В плену инстинктов
Лейла Рин
© Лейла Рин, 2017
В мире, где правят лицемерие и предательство трудно научиться, снова, доверять.
Преданная мужем и отправленная в сарай, как отработанный материал, Лия всё же находит в себе силы сбежать. Однако головорезы Джеймса находят её и убивают.
Настоящим чудом становится её спасение, но теперь она находится в совершенно другом мире среди незнакомых существ, главарь которых спас её.
Проведя с ним некоторое время, девушка влюбляется в своего спасителя, но в самый ответственный момент сворачивает, испугавшись снова довериться мужчине.
Она возвращается к прежней жизни, но она заканчивается, когда наступает череда неожиданных событий.
Глава I/ Лиялайя
Сквозь щели в деревянных досках старого покосившегося сарая я видела надвигающиеся сумерки. Ещё раз оглядела ветхие гнилые стены. В темноте квадратной постройки скрывался садовый и хозяйственный инвентарь, вышедший когда-то из строя и хламившийся тут вместе со мной за ненадобностью.
Я вдруг вспомнила слова Джеймса, когда он впервые привёл меня в свой особняк и, не без гордости, знакомил со своими владениями. Тогда увидев в этом стареньком грязном сарайчике валявшуюся груду ржавого металлолома, спросила у него:
Милый, скажи, а зачем ты хранишь здесь все эти вещи? Они ведь уже не пригодятся.
У твоего отца в гараже лежат старые детали?
Да, но.
Видишь ли, дорогая, твой отец пытается сэкономить.
Но зачем это тебе?
Умный человек, знающий цену себе и своим деньгам, никогда не допустит их утекания в никуда. Этот хлам имеет дефекты в одном, но оттуда можно брать рабочие запчасти и детали для других. Плюс это гарантия того, что служебный персонал не растащит дорогостоящие инструменты по домам, ссылаясь на их неработоспособность, и, зная, что хозяин купит новые инструменты.
Ну а как же модернизация? На рынке постоянно появляются новые усовершенствованные вещи.
Я допускаю элементы апгрейда, но только в том случае, если они действительно необходимы и повысят качество работы персонала. Например, чем лучше автомобиль с автоматической дверью, в сравнении с обычной машиной?
Ну, дверь открывается сама.
И какая от этого польза?
Никакой. Открыть дверь не представляет особой сложности. Поэтому данная модернизация является абсолютно бесполезной. Она не улучшает практических качеств автомобиля, не влияет на управляемость и прочие действительно важные показатели.
Я тогда чувствовала себя круглой идиоткой. Моя семья была небогата. Мои представления об обеспеченных людях ничем не отличалась от мнения остальных «обычных смертных». Поэтому, конечно, меня удивила эта ржавая коллекция. Я думала, что представители его кругов не думают о таких мелочах, как запасные детальки.
Ну ладно, тебе это ни к чему, пойдём дальше, он нежно обнял меня за талию. Нечего тратить наше драгоценное время на ничтожности, вроде этого.
И как я тогда не заметила цинизма в словах Джеймса, глупая. Он не сберегал. Ему была недопустима сама мысль, что такие оборванцы, как я, что-то у него украдут. Даже такой хлам.
Нет же. Мне он представился таким грамотным и просвещённым человеком, неизбалованным и умеющим ценить вещи. И вот результат моей наивности. Я сижу в сарае среди этого же ненужного хлама, как запасная запчасть. Ненавижу!
Я резко подскочила на ноги. Кровь неслась по венам, разнося по телу реки огненного гнева. В голове беспрестанно крутилась только одна мысль «Сегодня или никогда!».
Я ждала этого дня больше полугода. Шаг за шагом, подготавливая всё. Сдвинувшись немного в бок, принялась с остервенением разбирать ветхие доски, уложенные на полу, под небольшим слоем сена и земли.
Через щели проскользила чья-то тень. Замерев, я насторожилась. Внезапное озарение пронеслось в голове: «Это Тересса. Я совсем забыла про чёртов ужин!».
Быстро вернув обветшалые деревяшки на прежнее место, руками я смела на них землю и села в своё привычное положение, надев на тонкие запястья наручники. Едва успела опустить руки вниз, как перекошенная входная дверь со скрипом открылась.
На пороге стояла хрупкая молодая девушка в длинном голубом с клетчатым рисунком сарафане и белом узорчатом фартуке. Это была Тересса. Её глаза всегда светились искренностью и добротой. Она носила мне еду каждый день по два раза.
Добрый вечер, Лиялайя, она поставила чумазую металлическую чашку с непонятной густой жижей неопределённого цвета, не вселяющей своим видом и запахом чувство аппетита, на грязный пол сарая. Тоненькая ручка нырнула под белоснежный фартук и выудила оттуда два кусочка свежего мягкого хлеба. Вот, к сожалению, это всё, что у меня получилось сегодня для тебя достать.
Девушка печально наклонила голову вниз, вздохнула и присела на коленки, приподняв подол сарафана.
Спасибо. Я взяла еду из рук служанки. Подняв глаза на неё, добавила. Ой! Да расслабься ты.
Тересса всегда была очень добра ко мне. Даже после того, как Джеймс велел запереть меня тут и приказал всей прислуге забыть о моём существовании, кроме неё. Терессу же он обязал «кормить и убирать за мной, как и за остальным скотом». Другому служащему персоналу вход в сарай был закрыт. Снаружи перед входом висела камера, снимавшая всех, кто входил и выходил. Девушке же надлежало находиться со мной не больше пяти минут за одно посещение.
По мнению Джеймса этого времени должно быть достаточно, чтобы я успела поесть, и она смогла бы унести с собой ложку.
