Тётушка со своим супругом, худоватым мужичком лет сорока, похожим на фитель свечи, бодро собрав чемоданы, попрощались с ними и со своим чудным домом. Как выяснилось позже, муж тети и был стоматологом семьи Майя, а разбалованный сынок его ребенком от первого брака. Болтуна отправили утренним рейсом на стажировку языка за границу.
Как только добрые хозяева уехали, Май предложил Луре принять душ, вместе. Он подошел к девушке, и во взгляде она прочитала его волнение и серьезность. Он взял её руки и повернул их ладонями вверх, проведя своими ладонями, от которых она почувствовала жар и желание подарить этому человеку такое же тепло. Он произнес в этот момент: «Я люблю Вас, Богиня» Лура невольно расплылась в улыбке, и своими открытыми ладонями прикоснулась к его щеке, притянув к себе его лицо. Борода была гладко выбрита, глаза блестели, словно черные гравированные камушки, а губы были сладкими, как бабушкино вишневое варенье в детстве. Лура медленно спустила лямки сарафана, сняла его полностью и, глядя уже голому Майю в глаза (как мужчины так быстро успевают раздеться?), медленно спустила беленькие шелковые трусики до стоп, а потом подняла их одной ногой и всё белье оставила на шоколадного цвета паркете. Оба они сглотнули слюну и быстро задышали. Зайдя под душ, Май открыл прохладную воду, от которой розовые соски девушки стали упругими и поднялись вверх, потом он включил теплую воду, подойдя сзади и коснувшись её своим горячим, просто дымящимся членом, стал целовать шею. Лура почувствовала щекочущие волны внизу живота. Они целовались, а вода струилась по их молодым, обнаженным телам.
Он нежно помыл Луру, и, взяв на руки, обмотав в белое махровое полотенце, понес на второй этаж в шикарную спальню.
Он нежно помыл Луру, и, взяв на руки, обмотав в белое махровое полотенце, понес на второй этаж в шикарную спальню.
Их движения откликались в её сознании и в её животе приятными вибрациями, возникала удивительная мелодия в голове, а запах его тела был пряным и пленительным. После быстрых и дерзких движений наступила феерия её чувств. Она на несколько секунд будто отключила сознание, её ощущения невероятного удовольствия вдруг разлились горячим потоком по всему телу. Состояние невесомости. Им было хорошо.
Они укрылись шелковым покрывалом белого цвета, и Лура стала водить тонкими пальчиками по горячему телу Майя. Над кроватью висели золотого цвета шкафчики. Лура с любопытством ребенка вдруг спросила: «А что в них, книги?». Май, прибывая почти в бессознательном состоянии от выброса мужской энергии (и не только), еле шевеля языком, пробурчал: «Можешь заглянуть». Лура, словно кошка, вскочила на колени и принялась открывать заветные створки. «Ну, капец, это зачем твоей милой родственнице такой арсенал инструментов?» с удивлением спросила Лура.
Май тем временем, приоткрыв левый глаз, с ног до головы окинул взглядом обнаженную красотку. «Ты так восхитительна, я пьян тобою» притянув к себе девушку, прошептал он. Они поцеловались. Май привстал, чтобы тоже посмотреть в шкафчик. «А, ну, так это её хлеб. Слышала, что она сказала перед уходом? Она рекомендовала не стесняться и пользоваться найденным» с хитрым выражением лица говорил Май.
Лура играючи его оттолкнула: «Дурачок!» Она поставила вместо себя подушку к его груди. А в шкафчике было множество интимных игрушек, костюмчиков и даже целый набор хрустальных членов разных размеров и диаметров.
Да, уж, хлеб, хохотала Лура. Я смотрю, жители нашего города жить не могут без мучного, раз твоя тетушка на счастливую и безбедную жизнь заработала себе этим «хлебом»». Лура достала какую то коробочку.
А это у нас что?
Открой.
Лура открыла красивую коробочку, а из неё вынула алого цвета сеточку комбинезон. На коробке была изображена блондинка в красном комбинезоне сеткой. Лура скользнула в покрывале в душевую и через минуту выставила свою красивую ножку из за двери. Сетка была крупной и такой красной, что Май среагировал, как «бык на тряпку», он привстал и, быстро дотянувшись до пульта, включил медленную обворожительную музыку. Лура, закончившая когда то хореографическую школу, двигалась потрясающе. Она мелкими шажками, играя бедрами и плавно касаясь себя руками, в такт играющей музыки, то приближалась к Майю, то удалялась от него так, что он мог рассмотреть её восхитительное тело во весь рост. Рост, кстати, у неё был небольшой, но тело пропорционально и красиво. Ноги её фигуристые, с красивым икроножным рельефом, а щиколотки тонкие и изящные, ножка маленькая. Грудь её была среднего размера, волосы светло русые, что великолепно сочеталось с красной сеткой, которая была сшита на одно плечо, второе плечо было обнаженным. Ноги и ступни тоже были полностью покрыты сеточкой. Лура была не толстой, она была «вкусной», хорошо сложенной и пышной девушкой. Она двигалась, словно пантера, пластично и изящно, получая от себя и от мужского внимания невероятное удовольствие. Они тонули в волнах своей близости
Когда наступила ночь, они пошли на берег. Море было таинственно спокойным. Вода, словно простынь покрывала поверхность темной глубины. Песок, к её удивлению, не был холодным видимо дневная жара хорошо прогрела землю. Лура надела длинную шифоновую юбку, надеясь на её романтическое колыхание от морского ветерка, но нет, трюк не удался, сегодня был полный штиль. Зато Май незамедлительно снял с неё это одеяние, и, кинув юбку на песок, свалил девушку как в танго, на эту подстилку, положив её голову на свое бедро, он присел рядом.
