При дневном свете покойница выглядела еще более страшно и нереально. Часть лица была сметена, оставшаяся вся была залита кровью, уже потемневшей и засохшей. Остановившийся глаз был выпученным и мутным. Даша вскрикнула и отвернулась.
Почему у нее глаз такой мутный? испуганно пробормотал она.
Открытые глаза высыхают через час после смерти, спокойно произнес стоящий позади нее Потапенко. Вы узнаете сестру?
Да, да, пойдемте отсюда. Даша сделал шаг в сторону, назад, вон из этой комнаты.
Еще один момент на сегодня. Давайте вместе обойдем дом, и вы внимательно посмотрите и проверите, не пропало ли чего.
Даша презрительно посмотрела на маленького следователя.
Да что тут могло пропасть?! Тут нет даже телевизора!
Ну хорошо. Может, что-то поменяло свои места, сдвинуто, лежит не в том порядке.
Даша, повинуясь, вошла в большую комнату.
Да тут всегда был бардак, прошептала она.
Большая комната была и правда большой. Тут стоял диван, большой полированный стол в углу, журнальный столик и несколько стульев. Поверх шоколадного линолеума лежал старенький ковер зеленовато бежевых тонов.
А это что за древность? Потапенко кивнул на стенку.
Там висело колесо, черное, местами проржавевшее, очевидно выпиленное от чего-то более целого.
Это часть от швейной машинки прадеда. Антиквариат.
На диване грудой были свалены журналы и книги.
А это что такое?
Потапенко подошел к журнальному столику. На нем стояли пустые пластиковые коробочки и два бокала.
А это из под салатов. Мы в Истре покупаем готовые, Даша даже не посмотрела в сторону стола.
Да нет же. Бокалы. Их два. С кем ваша сестра поехала на дачу два дня назад?
Даша посмотрела на бокалы и расплакалась.
Я не знаю, она ничего мне не сказала. Тут все как было. Ничего не изменилось. Что вы от меня хотите?
А это что?
Следователь указал на растерзанную игрушку на полу.
Доберман. А где собака? ее голос впервые оживился.
Как так получилось, что собака не залаяла на чужого? Потапенко и не собирался отвечать на вопросы.
Не знаю я, не знаю!
Даша устало опустилась на диван.
Давайте осмотрим тут все до конца, а потом оперативники вас отвезут домой. А погорим, уже потом. Позже.
Это комната Шевчука, она махнула головой на дверь, обтянутую черным бархатом. Встала. Это бывший муж Аньки. Он приезжает иногда. А нам что, мы не против.
Комната была особенной, холодной. Большое окно выходило на север. Огромный, когда-то обеденный стол опять же был завален книгами, вдоль стен были сооружены полки для книг и альбомов.
Тут все равно никто спать не мог. Холодно.
Свободные участки стен были обклеены картинками из плейбоя вперемежку с классической живописью и иконами. Диван в углу явно использовался как плацдарм для лишних одеял и матрасов.
И он спит тут? в голосе Потапенко зазвучали сомнения.
Редко. Обычно идет спать наверх, в мансарду.
А что там у вас наверху?
Там моя комната, в которой я сплю, и танцевальный класс. Анька очень любила танцевать перед зеркалами. Она там себе балетную комнату сделала.
Что значит сделала?
Девушка медленно поднималась по крутой лестнице на второй этаж. Тут был маленький коридорчик с двумя дверями.
Вот. Смотрите!
Стену, противоположную двери, занимало большое окно. Оно не было занавешено шторами или ставнями. К двум противоположным стенам были прилажены зеркала. По два на каждой стене, они позволяли рассмотреть себя с ног до головы. В углу, на двух брусках держалось круглое древко от лопаты. По всей видимости, это был балетный станок. Тут же, с потолка, свешивалась синяя боксерская груша. В углу, на полу, валялись красные боксерские перчатки. Они отлично сочетались с красным ковром.
А это кто дубасит? Бывший муж?
Мы все понемногу.
Следователь посмотрел на тонкую и хрупкую девичью фигурку и первый раз улыбнулся.
Вот тут он спит, она показала на матрас, стоящий в углу комнаты и накрытый голубым покрывалом.
Даша прошла в глубь комнаты к окну. Сверху были видны два соседних участка и проход в лес.
Да, не рижское взморье, уныло у вас тут как-то, следователь поправил очки.
Ну, соседи справа приезжают редко, раза два за лето, вот у них все и заросло. А левые старики умерли, а парень, он пьет как собака, и сдавал тут прошлым летом дом хачам.
Забора не было и трудно было сказать с уверенностью, где проходили границы. На участке слева возвышались, по меньшей мере, три кучи мусора, не считая то тут, то там валяющихся старых мягких кресел, полусгнивших деревянных столов. Белое пластиковое кресло с одной ножкой, газовая плита послевоенного образца, два холодильника, и большой дырявый диван вносили элемент исторической музейности в эту выставку хлама под открытым небом.
У вас всегда все так было запущено? И кто занимался вообще участком?
Шевчук весной копал. Немного. Картошку сажал. Чеснок и лук зеленый. Как бабушка умерла пять лет назад, так все и накрылось, и клубника, и вообще.
А участок чей?
Ничей. Земля и вода принадлежат только небу.
Даша отвернулась от окна и посмотрела на молодого, невысокого и хлипкого следователя. Он разглядывал качающиеся верхушки сосен.
Даша отвернулась от окна и посмотрела на молодого, невысокого и хлипкого следователя. Он разглядывал качающиеся верхушки сосен.
Да ну?!!! Поэтому люди и убивают друг друга за все это? Может вы не знаете истории?
