сына последней жены, но вскоре развелись и жил бобылем Шкет уже долгое время, любовниц имел разных и для кого спрашивается построил дом на таллинской трассе, недалеко от Питера, где доргущая земля и дома по цене самолета. Позднее Могила убедился, что есть прирожденные мошенники, кем и являлся Шкет, этот кадр мог развезти и уговорить столб.
Я уже год чалюсь а делюга не двигается с места, меня хапнуди в Германии и экстрадиция затянулась на полгода, привезли до дому, до хаты, но расследование затянется еще на пару годков, терпила моя из татарстана и не очень в кайф ей ездить в Питер на следственные действия а мои подельники все на меня валят. Мы кинули не банк а вкладчицу, моя подруга работала в банке оператором и имела доступ к данным веладчиков, разговорились за порцией шампанского с сексом о нелегкой участи банковских работников и как любая баба, завидующая богатеньким теткам разболтала о вкладчице из Казани, которая держит в банке кругленькую сумму в 8 миллионов и раз в год приезжает для снятия со счета процентов.
В голове у меня сразу созрел план, ведь татарка была примерно нашего возраста, около 50-ти лет и для подруги не составила труда достать копию паспорта терпилы. Дальше дело техники, мой товарищ Володька то-же любитель с бабами гулять, кадрил блядей как семечки лузгал, менял их как перчатки и когда я ему расказал про мою делюгу он с удовольствием взялся закадрить бабу с похожими портретными данными татарки, тем более ничего особенного в ней небыло, баба в пятьдесят лет не блещет красотой.
Могила внимательно слушал и не перебивал рассказ глупыми вопросами а Шкет оценил слушателя и продолжил.
Не долго пришлось ждать, подходящую мордашку и по комплекции телку Володя зацепил уже через неделю, конечно поухаживал за ней на мои бабки, кафе, рестораны, цветы и подарки, влетело мне в копеечку, но не жалко было, ведь, чтобы что-то поиметь надо и потратиться. Пронырливой оказалась кошолка, даже уговаривать не пришлось, когда деньгами запахло немалыми сразу вызвалась в подельники. Паспорт я сварганил на Любу, так звали новую пасию Володи и немного проинструктировал ее, повадки богатенькой тетки у нее напрочь отсутствовали, но небольшой кастинг с посещением нескольких банков, под предлогом вкладывания на депозит денег дал свой результат.. Приодеть в приличные вещи и вульгарно накраситься научить взялась моя подруга, так что получилась картинка похожая на нашу терпилу. Могила не стерпел и спросил.