Что было прошло. Стихи 2017 года - Сергей Виноградов 3 стр.

Не стоит ворошить плохое в прошлом,
Ведь то, что было, то прошло давно,
Пусть жизнь была уж не такой роскошной,
Какой её мы видели в кино.
Была такой  какая получилась,
И надо нам дожить  какую есть,
Но чтобы в нашей жизни не случилось,
Зато с тобой мы рядом вместе здесь.

Так может успокоиться нам надо
И не кричать порой по пустякам,
Чтоб каждый день нам приносил лишь радость
А что ещё осталось старикам?

Ну, здравствуй, друг мой  старый мой диван,
Пройдя сквозь день, опять к тебе вернулся,
А ты, как вижу, так и не проснулся,
Всё смотришь сны, но в них один обман.

Иллюзия чужой, не нашей жизни,
Но в сны свои меня на ночь впусти,
Уж если я ворочаюсь, прости,
Не спится снова. Снова лезут мысли
О том, что ты меня переживёшь,
И новый кто-то твоим другом станет
И сны с тобой смотреть, как я, устанет
И ты опять других друзей найдёшь.

Такая жизнь диванная твоя 
Длинна, как век, а, может, бесконечна?
Живи, мой друг, как можно дольше, вечно,
Чтоб провожать нас в дальние края

А караван идёт. И я погонщик
Бреду за ним по жёлтому песку
И в небе белом раскалилось солнце
И тишина наводит лишь тоску.

И жажда мучит  нет воды ни капли,
Жизнь позади и впереди лишь смерть.
А караван идёт. И в небе цапли
К воде летят. Пора и мне взлететь

Умчаться в небо хочется, не скрою,
А караван идёт. И жизнь  вся тут
И годы, как верблюды, почти строем
К последнему пристанищу бредут

Вся жизнь моя  похожа на пустыню,
А, может, там по ней другой бредёт?
Взойдёт луна и жар смертельный схлынет,
Вернув надежду. А караван идёт

Самое святое, что есть в жизни,
Самая большая из наград 
Наша память. Значит, быть Отчизне!
День Победы будет и парад!

Будет всё, как было!  И по площади
Полк бессмертный вновь маршировать
Будет! И парад на белой лошади
Маршал Жуков будет принимать!

Наша память не подвластна тлению.
Она будет вечно повторять
Той Победы вечные мгновения 
Пока будет здесь Москва стоять!

Вот и пришла
Нашей Победы ночь,
Такая желанная,
Ночь долгожданная
И горе умчалось прочь

А в наших глазах
Слёзы блестят опять,
Слёзы о павших,
Победу так ждавших,
Войну повернувших вспять

Ликует народ,
Ликует всю ночь страна 
Сквозь смерть и сквозь беды
Пришла ночь Победы 
Она нам была суждена!

Холодное солнце укрылось за тучу
И снова в погоде полнейший разлад:
То северный ветер и злой и колючий,
То дождь моросящий, то вновь снегопад.
Вновь серая мгла затянула полнеба
От майского дня не осталось следа.
Как будто весны у нас как бы и не было
И больше не будет уже никогда

Сегодня в цирке клоуны не те,
Ну а других нам клоунов не надо 
Вся наша жизнь в столичной суете
Одна на всех сплошная клоунада
Мы тоже клоуны  смешные и печальные.
Вся наша жизнь  арена. Зритель  Бог.
И цирк весь этот Богом изначально
Был создан, чтобы каждый из нас смог
Явить пред ним себя в своём обличии,
В своих репризах суть свою открыть
Но прячем мы  под масками приличия,
Всё то, что от него хотели б скрыть.
А ведь когда-то клоуны смешили
Нас  для того, чтоб правду донести
До нас. И с ней, как с тяжкой ношей, жили
Теперь их нет. А мы не те, прости

Холодное солнце укрылось за тучу
И снова в погоде полнейший разлад:
То северный ветер и злой и колючий,
То дождь моросящий, то вновь снегопад.
Вновь серая мгла затянула полнеба
От майского дня не осталось следа.
Как будто весны у нас как бы и не было
И больше не будет уже никогда

Сегодня в цирке клоуны не те,
Ну а других нам клоунов не надо 
Вся наша жизнь в столичной суете
Одна на всех сплошная клоунада
Мы тоже клоуны  смешные и печальные.
Вся наша жизнь  арена. Зритель  Бог.
И цирк весь этот Богом изначально
Был создан, чтобы каждый из нас смог
Явить пред ним себя в своём обличии,
В своих репризах суть свою открыть
Но прячем мы  под масками приличия,
Всё то, что от него хотели б скрыть.
А ведь когда-то клоуны смешили
Нас  для того, чтоб правду донести
До нас. И с ней, как с тяжкой ношей, жили
Теперь их нет. А мы не те, прости

Все мы были пионеры,
А теперь пенсионеры.

Комсомольцами все были 
Юность быстро позабыли.