Май так нежно смотрел в её глаза, так нежно гладил пряди русых волос. Потом сказал: «Как же дальше, может, ты переведешься в мой город учиться?»
Май был студентом биологического института. Отец адвокат был не вполне доволен выбором своего наследника, но не гневался и не пытался насильно перетянуть его в свою сферу, понимая, что важно заниматься делом, к которому есть тяга, иначе и деньги будут не важны. Город, в котором учился Майкл, под названием Мирный находился в трехстах километрах от Готеска, поэтому Май мог часто навещать своих родителей в течение всего учебного года, приезжая к ним на стацикате.
Когда наступила ночь, они пошли на берег. Море было таинственно спокойным. Вода, словно простынь покрывала поверхность темной глубины. Песок, к её удивлению, не был холодным видимо дневная жара хорошо прогрела землю. Лура надела длинную шифоновую юбку, надеясь на её романтическое колыхание от морского ветерка, но нет, трюк не удался, сегодня был полный штиль. Зато Май незамедлительно снял с неё это одеяние, и, кинув юбку на песок, свалил девушку как в танго, на эту подстилку, положив её голову на свое бедро, он присел рядом.
Май так нежно смотрел в её глаза, так нежно гладил пряди русых волос. Потом сказал: «Как же дальше, может, ты переведешься в мой город учиться?»
Май был студентом биологического института. Отец адвокат был не вполне доволен выбором своего наследника, но не гневался и не пытался насильно перетянуть его в свою сферу, понимая, что важно заниматься делом, к которому есть тяга, иначе и деньги будут не важны. Город, в котором учился Майкл, под названием Мирный находился в трехстах километрах от Готеска, поэтому Май мог часто навещать своих родителей в течение всего учебного года, приезжая к ним на стацикате.
Давай пока не будем об этом думать, помолчав, ответила Лура. Посмотри, какие здесь звезды, в Пирэе таких не видно.
Да, это точно. Слушай, поговаривают, что набирают тайный отряд для разведки на другие планеты, чтобы понять, откуда Серы, сказал Май.
Не слышала, но это интересно, сказала Лура.
Ты знала, что Серые бесполые и живут стаями, как волки с одним лидером вожаком? спросил Май.
Нет, а ты откуда знаешь? удивилась Лура.
Да, есть достоверный источник, Май явно не хотел его выдавать.
А так и не скажешь, вроде парами живут, сама многих видела.
Это, чтоб нам соответствовать, на самом деле они пришли реализовать какой то план, чертовски интересно, какой? рассуждал Май.
А ты летал на самую большую Звезду, многие из моих друзей уже летали, правда их родители могут им это позволить, точнее родительские кошельки? спросила Лура.
Нет, мне больше интересен мир живых бактерий и растений это наше будущее, этим я активно занимаюсь сейчас.
Говорят, что это Звезда имеет красивую поверхность, она, конечно, не сияет, но цвет её твердой основы похож на золото с переливами изумрудного цвета. Она имеет заостренные камни и выбоины и совсем без воды, только гористые пространства. О очень интересно. Было бы здорово увидеть это самой! Давно мечтаю.
Они посмотрели друг на друга с нежностью и прижались щека к щеке, глядя на мерцание загадочных светлячков в темном небе. Море густо пахло рыбой и отпечатывалось привкусом соли на их губах. Тут Май неожиданно подскочил и, схватив Луру на руки, понес её к воде.
Ты что делаешь? Холодная, наверно, кричала она.
Май был в одних шортах, а Лура в трусиках и шелковой майке. Май занес её в воду, которая оказалась приятно теплой. Лура перестала сопротивляться и, обвив шею Майя руками, стала держаться на плаву сама. Тут же их окружили плоские и бархатистые рыбины, довольно больших размеров. Таких морских обитателей Лура увидела впервые. Май спокойно заверил, что они совершенно безобидные, заплыли из более холодного течения из за сильных дождей пару недель назад. Рыбы крутились вокруг ног, словно домашние кошечки. Цвет их был пепельный, и они были, словно из замши.
А ты пробовала целоваться под водой? спросил Май, сверкая своими черными глазами, в которых отражались блики воды.
Нет, наверное, воздуха не хватит, потому что плавчиха я никудышная. Что прям при свидетелях? указывая на морские друзей, спросила девушка.
Набери полную грудь воздуха и ныряй, на счет «три».
Лура набрала воздуха, нырнула под воду, в которой, открыв глаза, к своему удивлению, разглядела лицо Майя. Они сблизились, приоткрыв губы, чтобы впустить его язык, Лура почувствовала, как соленая вода немного проникла в её рот, Май запустил язык и страстно поцеловал её. Они вынырнули и Май с улыбкой спросил: «Ну, как?». Лура честно призналась: «Не очень, вода соленая и не дышать тяжело». Май хохотал: «Так ты герметичней стыкуйся, чтоб вода не набиралась в твой милый ротик!» Они оба хохотали и плескались в этом спокойном, ласковом море.
Утром, Май проснулся от шкварчания готовящейся яичницы. Лура приготовила какао с молоком, нажарила немного блинчиков на льняной муке жутко полезная вещь, и пыталась лопаткой подцепить готовую яичницу, чтобы выложить на блюдо. «Если подождать пару минут, сковорода остынет, и твоя яичница сама изящно ляжет в тарелку» заметил Май, надевая белую рубашку и причесывая свой жгучий чуб. «Вот и первая бытовуха» промелькнуло в голове у Луры, которая разломала лопаткой яичницу на кусочки и вывернула на блюдо, как придется. Они позавтракали, наслаждаясь песней чаек и шумом проснувшейся прибрежной земли. Вода была изумительна, она подпрыгивала, заглядывала высокими волнами в окна и звала играть.