А вы знаете! она фыркнула. Настоящей истории не знает никто. Как можно знать настоящие причины того, что было тысячи лет назад?
Я закончил юридический факультет МГУ. Мы изучали.
А моя сестра просто разговаривала. И знает пять языков как русский.
Хорошо, давайте закончим осмотр дома. Кстати, меня зовут Сергей Леонидович.
Сергей Леонидович отвернулся, наконец, от окна и пошел в соседнюю комнату. Дашина комната была чуть-чуть меньше танцевального зала и темнее. Тут было совсем пусто. Матрас на ножках с грудой одеял, кресло-качалка, и кресло-кровать. Все тут было в беспорядке. На креслах валялись вещи, брюки и куртки. Книги и журналы были не только на тумбочке, но и на полу и ковре. Смешные фигурки из киндер-сюрпризов попадались прямо под ногами, хотя место им было отведено на подоконнике. Лишь большие репродукции картин Дали вносили ноту порядка и органности в детский кавардак.
А чашка чья? Это вы пили чай? Потапенко показал на опрокинутую чашку на тумбе.
Да не знаю я! Я ничего не знаю, Дарья заплакала.
Ну, хорошо. Хорошо, успокойтесь. Я это и без вас выясню. Идите к машинам, вас отвезут домой.
Ну что тут, ребята? Хоть что-нибудь можно сказать? Потапенко нацелил свои очки на место возлежания трупа.
У постели колдовал серенький, невзрачный, пухленький и маленький мужеченка. Он обернулся и перестал суетиться.
Выстрел в упор. Мгновенная смерть, точнее смогу сказать, как всегда, после вскрытия.
По-моему, следователь поправил очки, самое главное тут вскрыто.
Торопыга ты, очкарик, торопыга
А что, Николаевич, а может быть это самоубийство? Потапенко плюхнулся в кресло у входа. Может мы просто записку не там ищем? Может дома есть записка?
Николаич захихикал старой шутке.
Ну да. Ну да. Голова лежала на записке. Тело отсутствовало. А если ты серьезно, то оружия-то нет.
Да, мало ли, унес кто угодно. Тут проходной двор какой-то, свалка, мусорка, помойка какая-то. Ходи и бери что хочешь!
Да нет же, смотри, на столике перед зеркалом, чашка чая. Печенье лежит. Вазочка с медом. Ну кто будет гурманничать и пить чай с медом, чтоб потом разнести себе пол черепа, или собеседнику.
Николаич, ты только посмотри, Потапенко рассматривал фотографии над креслом, В комнате молодой девки фотки какие-то военного времени, а внизу, ты посмотри, нет, ты только посмотри, откуда это? Глянь, тут на фотке человек тысяча, и все голые. А тут рокерша какая-то, вряд ли наша.
Николаич подошел к креслу и нагнулся, чтобы получше рассмотреть.
Дурак ты, Потапенко, во-первых, это не фотография, он отогнул карточку от стены. Вот смотри, это художественное фото видишь? Женевская галерея. Может она была там на выставке этого фотографа. Девка-то художница. А во-вторых если бы ты хоть немного умел строить временную цепочку, а не думал бы о Бабка-то старая была! Небось, это ее фотографии.
Зато девки молодые! Бабка умерла. А они сюда компании возили. А с кем, скажи, она тут коньяк пила? Тоже с ветераном войны?
Николаич выпрямился. Он посмотрел вверх. Над дверью висели денежные купюры кануна революции 1905 года.
Вот, посмотри, это подлинные деньги. Наверняка из музея какого-нибудь. Старинные.
Еще скажи ее из-за этих монеток убили, тоже старинные. Сантимы и еще что-то, песеты, кажется. Петренко ткнул пальцем в обклеенный монетками голубой бархат.
Потапенко встал и сделал шаг к дивану.
Не похоже, что рядом кто-то спал. Что скажешь? Она прямо посредине кровати лежит. Да и подушки все у нее под головой. Тело двигали?
Николаич застыл рядом и промолчал.
Это получается, Потапенко продолжил свои рассуждения. Что кто-то вошел в дом, открыл дверь своим ключом, подошел тихо к ней пока она спала, и в упор выстрелил. Даже собака не гавкнула.
Либо он приехал с ней, выпил коньяка, может даже усыпил ее, и пристрелил среди ночи. Спокойненько ушел и дверь закрыл. И опять собака не гавкнула.
Потапенко распирало. Он вышел в коридор и обернулся.
В любом случае, это был знакомый человек! Которого знала собака!
Следователь вошел в большую комнату и застыл у стола. Николаич прошел за ним.
Второй бокал чистый. Видишь?
Тогда она ждала кого-то. И поставила бокал. И собака его не растерзала.
Ты лучше сюда посмотри, Николаич подошел к окну, нагнулся и выдвинул из под стола вместительный таз. Половина этого таза занимал сухой корм для собак.
Ну и что? Корм для добермана. Собака же была.
Дело в том, что в мусорном пакете у входа, мы нашли три больших упаковки собачьего сухого корма. Все пустые. И посмотри, тут, он показал под тазом. Видишь? Ровный ободок пересыпанного корма. Значит, весь этот огромный таз до верху насыпали кормом.
Так, погоди-ка, погоди-ка. Значит, это не доберман слопал полголовы, Потапенко засмеялся и присел перед столом. Это же подтверждает как раз то, что я говорю. Убийца был знакомым. Пришел вместе, либо сам открыл дверь. Он не просто не испугал собаку, он ее прекрасно знал, и даже насыпал корма! Это либо сестренка паинька, либо бывший муж, кто еще так мог заботиться о псе?