Когда члены экипажа пришли в себя от пережитой физической и психической нагрузки, Николай Григорьевич распорядился:
Маша, займитесь Юрием Федоровичем, организуйте восстановительные процедуры. Александр, замените Смирновского за пультом управления. Вадим Аркадьевич, срочно со мной в сектор управления и связи.
Необходимо было немедленно связаться по безынерционной связи с Советом по космическим исследованиям на Земле. В условиях отсутствия силы тяжести Вадим Аркадьевич беспомощно махал руками и ногами в воздухе. Николай Григорьевич оттолкнулся от плоскости, которая раньше называлась полом, уцепил на лету Вадима Аркадьевича, и они вместе, вращаясь, полетели в выбранном направлении.
В секторе управления космолетом их ожидало разочарование. Оказалось, что все системы управления вышли из строя из-за мощного радиоактивного излучения. Осталась действовать только резервная цепь освещения, питающаяся от аккумуляторов. Космолет двигался по инерции, с большой скоростью в десять тысяч километров в секунду, в направлении к Плутону и далее через опасную зону Койпера в открытый космос.
Что будем делать? спросил Вадим Аркадьевич.
Необходимо в первую очередь детально обследовать космолет, ответил Николай Григорьевич, разобраться, что из элементов управления вышло из строя, а что осталось работоспособным. И как можно быстрее. В вашем распоряжении все, кроме пилота. Сможете?
Я понял. В первую очередь надо оживить ядерный реактор. Если это удастся, сможем наладить электромагнитную защиту, связь, оранжерейное хозяйство, а потом и регенерацию воздуха и воды.
Хорошо. Действуйте, а я пока займусь проверкой всего остального, в том числе состоянием элементов магнитной камеры основного двигателя.
На ревизию состояния космолета ушло полтора дня. Оказалось, что волна радиоактивных частиц, пройдя сквозь космолет, вырубила большинство полупроводниковых элементов управления системами космолета. Но не все. Часть элементов, защищенная мощными поглотителями, сохранилась, и Вадим Аркадьевич, используя свой огромный опыт конструирования ядерных реакторов малогабаритных электростанций, смог, наконец, доложить командиру:
Все в порядке. Печка разгорается.
Это была первая победа над безысходностью. У экипажа появилась надежда.
Жить будем? спросил Шурик у командира.
Будем, будем, ответил командир.
За обедом, приготовленным Ольгой на водородно-кислородной горелке, экипаж впервые за последние два дня находился в приподнятом настроении. Чувство неуверенности пропало. Обедали в помещении кухни. Вращающийся цилиндр, обеспечивающий искусственную тяжесть, не работал. Большой закрытый бак с приготовленным в нем бульоном, насыщенным протертыми овощами и рыбными консервами, был укреплен на круглой платформе. Из него бульон поступал в прозрачные закрытые сосуды, из которых космонавты посасывали через трубочки питательную смесь. Чтобы получить второе кусок жареной говядины нужно было нажать кнопку в металлическом шкафу, и из него через отверстие выбрасывался этот кусок, нанизанный на полиорганическую нить. Мусорить не полагалось, поскольку уборка на кухне с помощью пылесоса требовала определенных навыков и времени. Сладкий чай пили так же, как и бульон.
И долго мне еще мучиться с этими горелками? обратилась Ольга к Николаю Григорьевичу.
Еще день, и по электросетям пойдет ток рукотворного реактора, ответил за командира Вадим Аркадьевич.
И я смогу, наконец, налаживать свое оранжерейное хозяйство?
Куда же мы без ваших оранжерей? улыбнулся командир. На консервированных запасах долго не протянешь.
А как вы считаете, Николай Григорьевич, обратилась к нему Машенька, протягивать долго придется?
Пока не ясно, Машенька, если наладим связь, этот вопрос прояснится. Как чувствует себя Юрий Федорович?
Чувствует себя хорошо. Проходит курс. Доза очень высокая, но я думаю, справимся.
Кстати, вступила в разговор Эсфирь Яковлевна, через оптический телескоп я проанализировала направление нашего движения. Оказалось, прямо на Плутон и его спутник Харон. Будем там через четыре дня. Хорошо бы к этому времени наладить работу боковых двигателей, хотя бы на сжиженном топливе. Возможно, потребуется коррекция траектории движения. А то
А то что? спросила Ольга
А то врежемся в одну из этих ледяных глыб и останемся там навсегда памятником первопроходцам.
Эсфирь Яковлевна, не омрачайте наш первый радостный день, обратился к ней Вадим. Как только запустим реактор, я что-нибудь придумаю.
