Не стоит. Тебя всё равно не пустят.
И его не пустили. Охранник борделя спустил Юрия с лестницы, когда тот пытался прорваться в нехорошую квартиру.
Неделю Мирра уходила с работы в компании подружек, опасаясь нападения психопата. И правильно опасалась. Через неделю она успокоилась, в девять вечера вышла из подъезда на шумную московскую улицу и пошла к станции метро. Когда она проходила мимо тёмной арки, из неё выскочил Юрий, схватил её правой рукой в охапку, а левой зажал рот. Так он её затащил в арку, где стояла его машина. Народу как назло вокруг не было. Юрий связал Мирру и залепил ей рот скотчем на заднем сиденье машины.
Вот так будет лучше, сказал Юрий, захлопнул заднюю дверцу, сел за руль, завёл мотор и поехал.
Они приехали куда-то в маленькую деревню. Мирра запомнила только покосившийся старый забор из штакетника, облезлый тополь во дворе и колодец. Дом был щитовой старый с чуть покосившимся крыльцом. В соседних домах в окнах не горел свет. Юрий выволок Мирру из машины и затащил в дом. В грязной комнате со старинной обстановкой: черно-белыми фото на стенах и лампочкой вместо люстры Юрий бросил Мирру на пол и оторвал ей скотч. Он замахнулся рукой, чтобы отвесить ей пощёчину, но отвёл руку и прошёлся по комнате. Мирра заплакала. Юрий сел на табуретку.
Что же ты делаешь, дура? Я для тебя стараюсь, а меня в итоге с лестницы спустили. Как это понимать? Ты решила сломать жизнь мне и себе? Объясни мне, как мне дальше жить со всем этим?
С чем? спросила, всхлипывая Мирра.
С этой любовью.
Я не знаю.
Мне легче убить тебя, чем отдать на растерзание и утоление похоти всяких козлам и извращенцам.
С этой любовью.
Я не знаю.
Мне легче убить тебя, чем отдать на растерзание и утоление похоти всяких козлам и извращенцам.
Не надо убивать меня.
Мне тяжело терпеть это. Ты понимаешь? Это убивает меня.
Не надо никому умирать и не надо никого убивать. Я буду твоей женой.
Что?
Я люблю тебя.
Что?! Что?!
Я люблю тебя.
И ты можешь это сказать, когда я тебя буду насаживать на свой огромный член, сказать очень громко?
По поводу размеров своего члена Юрий явно преувеличивал.
Я хочу это произнести.
Юрий в мгновение покраснел. Он сорвал с себя плащ и начал расстёгивать пуговицы на рубашке.
Ах, ты, сучка, ах ты, умничка моя. Теперь попроси, чтобы я тебе отодрал, как последнюю гадину без жалости и стыда.
Была бурная ночь. А на следующее утро поехали к съёмной квартире Мирры, чтобы она взяла паспорт для подачи заявления в загс. Юрий остановил машину во дворе дома.
В квартире может быть Ксюша. Я поднимусь одна, возьму паспорт и быстро спущусь, сказала Мирра.
Обмануть хочешь? Сбежать?
Юрий криво улыбнулся.
Ну уж нет. Я этого не допущу. Пойдём вдвоём.
А, что я скажу подруге про тебя?
Скажешь, что я твой друг.
Ксюши в квартире не было. Мирра открыла дверь ключами. Юрий вошёл за ней. Он осмотрелся в прихожей, заглянул в комнату. Мирра в комнате из чемодана с ручкой достала паспорт и задумалась.
Ты чего? спросил Юрий.
Я сейчас. В туалет схожу.
Она закрылась в туалете. Юрий стал за дверью.
Отойди, пожалуйста. Я стесняюсь, попросила Мирра.
Юрий неохотно ушёл в комнату. Мирра достала из кармана джинсов мобильник и быстро набрала сообщение Светлане. Она написала, что Юрий везёт её насильно к загсу и описала его машину.
Вышли из дома. Юрий открыл Мирре дверцу машины, и она забралась в салон. Неужели она станет его женой? Впрочем, они только подают заявление. А, что будет с ней до свадьбы? Юрий завёл двигатель. Поехали. Он улыбался.
Ты счастлива? спросил он.
Мирра промолчала. «Я даже не знаю, в какой мы едем загс. Где живёт этот дебил? Она не додумалась ни разу спросить его об этом. Как нас найдут? Разве что по номеру его машины», думала она.
Они ехали в Капотню, где жил Юрий. Когда проезжали мимо стадиона «Нефтяник», машину Юрия подрезала машина ППС. Юрий резко затормозил. Из машины ППС выскочили два полицейских с автоматами наперевес и потребовали открыть дверцы машины. Юрий пытался включить задний ход, но движению назад мешали машины. Один полицейский в маске с молотком подбежал к его машине и молотком выбил стекло на водительской дверце.