А не успеет, пусть слизывает языком, как животные, пренебрежительно бросила Диана, когда Тересса попыталась возразить.
И это ещё одна странная вещь, Тересса могла оставить в сарае тарелку или ведро без ручки, но не столовые приборы.
Сейчас она сидела напротив меня и смотрела на то, как я ем эти несчастные два кусочка хлеба, украденные ею с хозяйской кухни. Служанка часто так делала.
Благодаря ей я питалась не помоями, а едой. Иногда Терессе удавалось принести картофелину сырую или даже варёную, или кусочки других овощей. Несколько раз даже ломтик мяса умудрилась стащить. А в основном, конечно, доставала только хлеб. И я была ей крайне признательна за это чистое добро.
Лиялайя немного помявшись Тересса тихо продолжила. Я тут подумала. Я хотела тебе отдать она сняла с шеи чёрную толстую нить, на которой висел маленький золотистый медальончик. Вот, протянула её мне. Возьми, и помолись за себя. Ты очень плохо стала выглядеть в последнее время.
Хм, я усмехнулась. Тесса, человек, живущий, как крот, в тёмном сарае, априори не может выглядеть хорошо.
Нет, она отрицательно замотала головой. Ты не думай. Я ничего плохого не хотела сказать. Вид у тебя просто болезненный, девушка снова протянула мне руку с подвеской на ладони. Он улучшит твоё состояние. Мне всегда помогает.
Знаешь что, Тесс? Как-то я перестала верить в чудеса. В последнее время. Ничто и никто тебя не спасёт, если не пошевелишься сама. Я пристально посмотрела на лицо юной собеседницы.
В тени заходящего солнца, пробивавшегося сквозь дверной проём, невозможно было отчётливо различить её черты.
Тогда возьми её ради меня, Тересса протянула руки и плавно опустила нить мне на шею. Я сама помолюсь за тебя.
Ладно. Спасибо тебе, Тесс.
Ну, я пойду уже.
Пока.
Тересса встала на ноги, оттряхнула колени и вышла. Я подождала ещё несколько минут после того, как дверь сарая, противно проскрипев, закрылась за служанкой. Сбросив наручники и отстегнув гири, отодвинула чашку с помоями моей едой подальше и раскидала по краям землю, которая прикрывала путь к моей свободе.
Откинув гнилые доски в тёмном, пропахшем сыростью сарае с кучей старого инвентаря, скрывавшие под собой глубокую яму, старательно выкопанную мной за последние три недели, я быстро спрыгнула внутрь вместе с ржавой лопатой в руках.
Для побега был только один шанс. Нужно лопатой пробить канализационную трубу. Конечно, меня услышат. На территории вокруг Его особняка день и ночь дежурит охрана, вечно снуют садовники и прислуга. Как бывшая хозяйка, вернее жена хозяина дома, я прекрасно всё это знала. Поэтому необходимо всё сделать очень-очень быстро, чтобы успеть улизнуть отсюда живой, до того, как меня поймают его амбалы и тут же закопают за попытку побега.
Я ждала этого момента последние шесть или семь месяцев. После того, как Джеймс запер меня тут, беременную. До сих пор помню, как горели ненавистью его глаза в тот момент, когда он узнал, что я в положении. Никогда не забуду:
На улице стоял ясный, солнечный денёк. Последние недели я плохо себя чувствовала, поэтому купила тест на беременность. Когда мои глаза увидели заветные две полоски, радости не было предела. Сорвавшись с места, я понеслась из ванной к Джеймсу в кабинет, забыв про недавнюю крупную ссору. Он говорил по телефону. Как только закончил, я затараторила, радостно прыгая и махая рукой с тестом перед его глазами. Но вместо радости лицо мужа исказила гримаса ненависти и презрения.
На улице стоял ясный, солнечный денёк. Последние недели я плохо себя чувствовала, поэтому купила тест на беременность. Когда мои глаза увидели заветные две полоски, радости не было предела. Сорвавшись с места, я понеслась из ванной к Джеймсу в кабинет, забыв про недавнюю крупную ссору. Он говорил по телефону. Как только закончил, я затараторила, радостно прыгая и махая рукой с тестом перед его глазами. Но вместо радости лицо мужа исказила гримаса ненависти и презрения.
И что теперь? Обязательно махать этой грязной палкой перед моим лицом? Что ты хочешь от меня теперь?
Его вопросы застали меня врасплох. Я не знала, что ответить на это. Передо мной стоял совершенно чужой человек.
Я Милый, у нас будет ребёнок. Ты же говорил. Ты же хотел.
Я ничего подобного не хотел, Лиялайя. Мне тут только потомства твоего не хватает для полного ужаса. От тебя-то не знаешь куда скрыться. Не нужен он мне. И ты не нужна.
Эти слова больно ранили меня. Разразился грандиозный скандал. Несколько недель мы не виделись и не общались. В таком-то доме это не сложно. А потом Джеймс принял решение относительно меня.
Заточив меня в этом сарае, он обрёк плод внутри на скорую гибель. Потеря ребёнка тяжело далась мне. Помимо прочих осложнений, ещё и вызвала сильнейшие боли. Никто не вызвал мне скорую помощь и не показал врачу. Останки моего будущего ребёнка соскребли с грязного пола совком и безжалостно выкинули.
Я была на третьем месяце беременности. Ребёнок должен был стать спасением для нашего рушащегося недолгого брака. Ведь Он так хотел иметь детей. Но, как в итоге оказалось, совсем не от меня. Я и предположить не могла, что наша любовь, как я тогда думала, выльется в такое жестокое предательство.