Буква Е. Еда
Все дети кушают плохо, но мои хуже некуда (каждая мама говорит именно «мои», но на самом деле, вообще все-все за редким исключением, но это как-то совсем не успокаивает). Еда это детский кошмар, потому что она не только сладенькое и вкусненькое, но ещё и полезненькое. Впрочем, по этой причине еда и мамин кошмар, потому что именно маме приходится делать из еды полезненькой вкусненькую, а это не всегда получается.
Каша на завтрак? Я уже забыла, как эту кашу варить надо. Стакан сока, печенька, кексик всё. На большее не рассчитывайте. Правда иногда по большим праздникам (для мамы, конечно) на завтрак съедается творожная запеканка и даже омлет! В общем, на завтрак грех жаловаться, переходим к обеду.
Суп? Конечно. Только без морковки, капусты, лука, зелёного горошка, петрушки, укропа и т.д., но обязательно с мультиком, и не одним, а двумя, тремя, лучше четырьмя и ещё с небольшим скандалом по поводу того, что морковка в супе присутствует, как и остальные овощи. Засечь обман дети умудряются во время мультяшной заставки к очередному анимационному шедевру, так что и они не всегда помогают, потому что, если мультик не очень интересный, а титры длиннее обычного, небольшой скандал перерастает в большой, а там уж не до еды.
Итак, ужин. Тушеные овощи «фу». Картошка не фу, но «что-то не хочется». Мяско, рыбка «давай, но только без хлеба и гарнира». «Так уж и быть, съедим по огурчику, если после ужина будет десерт». Десерт обязателен! И обязателен большой десерт не в пример основному блюду. Моё потерпевшее фиаско практически по всем питательным направлениям сердце спасает только выпитый на ночь кефир или молочный коктейль. И ещё муж. Единственный человек в нашей семье, который ценит результат проведённых мною часов у плиты, хотя и от него можно услышать знакомое «Что это? Пшёнка? А больше ничего нет?» Ну как вы не понимаете, это же так полезно!
Буква Ё. Ёж
Ёж это я к концу дня. Тяжёлого, не самого лучшего дня, пропитанного детскими криками и моим недовольством собственной судьбой. Это моё внутреннее состояние: колючки со всех сторон, лица не видно заслонили злость, усталость и бессилие. На человека, а тем более любящую мать мало похоже. Впрочем, мамы бывают и такими. И чтобы это принять, мне потребовалось почти пять лет, да и то иногда берут сомнения. А ведь мама она тоже человек. Она тоже чего-нибудь хочет, она, бывает, устаёт. Мама даже может чего-то не хотеть делать, например, играть, читать, гулять. Причины могут быть совершенно разные от головной боли до просто плохого настроения. Маму за это нельзя казнить. Наоборот надо помиловать. А лучше помиловАть. Не дать ей замкнуться, углубиться в самоедство и самобичевание за несовершенное поведение и отсутствие должной выдержки, за шлепок по попе, пусть и самой любимой, за грубые слова, сказанные от невозможности восстановить контроль над своими же детьми и призвать их к послушанию
«Мам, ты когда доброй станешь?» спрашивает меня мой трёхлетний сын. «Стану, сынок, стану». Сейчас вздохну поглубже и буду добреть. Вот я уже и не ёж колючий, а ёжик, милый-премилый. Стакан молока ёжику за вредность!
Буква Ж. Жалость
Бывает, я жалею себя, и это губительно для моего организма. Я сразу становлюсь какой-то рыхлой, неоформленной, бессильной. Мне становится лень. Лень вставать, лень играть, лень ходить, лень жить. Я представляюсь себе таким несчастненьким-несчастненьким, брошенным-преброшенным, одиноким, замученным беспросветными серыми буднями бесформленным нечтом, безыдейным, безинициативным, бесполезным
А как иначе я должна себя чувствовать? Я же совсем одна с двумя детьми. Без отдыха, без выходных, без бабушек и дедушек, дядюшек и нянюшек, без детского сада, наконец, потому что нерадивые мамаши водят туда своих сопливых детей, а их сопли липнут к моим здоровым деткам, и вот мы уже четвёртый месяц на домашнем режиме, кучу лекарств перепили, кучу врачей перепосещали, нас лечат-лечат, только калечат, а я вообще хочу спать и телевизор смотреть, а не из пластилина роботов лепить и капризы каждодневные слушать. Мне никто не может помочь. Нет ничего, чтобы могло хоть как-то облегчить моё существование!..