Ты чего творишь, ублюдок! рыкнул Юрий.
Этот же полицейский двинул ему кулаком в челюсть и открыл дверцу. Юрия выволокли из машины, бросили на асфальт, вывернули руки назад и застегнули на запястьях наручники.
Через несколько часов Юрий висел в камере с коричневыми сырыми стенами. Его подвесили за наручники на какой-то крюк, торчащий в потолке. Он висел уже около десяти минут. Грязная заляпанная лампочка неприятно слепила глаза. В ушах отдавалось гулким эхом звук капающей где-то воды. Страшно затекли руки.
Эй, кто-нибудь, позвал жалобно Юрий.
В камеру вошёл полный мужчина и сел за стол. Мужчина был в серой рубашке и розовом галстуке. Он бросил папку на стол и посмотрел на висевшего Юрия. Это был дознаватель Антонов.
Значит, Юрий Петрович, похищаете людей. Это серьёзная статья, сказал Антонов и что-то записал на бумаге.
Я никого не похищал. Мы ехали с невестой подавать заявление в загс. Вы понимаете, что творите? Вы пытаете людей. Это незаконно. Я юрист. Я работаю в серьёзной организации. Вы нарываетесь на скандал.
Антонов засмеялся.
С невестой говорите в загс ехали? Она добровольно с вами ехала?
Конечно.
Антонов снова засмеялся.
У неё нет доказательств, сказал Юрий.
Есть её показания и ещё будут признания. Ваши.
Ага добытые пытками. Я на суде откажусь от них.
Возможно, но это вам уже не поможет.
Снимите, пожалуйста, меня.
Вы подпишите признания в совершение похищении человека и его изнасиловании.
Каком изнасиловании?! Она сама хотела и кайфовала от процесса. Мы оба сгорали от страсти. Что вы творите? Зачем мне брать на себя всё это? Я не хочу в тюрьму.
И прекрасно. Сначала вы всё подпишите, мы оформим дело, а после возможно договоримся о закрытии дела.
Это как?
За определённую плату.
У меня нет денег.
Ничего страшного, продадите машину, квартиру, дом.
Проблему с Юрием помог решить постоянный клиент борделя, в котором трудилась Мирра полковник Лев Иванович Шмелёв. Девчонки шептались, что он имел долю в теневом бизнесе оказания интимных услуг от сети борделей, среди которых был бордель Мирры. У Льва Иваныча была любимая проститутка Вика из Харькова, к которой он заглядывал периодически на огонёк. Иногда он любил проводить время с двумя девочками и Мирре приходилось ублажать однажды похотливого полицейского в паре с другой девочкой. За то, что Лев Иваныч помог Мирре, ей и ещё двум девчонкам пришлось отработать у него на даче. Дача была огромной с сауной и небольшим бассейном. Кроме Льва Иваныча был его какой-то друг, тоже полковник, похожий на него красным алкоголичным лицом и пузом. И ещё был генерал. Они его так и называли, товарищ генерал. Это был с квадратным телом крепыш с каменным кирпичным лицом и важным видом, как будто ему должны были все вокруг. Когда он вышел из парилки, скинул полотенце в сторону и нырнул в бассейн, девчонки тихо ахнули. У генерала был огромный член сантиметров под двадцать. Мирра ещё не видела такие приборы. У них в бордели уже бывали случаи, когда клиенты с огромными елдаками травмировали девчонок, которых потом забирала скорая помощь. Им повезло в этот раз. Генерал выпил литра три коньяка и уснул, так и не прикоснувшись к девочкам. Лев Иваныч и его друг также были изрядно пьяны. Они, быстро и небрежно утолив похоть с девчонками, потеряли к ним интерес.
Всё обошлось с Юрием. Мирра спрашивала у Светланы о том, что с ним стало. Светлана не очень интересовалась этой темой, но как-то кто-то ей что-то рассказал, а она поделилась этим с Миррой. Якобы Юрий потерял работу и даже продал дом в Подмосковье, стал смирным и сильно пал духом.
Работа, как работа. Да, много мужиков и попадаются дураки и извращенцы. Привыкнуть можно даже к вонючкам. Зато столько денег не заработаешь нигде больше на якобы нормальной работе. А что? Взять тех же депутатов или министров и прочих богачей. Они, что все честные что ли? Мирра придумывала всё больше и больше причин того, что её держало в борделе. Её всё устраивало. У неё даже появился поклонник. Его звали Родион. Он приходил с цветком, спрятанным во внутреннем кармане пиджака. Родион стал её постоянным клиентом. Он старался показаться непревзойдённым любовником. В нём было много нарциссизма. Он очень любил разговаривать, делиться своими переживаниями и рассказывать о своих отношениях с девушками. Он был ещё очень молод. Симпатичный стройный блондин. Странно, что его тянуло к проститутке? Он учился на экономиста и бывал в Европе. Там у его родителей был дом, в Швейцарии. Родион часто сравнивал Европу и Россию не в пользу второй. Это был типичный избалованный мажор, но не злой и не ожесточённый.
