Она просидела, скрючившись на полу еще некоторое время, а потом, осмелев, отворила веки и поднялась на ноги, озираясь по сторонам в ожидании новой атаки.
Весь пол был завален увесистыми изданиями.
Весь пол был завален увесистыми изданиями.
Девочка отдышалась, и хотела было покинуть злосчастное место, но вдруг взгляд ее упал на освободившееся от книг пространство на полке. Можно было увидеть кирпичную стену, с которой явно было что-то не так. Несколько кирпичей отличались от других, немного выпирая.
Девочка потрогала их и почувствовала, что они не были закреплены.
Аккуратно вытащив их из стены, Наташа наткнулась на что-то вроде тайника. Внутри было очень темно. Она, пошарив по стене, отыскала выключатель, и когда вспыхнул свет, девочка ахнула от увиденного.
В тайнике лежала стопка пыльных пожелтевших от времени листов с крошащимися краями. Они были перевязаны тонкой веревкой.
Наташа, стараясь не повредить находку, осторожно вытащила листы из тайника, а потом вернула все кирпичи на место.
Затем она стала прибираться в библиотеке, ставя разбросанные книги на полки.
Когда последняя книга заняла свое законное место в шкафу, девочка поставила стопку с бумагами на письменный стол, развязала пыльную веревку, которая была в чем-то зеленом и липком, что изрядно перепачкало бумагу.
Она, с замиранием сердца стала перебирать листы, читая рукописный шрифт текста.
На первом листе красивыми ровными буквами было выведено следующее:
«15 мая. Сегодня двадцать пятый день, когда я вижу их. Эти непонятные мифические существа в моем доме. Я совершил глобальную ошибку, вызвав их. Не стоило мне соваться в тот странный лес и рубить эти дубы, которые, как оказалось, служили жилищем для этих тварей. Мне кажется, Алевтина тоже видит их, она ведет себя как-то странно. Но я боюсь спрашивать Алю об этом, если я ошибаюсь на ее счет, она подумает, что я спятил».
«18 мая. Я отыскал немного информации о них. Раньше я думал, что все это лишь мифы, сказки для маленьких детей, которые рассказывали им родители, чтобы те не блуждали по лесам, где на них мог напасть зверь, либо убить случайная пуля охотника. Теперь же я понимаю, что все это реально.
Кто-то называет их «Silva Spiritibus», что в переводе с латыни означает «Лесные Духи», либо «Silva Maleficus» «Лесные Ведьмы». Также их именуют «Inferior Fotales» Низшими Феями.
Я бы назвал их «Exclusa», что переводится, как «Изгнанный». Согласно преданиям, эти существа были изгнаны из своего царства за их проступки, и теперь они вынуждены обитать в мире людей, прячась в лесах, где меньше шансов встретиться с нами».
Наташа перевернула лист. На нем чернилами было изображено существо, которое она видела рядом с розами, но выглядело оно более зловеще: маленькие зубки казались острее бритвы, глаза были черными и безжизненными. Также у него имелись длинные коготки.
Девочка продолжила читать:
«25 мая. Эти маленькие поганцы, если верить сказаниям, способны похищать людей, утаскивая их в свою обитель, а потом убивать, если ты сделал им что-то плохое.
Я разрушил их дом, и теперь мне грозит смерть. Единственное, что спасает меня от их нападений, это ветви рябины, которые отпугивают их по какой-то непонятной причине, которую мне пока не довелось узнать. Также Exclusa боятся железа, при соприкосновении с которым они вспыхивают, словно бенгальские огни».
«О, нет, в ужасе подумала девочка. Могут ли они преследовать меня из-за того, что я трогала то старое дерево?»
На двух следующих страницах были зарисованы ветка рябины и еще парочка злобных фей. Они тянули свои когтистые лапки с поверхности бумаги и выглядели очень реалистично.
«28 мая. Я заложник в своем собственном доме. Не знаю, что может помочь мне отделаться от этих существ. Я разозлил их еще больше, когда убил нескольких из них. У них вязкая зеленая кровь, которая очень тяжело отстирывается».
Наташа с отвращением посмотрела на свои пальцы, которые были вымазаны в зеленой жидкости.
«15 июня. Алевтина пропала. Я искал ее всюду, опрашивал знакомых и соседей, но никто ничего не видел. Моя бедная Алечка, где же ты?»
«20 июня. Она по-прежнему не вернулась. Я знаю, что это сделали они. Я отыщу ее, сделаю все возможное, но верну Алевтину».
«23 июня. Неужели, теперь мне не видать покоя? Я уже пытался уехать из этого дома, но они преследуют меня везде. От них невозможно скрыться. Я должен найти способ победить их, истребить до последней Exclusa, но у меня даже нет никаких предположений, как это сделать. Они быстры, ловки и ужасно агрессивны. Exclusa перевернули весь мой дом, разбили посуду и порвали мою одежду. После их нападения, я обложил все комнаты рябиновыми ветвями, но после того, как те полежат пару дней, феи перестают их бояться. Я срубил уже почти все рябины поблизости. Скоро ничего не останется».
«26 июня. Я скупаю все железные предметы поблизости, и недавно соорудил клетку из железных прутьев, чтобы спать в ней. Мне снятся кошмары, везде видятся эти существа. Кажется, я схожу с ума».
На следующих страницах хозяин дневника в подробностях описывал свои страшные сны, от чего у Наташи мурашки поползли по спине. Потом было еще несколько зарисовок фей. А на последней странице девочка наткнулась на изображение той самой цепочки с кулоном, которую она нашла на дереве. Девочка достала ее из кармана и поднесла к рисунку. Один в один. Человек писал о том, что Exclusa заказывали такие украшения у горных эльфов, которые считались прекрасными мастерами. Украшения были заколдованы. У каждого семейства фей был такой кулон. Считалось, что камни, из которого он сделан, можно найти только в волшебном источнике, и они придают феям силу. Изгнанные феи очень слабы и могут погибнуть без этого украшения. Они словно питаются его энергией.
