Максим Максимыч в первое мгновение не до конца, видимо, понял смысл последнего выражения Олега и поэтому равнодушно махнул рукой:
Да какая им разница.
Что-о? через мгновенье вскрикнул он. Они что были с тобой?
Олег молча кивнул головой.
Какого чёрта, застонал Межинский, схватившись за голову. Этого мне не хватало. Пойми, что есть некоторые вещи, которые лучше держать подальше от посторонних глаз и ушей. Что же теперь делать? Почему я тебя сразу не предупредил-не вовлекать их в это дело.
Они не посторонние люди. Мы, одна команда и привыкли всё делать сообща.
Да, конечно, замахал руками Максим. Это я так воспитал вас. Но.Любое правило может иметь исключение. Сейчас был именно такой случай.
Олег неопределённо пожал плечами, мол, что случилось, того уже не вернёшь.
Нет, но зачем ты всё-таки потянул их с собой, запричитал дальше Межинский. Ты что не смог бы сам справится?
Не уверен, замахал головой из стороны в сторону Мельничук. Хотя бы один помощник мне нужен был.
Максим также резко снова сел на стул.
Да, ты садись, садись, предложил он Олегу сделать то же самое. Я, честно говоря, попал очень в затруднительное положение.
Боевой дух Максим Максимыча очень быстро иссяк. Теперь он снова становился прежним владельцем сыскного агенства-спокойным, рассудительным, трезвым.
С одной стороны, как ты видишь, без помощников мне не обойтись, рассуждал Межинский. Дело становится всё более сложным и запутанным. А с другой стороны, будет лучше, чтобы о нём знали как можно меньше народу. Раз уж наши коллеги стали невольными участниками этого расследования, то я считаю, что их надо посвятить во все дела. Максим впервые улыбнулся за всё время разговора. А то Денис мне всю печёнку выест своими расспросами. Ты тоже так считаешь?
Конечно, ответил Олег. Мне самому интересно.
Ничего тут интересного в принципе и нет, равнодушно промолвил Межинский. Банальная история о человеческом тщеславии, гордыне и запредельных амбициях. Но об этом завтра.
Максим Максимыч натянуто улыбнулся и всем своим видом стал показывать, что разговор окончен.
Глава 4
Мартин дома? спросил пожилой мужчина, слегка протиснув голову в дверной проём.
Женщина по другую сторону двери стала внимательно разглядывать непрошеного гостя, а когда узнав его, воскликнула:
Максим Максимыч, вы что с ума сошли-поздно ведь. Мартин уже спать ложится.
Да ещё не так уж и поздно, стал оправдываться гость, посматривая на часы. Только девять часов. А мне нужно с ним очень поговорить. Срочно. Пожалуста попросите его, чтобы он меня принял.
У него сегодня тяжёлый день был, проворчала женщина, пропуская гостя в квартиру. Много посетителей было.
Через несколько минут женщина вернулась и официально объявила:
Медиум готов вас принять.
Сколько раз за всю свою жизнь Межинский переступал двери этого загадочного кабинета. Он знал обстановку в нём наизусть. В кабинете Медиума было много свечей, стены разрисованы мистическими рисунками, а в углу на тумбочке стоял блестящий шар с голубоватым свечением. В комнате не было стола, сам Медиум садился на высокий треножный стул, а гости уютно располагались на кожаном кресле. За небольшой ширмой в другом углу комнаты на полу лежал маленький коврик, на котором два раза в день, утром и вечером, Медиум занимался медитацией. Тут же свисали прямо из потолка разные статуэтки молящегося Будды. Будда в разных позах был изображён и на картинах, висевших тут же.
Как правило, Медиум принимал посетителей при сумеречном освещении: окно в кабинете было тщательно занавешано, а свет давали только свечи, стоящие на полках по всему периметру комнаты. Поэтому Максим очень удивился и даже зажмурился от яркого света переступив порог кабинета, оказывается здесь было так много лампочек.
Медиум привычно расположился на своём стуле. Это был очень маленького роста, сутулый пожилой мужчина с редкими седыми волосами на голове и безобразно морщинистой кожей.
Очищаем комнату от негативной энергии, пояснил он. В темноте рождаются тёмные силы. А я ведь знал, что ты придешь.
Ты решил поиграть со мной в какую-то игру, недовольно пробурчал Межинский. Или ты решил поиздеваться надо мной?
Во-первых, здравствуй, мы ведь с тобой сегодня ещё не виделись, с сарказмом заметил Медиум. А во-вторых, отбрось этот недовольный тон. Я не люблю разговаривать с людьми, которые приносят сюда много негативной энергии. А от тебя идут нездоровые волны.
Да уж прости меня, но ты отлично знаешь, что меня привело к тебе, иронично проговорил Максим. Ты ведь не выполнил своё обещание.
А я тебе разве что-то обещал, Медиум издевательски наклонил голову набок и язвительно улыбнулся. Или ты решил, что я тебе что-то должен. Медиум никогда никому ничего не должен, а если он и помогает людям, то это по доброте душевной, а не по принуждению или из страха. А ты вообще-то присядь, присядь. Добавил он вкрадчивым голосом.
Межинский повиновился и сел в гостевое кресло. Он много раз сидел в этом кресле, но почему-то сейчас он чувствовал себя очень скверно. Это, видимо, из-за того, что Медиум смотрел на него как-то странно, а может из-за того, что сейчас он встречался с ним в непривычной обстановке было очень светло и не горели свечи.
Какой он всё-таки уродливый, мимоходом промелькнула мысль в голове Максим Максимыча.