Мирра подумала, что может накопить деньги на квартиру, на ипотеку и приступила к накоплению первоначального взноса. Она хотела взять квартиру не обязательно в Москве. Она согласна была и на ближайшее Подмосковье. Поэтому Мирра стала чаще работать, стала менее разборчивой в выборе клиентов. И тут ба-бах звонок из Ярославля. У мамы инсульт. Всего сорок девять лет и инсульт. Как такое могло случиться? Может быть, она что-то чувствовала? Мирра рванула в Ярославль. Пришлось потратиться на лекарства. Всё обошлось, и мама сильно не пострадала. Руки и ноги двигались более-менее нормально. Всё шло к полному восстановлению или во всяком случае не предвещало каких-то тяжёлых последствий. Из Москвы пару раз звонила Светлана, интересовалась, когда Мирра собирается вернуться. Девчонки уже соскучились по ней. Мирра отвечала: «Ещё немного, пока боюсь её оставлять одну. Буду через пару недель».
Она была счастлива и не о чём не думала, не о плохом и не хорошем, просто шла из больницы от мамы и улыбалась. Был сентябрьский светлый жёлто-красный день. У неё была устраивающая её работа и перспектива покупки собственной квартиры. Внезапно небо заволокло грозными сизыми тучами и громыхнул гром. Грянул ливень. Мирра кинулась к ближайшему зданию, которым оказалась маленькая белая церквушка. Она прибилась к её входу, у которого не было карниза, и чтобы спастись от дождя, ей пришлось зайти в храм. В церкви было пусто. У икон горели редкие свечки. В углу у развала с книжками и свечками сидела бабушка. Мирра купила у неё пару свечек и решила поставить их спасителю и богородице. Она сделала это, помолилась про себя и перекрестилась. Было слышно, как на улице по земле и асфальту долбил дождь. Мирра присела у входа. Она подумала, что давно не ходила в церковь. Месяцев восемь, а то и больше. Её больше не терзали душевные муки из-за её ремесла. Она успокоилась и её всё устраивало. А тут такой странный поворот: гром, ливень, церковь. Какая-то случайность. Мирра пришла в квартиру и быстро уснула. Ей приснилось, как она голая убегает по пустому дому со многими коридорами и комнатами от толпы голых мужиков. Она даже закричала во сне и проснулась. Нет, не было никакой случайности. Её бог привёл к церкви. Теперь она ходила в неё каждый день. И мамина болезнь. Всё не просто так. Она молилась за здоровье матери, за своё и её спасение. Она страшная грешница и надо было кончать со всем этим злом. Когда ей позвонила Светлана, она сказала, что не вернётся в Москву. Мать выписали. Она очень обрадовалась, что дочь теперь будет жить с ней. Мирра поняла, как её мать была одинока. Они обе словно были такими одиночками по жизни. А вдвоём всё же веселей, даже, когда приходится быть вместе двум одиночкам. Родная кровь есть родная кровь. Надо было думать что-то о работе. Свои накопления двести с копейками тысяч рублей Мирра положила на счёт на сберкнижку. С такими деньжищами в Ярославле можно было легко прожить года полтора без размаха и роскоши, но не особенно ограничивая себя в самых необходимых потребностях. Мирре было жаль тратить эти деньги. Она стала искать работу и так оказалась продавщицей в элитном обувном магазине с зарплатой пятнадцать-двадцать тысяч рублей. Элитность магазина казалась смехотворной, если его можно было сравнить с элитными московскими магазинами. И всё же в Ярославле это считалось престижным местом работы. Месяц Мирра мучилась. Ей было трудно привыкнуть к скучной малооплачиваемой работе. Она часто смотрела на часы, желая, чтобы поскорее настал вечер, и она бы отправилась домой. Потом стало привычнее. Через четыре месяца её уже всё устраивало. Она забыла про бога и церковь, куда ходила совсем уже редко. Иногда она вспоминала Москву и клиентов. Постоянные клиенты ей не могли дозвониться, так как она поменяла номер телефона. В записную книжку на всякий случай она переписала только номер Фёдора. Мирра физически чувствовала, как её тело отдохнуло от этих мерзких горилл и прочих приматов, от их касаний, лапаний и причиндал, норовящих перепахать её во всех местах. Как они были ей противны. Животные. И фиг с ними с деньгами. Здоровье дороже. Можно работать и в магазине. К тому же у проститутки низкий статус. Это всегда надо скрывать и бояться проговориться об этом или быть разоблачённой. Скорей бы всё это забыть, как ошибку молодости.