Далее были зарисовки различных видов украшений, в том числе диадем с разноцветными камнями, изящных колец, всевозможных цепочек и амулетов.
Увлекшись просмотром рукописей, девочка не заметила, что не одна в библиотеке.
Феи напали быстро, незаметно подлетев к девочке со спины.
Наташа почувствовала, как что-то сильно укололо ее в плечо. Она обернулась и увидела прямо перед носом Exclusa. Она скалила свои зубы, а в ручках у нее было что-то вроде швейной иглы.
Девочка вскочила из-за стола и кинулась к двери, чтобы поскорее выбежать из библиотеки. Но не тут-то было. Дверь оказалась заперта. Наташа яростно дергала ручку, пока феи кружили над ней и тыкали ее иглами со всех сторон.
Не выдержав боли, она подскочила к стеллажу, схватила первую попавшуюся книгу и начала отмахиваться ей от злобных созданий. Пыльца с их крыльев летела в разные стороны.
Наташа размахнулась и ударила существо с такой силой, что впечатала его в стену. Брызнула вязкая зеленая жидкость, пахнувшая чем-то приторным.
Поступок девочки еще больше разозлил фей, и они грозно запищали, от чего у той заболели уши.
«Пошли вон!» кричала Наташа, борясь с Exclusa. Те начали бросать в глаза девочки какой-то порошок, от чего она почти ничего не видела. Глаза страшно резало, веки опухли и начали чесаться.
Не в силах больше бороться, Наташа громко закричала. Иглы продолжали протыкать ее нежную кожу. Слезы хлынули из воспаленных очей.
Что такое? вдруг услышала Наташа из-за двери. Нападение фей тут же прекратилось, и те разлетелись в стороны, прячась за книгами. Ты там жива? То была ее мама.
Да! смогла выговорить Наташа, корчась от боли у двери.
Почему ты кричишь? И зачем закрыла дверь? Наташа увидела, что ручка двери поворачивается, но безрезультатно.
Она захлопнулась! откликнулась Наташа.
Сейчас позову папу. Он только что приехал! бросила мама, и Наташа услышала звук удаляющихся шагов.
Девочка оглянулась, пытаюсь что-либо разглядеть. Все вокруг расплывалось. Она заплакала, думая, что теперь навсегда ослепла.
Здесь я в безопасности
Дверь взломали и обнаружили Наташу, лежащую на полу. Ее тело было исколото, и из отверстий сочилась кровь. Глаза опухли так, что не открывались. Она часто дышала и никак не реагировала на вопросы. Ошарашенные родители отнесли ее в ванную. Там ей промыли веки, и обработали раны. А затем вызвали доктора, который закапал ей в глаза какие-то капли, благодаря которым девочка стала видеть немного лучше.
С ней пытались разговаривать, но девочка будто онемела.
Просидев в коматозном состоянии в гостиной несколько часов, она смогла произнести только: «стол Бумаги в библиотеке», после чего уснула, свернувшись калачиком на диване.
Родители с доктором поднялись в библиотеку, но обнаружили только несколько растрепанных книг, покрывающих пол.
Рукописи пропали, будто их и не было.
Наташу разбудили и уложили в ее постель, а мать легла спать рядом с ней, чуть ли не каждый час успокаивая дочь, когда та начинала кричать во сне и дрыгать ногами в разные стороны.
Никто не мог понять, что же такое произошло. К ней пригласили психолога, который, усевшись напротив девочки, пытался выудить хоть немного информации о том, что же случилось, но все было безрезультатно. Наташа повторяла только: «бумаги бумаги на столе», сидя на кровати в своей комнате и не желая никуда выходить.
Софья часто заглядывала в ее комнату, пытаясь поговорить с сестрой, но та только смотрела в ее лицо и ничего не произносила.
Потребовалось три дня, чтобы девочка вновь смогла внятно говорить. Первое что услышал от нее врач, было: «я видела их. Низшие феи Изгнанные. Они напали на меня». Дальше таких изречений она не продвинулась.
После чего доктор попросил девочку в подробностях рассказать ему, что это за существа. Наташа рассказала ему все, что требовалось, после чего он почесал затылок, встал с ее кровати и спустился к родителям девочки на первый этаж.
На следующий день Наташу отвезли в психиатрическую лечебницу. Та нисколько не сопротивлялась, шепча о том, что нужно уничтожить Изгнанных. Мать не могла справиться с рыданиями, а отец, белый как мел, пытался успокоить супругу, обнимая и гладя ее по спине.
Так Наташа оказалась в сумасшедшем доме. Ее семья надеялась, что пребывание там поможет ей вылечиться, и она перестанет бредить о странных вещах, произошедших с ней.
Софья каждую неделю навещала сестру, подолгу рассказывая ей новости из внешнего мира. Наташа же поначалу всегда тихо сидела на постели, отрешенно глядя в лицо Софье, а потом начинала говорить о феях, странных дневниковых записях, спрятанных в библиотеке, розовых кустах. Это было единственной темой, на которую она могла говорить.
Но через несколько недель разум девочки вернулся, и она смогла нормально общаться. Возможно, это произошло из-за успокоительных, а может и потому, что она чувствовала себя в безопасности. Феи больше не являлись к ней. И когда врачи решили, что Наташе пора вернуться домой, она яростно запротестовала, бросаясь в докторов вещами, рыдая и хватаясь за мебель, когда ее пытались вытащить из палаты силой. После ее выходки, врачи решили, что девочке требуется еще некоторое время, чтобы окончательно выздороветь.