А кто тебе сказал, что человек должен быть красив внешне, для меня гораздо важнее внутренний мир человека, его поступки и помыслы, недовольно поморщился Медиум. Или ты считаешь по-другому?
Межинский вздрогнул: как он мог забыть, что от этого человека даже свои мысли нельзя спрятать.
Я очень хорошо знаю, что ты обо мне думаешь, продолжал далее Медиум, пристально глядя на собеседника. И это после того, как я много хорошего и полезного сделал для тебя. И заметь, ничего не требуя взамен. Сколько раз ты приходил ко мне за помощью? Ты уже, наверное, сбился со счету. А я помню. Помню всех тех пропавших людей, которых ты находил с моей помощью. Помню все те преступления, которые ты, благодаря мне, легко раскрывал и, благодаря которым, стал одним из лучших следователей города. Ты легко продвигался по служебной лестнице и считал, что так и должно быть. Что я тебе что-то должен или чем-то объязан. А помогал я совсем не тебе, а родственникам тех людей, которые были обеспокоены судьбой своих близких и хотели только одного, чтобы, если уж их и нет в живых, то хотя бы похоронить по-человечески. Я помогал тебе ловить преступников только для того, чтобы восстановить справедливость и наказать зло. А ты всю жизнь думал, что это твоя заслуга, что я помогаю тебе. И вот когда я в обмен на адрес нужного тебе человека прошу денег, ты становишься в позу и начинаешь что-то требовать. Ты больше не получишь от меня ничего. Сначала деньги, а потом информация.
А зачем тебе деньги? едва произнёс непослушным языком парализованный Межинский. Ты же не можешь брать деньги, иначе твой дар пропадёт.
Я не могу брать деньги с людей за свои услуги, я должен помогать им бесплатно. Я белый маг. В этом ты прав. Но я достаточно сделал добрых дел, поэтому могу сейчас перейти и на другую сторону. И дар мой останется при мне. Вот здесь ты ошибаешься.
Медиум подошёл поближе к Максиму и наклонившись к нему прошептал:
У меня есть талантливый ученик, имеющий дар, но он круглый сирота и очень беден. Когда он станет Медиумом, он так и останется бедным и ему негде будет жить. А я хочу после себя оставить хоть что-то ему. Я очень хочу подарить ему квартиру. Эту квартиру, оставшуюся мне от матери, я завещал своей помощнице. Она всю жизнь была рядом со мной, делила со мной и радости, и горести. Она святой человек. Эти два человека самые близкие люди в моей жизни и я хочу отблагодарить их. Но у меня только одна квартира, а денег на покупку второй, естественно, нет.
Но у меня нет таких денег, возразил Межинский.
Врёшь, отрезал Медиум. Ты же знаешь, что меня обмануть невозможно. Твои дети смогут обеспечить себя сами и эти деньги, которые ты заработал не без моей помощи, им не нужны. Я просто прошу у тебя свою долю. Ведь, если чесно, я заработал эти деньги.
Помоги мне в последний раз, пролепетал Межинский. И я оставлю тебя в покое. Последний раз. Прошу тебя.
Ты, видимо, не понял о чём я тебе только что сказал, Медиум развернулся и сел на место.
Максим сполна воспользовался этой секундой, когда Медиум перестал смотреть на него. Он слегка приободрился.
Ведь мы с тобой росли в одном дворе, с надеждой воскликнул он.
Ага, вспомнил, зло посмотрел на Межинского Медиум. Может ты помнишь, как ты со своими дружками издевался надо мной. Я до первого класса мочился в постель, я рос слабым и больным, я был маленького роста и уродлив. А вы постоянно обзывали меня, били, заставляли делать неприятные вещи. Помнишь?
Межинский опустил голову.
Я был беззащитным перед вами, никто не мог заступиться за меня, продолжал далее Медиум. Моя бедная мать растила меня одного, она с утра до вечера работала, чтобы хватало денег лечить меня. А ты помнишь, как вы её обзывали за спиной: и шлюха, и грязная подстилка, и вонючая бычка. А это всё из-за того, что она точно и не знала от кого меня родила. Ей очень хотелось ребенка, а в личной жизни ей не везло. А меня вы обзывали Семимесячным. Я сначала не понимал, что это такое. Думал это так из-за моего роста. Но потом понял и это открытие не принесло мне радости. А моё имя? Как вы насмехались над моим именем. «Тоже мне иностранец-засранец», говорили вы. «Ты своим видом оскверняешь столь благородное имя». Сколько боли и обид я перенёс в детстве. Как ночами я тихонько плакал в подушку, как я проклинал тот день, когда родился. Как я хотел уйти из жизни, но понимал, что моя мать не переживёт этого. Ты же помнишь, что я подружился с одной девочкой во дворе. Она была такой же несчастной как и я. Жила с бабушкой, родители у неё погибли. Она была одинока и постоянно ходила грустной. Мы сроднились с ней, ходили друг к другу в гости. Это была не просто дружба это была первая любовь. Она чувствовала то же, что и я, она была похожа на меня. И что же вы, сволочи, сделали. Вы заманили её в подвал и изнасиловали прямо у меня на глазах. Бедная девочка, она рыдала от боли и ужаса, просила не трогать ее, она звала на помощь. Я хотел ей помочь, но не мог. Вы скрутили мне руки и кричали, чтобы я смотрел на всё это. Мне было ужасно обидно и мерзко. Я тоже плакал и просил отпустить ее. Но вы только смеялись над нами и продолжали делать своё грязное дело.