Выплачусь я, выкисну вся, пойду пол пропылесошу, пирог яблочный испеку, с детьми в магазин схожу фруктов купить и на тележке их покатать. Смотрю вокруг а жизнь-то налаживается. Прохожие мне улыбаются, на сыновей моих смотрят с одобрением мол, мамины помощники. Вон, старший макароны с полки взял и тащит, а младший за ним следом бежит: «Мам, я тоже взял!».
Сама я вроде тоже ничего, а для описанной выше ситуации выгляжу просто шикарно. Муж комплименты мне каждый день делает, восхищается красотой моей и мужественностью. Да и играет он с детьми каждый вечер пусть недолго, но я-то и на диванчике посидеть могу, даже вздремнуть на нём ненадолго и чайку попить в лечебном одиночестве. Чего ж это я жалуюсь? У меня всё хорошо! У меня семья, муж, дети. Да я счастливая какая! Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Буква З. Завтра
Моё завтра будет сегодня. И не только потому, что я лягу спать ближе к трём часам ночи, но и потому, что завтра будет на 99% похоже на вчера, сегодня и послепослепослепослепослезавтра. За полчаса до звонка будильника я услышу детский голос. Он обязательно скажет: «Доброе утро!», «Пора вставать», «Дай сок», «Хочу писять», «Включи мультик», «А он меня обижает», «Когда вы уже проснётесь», «Нам одним скучно». На затрак я буду пить остывший чай, есть узорно погрызанные вафли (виртуозно вымаканную яичницу-глазунью, хлеб от бутербродов) и выметать крошки из-под стола.
За полтора часа я мастерски приготовлю полноценный обед и ужин (пропылесошу, уберу игрушки, вытру везде пыль), успею сделать зарядку и привести себя и детей в подобающий для прогулки вид. Затем я буду два часа кататься на горке во дворе, играть в песочнице и катать трёхколесный велосипед со своим младшим сыном за рулём, неотступно следующим за своим старшим братом на велосипеде двухколёсном. Перед этим я вынесу эти два велосипеда и все прилагающиеся к прогулке аксессуары на себе из дома (впрочем, об этом прекрасном ежедневном моционе я уже писала). Затем будет ненавистный, но очень полезный суп, детские сказки в любимой книжке, а точнее в двух, послеобеденный сон, снова прогулка, встреча папы с работы, семейный ужин с веником в руках, жирными отпечатками маленьких ручек на стульях, липкими шоколадными поцелуями благодарности и чаем на коленках. После водные процедуры с обязательными развлекающими мероприятиями в ванной, чтение книг и сон, который приходит практически сразу за два раза сбегать попить и один раз посетить уборную, песенку про «Голубой вагон», поэтическую пятиминутку «Про Лукоморье» и ещё один стишок про маленький грузовичок. Всё оставшееся время можно потратить на себя, мужа и сон. Но обычно приходится выбирать между собой, мужем и этим самым сном, потому что сил на все уже почему-то не осталось.
Впрочем, не все дни одинаковые. Два раза в неделю мы ходим в детский центр на занятия. Это мои любимые дни. Вся первая половина дня пропитана ожиданием похода: с утра мы обсуждаем сами занятия и то, как мы туда доберёмся (главных действующих лиц всегда интересует номер нужной маршрутки, хотя он совсем не меняется), с прогулки мы все спешим домой, суп съедается быстрее, сон приходит на 15 минут раньше чтобы успеть выспаться до того, как мама всех разбудит, затем относительно быстрые сборы и о чудо!!! долгожданный выход из дома. Сначала мы едем 25 минут на маршрутке, и в это время мои дети с восторгом смотрят в окно и умиляют своими вопросами и рассуждениями пассажиров. Конечно, иногда случаются истерики и драки за место, но Но потом целых два часа мои сыновья делают что-то отдельно от меня, и единственное, зачем я могу им понадобиться это похвастаться мне своими достижениями. Из распорядителя бала я превращаюсь в его рассеянного созерцателя, погружённого в собственные мысли/чтение/вязание, отвлекающегося на своих любимых детей затем, чтобы в очередной раз возгордиться ими и вновь окунуться в собственное Я.