А у нынешних мальчишек
Лишь девайсы вместо книжек.

А у взрослых на уме
Только деньги, что в суме.

Ну, а в сумме  пустота
Жизнь давно уже не та!

Не нужно им ни Бога и ни Ленина,
Ни стариков не нужно, ни детей
Потерянному веком поколению
Потерянных, растерянных людей 
Людей без прошлого и будущего тоже
Они  никто. Балласт для страны
И им никто сегодня не поможет
И не признает собственной вины
За то, что они выросли такие
За то, что отвернулась мать-страна
От сыновей в девяностые лихие.
Выходит, что во всём её вина?
Страну винить легко, а где мы были,
Когда толпой нас не туда вели?
Не мы ли про Россию позабыли,
Продавшись за зелёные «рубли»?
Кого теперь винить? Они  изгои,
Такими и останутся навек
Родится поколение другое,
Но примет ли их новых новый век?

То в горку, то под горку  вверх и вниз
С десяток километров и пройти.
Я б Бога попросил, но атеист,
Чтоб ангелы мне помогли в пути.

То вверх карабкаюсь, то кубарем качусь 
Такие в Туапсе, друг мой, дороги
Ходить, как все, я скоро разучусь,
Если, конечно, мои смогут ноги
Всё это выдержать. А пыль на сапогах 
Привет от гор кавказских, но при этом,
Не любят здесь таких, как я, века
И убивают. Но притом  поэтов

Вся наша жизнь есть равновесие,
А у него  две стороны 
Одни из нас для Бога крестники,
Другие  слуги сатаны.

Так и живём меж тьмой и светом,
Грешим и молимся потом,
От Бога ждём всю жизнь ответов
Кто без креста, а кто с крестом.

Но Бог опять не отвечает,
А сатана он тут как тут
Нас грешных тут же привечает
А вдруг и чарку поднесут?

Так и живу. Для равновесия
Опять грешу, потом молюсь,
Потом опять совсем не весело
И от того опять напьюсь.

Был человеком  стал скотиной
И пил и пил почти три дня
За золотую середину,
Которая не для меня

Куда же мне податься пьяному?
И только трезвая душа
Для равновесия в бурьян меня
Вновь отправляет не спеша

Проспаться. И начать всё снова 
Или в трактир или в тюрьму
А Бог мне с неба молвит слово:
Я и  таким тебя приму.

Ночь. Старики уходят на покой
И наступает время молодёжи
Я из окна смотрю на них с тоской,
Жаль, возвратиться молодость не может
Пошли бы погулять под фонарём
И поболтать о чём-то между прочим,
Нам, вроде, целоваться белым днём
И не пристало как-то, зато ночью
Всё это было. И такая ночь
У нас с тобой была уже когда-то.
Хотя поцеловаться я не прочь,
Но ты сказала: вроде староваты

Я вернусь к тебе наверняка,
С телом, обновлённым и с душою
Той же самой, вечной как века,
И с любовью прежней и большою.
И  тебя я снова поведу
Под венец. И будет всё как было.
Только верь. И я к тебе приду,
Чтобы ты меня опять любила

Птенчик  очень маленькая птаха
Из гнезда в тени больших берёз
Вдруг упал. И плакал он от страха
В первый раз по-взрослому всерьёз.

Но никто беднягу не услышал
И никто помочь ему не смог.
Ведь летать не мог он, так уж вышло,
И упал среди чужих дорог.

А над головой чужие ноги,
А вдали вальяжные коты.
В этом мире выжили б не многие,
Каждую минуту жди беды.

И увидев это безобразие,
Так спасти его я захотел,
Но пока я сам с берёзы слазил,
Птенчик к своей маме улетел.

Так и мы, хотя и не летаем,
Всё стремимся в небо улететь,
Потому что, кто там есть, не знаем,
А хотелось б очень поглядеть

У каждого из нас быть должен  дом,
Где он родился, жил и пригодился,
Кому-то и доску на доме том,
Потом откроют, ели он не спился

Но сколько их, бездомных, боже мой,
Небритых, неухоженных повсюду,
И не спешащих никогда домой,
Хоть мне представить это очень трудно.

Я после дел своих спешу в уют,
В тепло своей квартирки в двадцать метров,
Где нищие ко мне не пристают,
Вдали от всех старею незаметно

И тихо так проходят мои дни
Без поисков, борьбы за выживание
И вспомню, вряд ли я когда о них,
О тех, кто за пределами желаний

Желаний, чтобы день пожить, как я,
Чтоб превратиться просто лишь в  прохожих,
Спешащих в дом свой, где живут друзья,
Но только дом тот не для них, похоже

Чёрные платья, фартуки белые 
Время, как  будто, пошло снова вспять,
И гимназистки, немного несмелые,
Вернули меня в век двадцатый опять
Как-будто и я с ними рядом шагаю
И тоже спешу на последний звонок,
И старость свою беспощадно ругаю,
За то, что опять не успел и не смог