Впрочем, не все дни одинаковые. Два раза в неделю мы ходим в детский центр на занятия. Это мои любимые дни. Вся первая половина дня пропитана ожиданием похода: с утра мы обсуждаем сами занятия и то, как мы туда доберёмся (главных действующих лиц всегда интересует номер нужной маршрутки, хотя он совсем не меняется), с прогулки мы все спешим домой, суп съедается быстрее, сон приходит на 15 минут раньше чтобы успеть выспаться до того, как мама всех разбудит, затем относительно быстрые сборы и о чудо!!! долгожданный выход из дома. Сначала мы едем 25 минут на маршрутке, и в это время мои дети с восторгом смотрят в окно и умиляют своими вопросами и рассуждениями пассажиров. Конечно, иногда случаются истерики и драки за место, но Но потом целых два часа мои сыновья делают что-то отдельно от меня, и единственное, зачем я могу им понадобиться это похвастаться мне своими достижениями. Из распорядителя бала я превращаюсь в его рассеянного созерцателя, погружённого в собственные мысли/чтение/вязание, отвлекающегося на своих любимых детей затем, чтобы в очередной раз возгордиться ими и вновь окунуться в собственное Я.
Вообще я не верю в то, что когда-нибудь моё завтра изменится, что я смогу встать по звонку будильника или даже позволить себе полежать лишние 10 минут в кровати, собираясь с мыслями и готовясь окунуться в новый день, посмотреть по телевизору новости и ещё какую-нибудь взрослую передачу, выпить кофе с подругой, провести, наконец, обеденное время не с плюющимися супом детьми, а коллегами по работе. Но моё завтра обязательно будет таким, пусть и через несколько лет, но будет обязательно. И когда я думаю об этом, мне становится страшно от мысли, что мои дети вырастут и уже не будут нуждаться во мне так, как нуждаются сейчас, что мне нечем будет заполнить моё свободное время, читай образовавшуюся пустоту. Я буду одна в целом свете. Мои руки будут свободны от тёплых детских ладошек, моё молчание в отсутствии постоянных вопросов будет отдавать грустью, и вряд ли я позволю себе заливисто хохотать над какой-нибудь несусветной глупостью посреди улицы, как это делала раньше под защитой своих маленьких рыцарей. Господи, как же я буду скучать по моему прошедшему завтра, которое не менялось изо дня в день, даря мне счастье двойного материнства со всеми вытекающими из него приятностями и не очень.
Буква И. Истина
Я всегда была за правду, с самого раннего возраста. Как говорится, от этого и страдала. Доказать, что я права, что мои слова истина для меня было превыше всего, и неважно, каким путём я шла к этому доказательству. До сих пор помню, как ругалась с сестрой из-за какой-то исполнительницы, имени которой я уже не помню (вопрос: стоило ли так ругаться?). Моя сестра говорила, что именно эта певица поёт какую-то песню, которая ей очень нравится, а я с пеной у рта доказывала, что эту песню поёт певица совсем другая. Я, конечно же, была права (насчёт песни и исполнителя), но с сестрой в итоге мы не разговаривали дня три, хотя жили не просто в одной квартире в одной комнате. К чему это я? Да к тому, что мой старший сын унаследовал от меня эту патологическую жажду установить непреложную истину любым возможным и невозможным способом. При этом, его истина в силу возрастных особенностей не всегда совпадает с истиной действительной, хотя, может, это кажется только мне, такому же правдорубу и истиноману как и он.