Командир поблагодарил Ольгу и, обращаясь ко всем, произнес:
Командир поблагодарил Ольгу и, обращаясь ко всем, произнес:
Пообедали и за работу. Время это самое дорогое, чего у нас сейчас явно не хватает.
Когда заработал атомный реактор, по восстановленным электросетям потек ток.
Кровеносная система заработала, констатировал Вадим Аркадьевич.
Ожила система электромагнитной защиты, ограждающая космолет от мелких метеоритов. Заработала система радиолокационного обнаружения опасных космических объектов. Восстановилась автоматическая система лазерного уничтожения этих объектов на далеком расстоянии. Заработали два цилиндра диаметром десять метров каждый, вращающиеся в разные стороны со скоростью четыре с половиной секунды на один оборот, предназначенные для восстановления тонуса мышц при искусственной силе притяжения после продолжительного нахождения в невесомости.
Многое восстановить не удалось. В частности, магнитная экранировка плазмы в двигателе синтеза водорода восстановлению не поддавалась, и, следовательно, космолет был обречен двигаться по инерции в бесконечную бездну Вселенной, корректируя направление движения очень малыми дозами за счет энергетически слабых боковых двигателей. Не удалось также восстановить компьютерную систему поиска направления на Землю. Увы, блок памяти этой системы вышел из строя безвозвратно. Использование узконаправленной антенны для передачи сообщения электромагнитным способом оказалось невозможным. Сложная безынерционная связь тоже не работала и могла быть восстановлена только в условиях ремонтной базы, оснащенной сложной аппаратурой.
Во вместительном секторе, отведенном под оранжерейное хозяйство с искусственным освещением, занималась рассадой Ольга Евгеньевна. Шурик помогал ей в налаживании автоматического поддержания влажности почвы и регулировки освещенности.
Машенька приводила в порядок медицинскую аппаратуру. Юрий Федорович лежал в отсеке лазарета, и Маша периодически контролировала процесс регенерации пораженных клеток его организма.
Жизнь налаживалась. Единственно, к чему было трудно привыкнуть к невесомости. Космонавты периодически подползали или подлетали к одному из вращающихся цилиндров и, уцепившись за амортизаторы, постепенно приобретали скорость, равную приблизительно семи метрам в секунду, и затем располагались там, всем телом ощущая, как эта центрифуга прижимает их к стенке с силой, равной силе притяжения Земли.
Опасения по поводу возможного падения на Плутон или его спутники оказались напрасными. Сначала через оптический телескоп, а потом через иллюминатор космолета космонавты наблюдали приближение планеты и трех ее спутников Харона, Никты и Гидры.
Эсфирь Яковлевна, обратился Вадим к астроному, на каком расстоянии мы пролетим мимо Плутона?
Около ста тысяч километров.
А на каком расстоянии обращаются вокруг него спутники? спросила Ольга.
Харон совсем рядом, в тридцати тысячах километров, Никта на расстоянии пятьдесят тысяч, а Гидра шестьдесят пять тысяч километров.
Космические тела быстро приближались, и вот уже светло-коричневый с незначительной желтизной Плутон, размером с футбольный мяч, медленно проплыл перед глазами космонавтов. Рядом, в два раза меньше, висел, как елочная игрушка, красноватый Харон.
Эсфирь Яковлевна, расскажите поподробнее, пожалуйста, обратилась к ней Машенька.
С удовольствием. Плутон самая маленькая планета, по размеру и весу меньше таких спутников, как спутник Юпитера Ганимед, спутник Сатурна Титан, спутник Нептуна Тритон. Он даже легче Луны в пять раз. Поэтому его относят к ряду карликовых планет вместе с Хароном и другими, более удаленными карликовыми планетами. Состоит он на тридцать процентов изо льда и на семьдесят из горных пород. Поверхность его состоит из азотного льда, метана и моноокиси углерода. Температура на поверхности минус двести тридцать градусов по Цельсию. Харон в диаметре почти в два раза меньше Плутона и в восемь раз легче. Он в два раза темнее его, несколько меньше по удельному весу, потому что в большей степени состоит из водного льда. Это говорит о том, что рождались они в далеком прошлом благодаря различным процессам. Есть такое мнение, что Плутон обращался когда-то по круговой орбите вокруг Солнца, как и все другие планеты. Какое-то постороннее тело столкнулось с ним, в результате чего он стал обращаться по эллиптической орбите. Что касается ледяного Харона, то ряд авторов предполагает, что он образовался, так же, как кольца Сатурна и большинство его спутников, из океанов взорвавшейся планеты Фаэтон, которая обращалась когда-то вокруг Солнца по орбите между Марсом и Юпитером. Часть осколков этой планеты образовала пояс астероидов, обращающихся сейчас по той же орбите, что и Фаэтон.
А где Никта и Гидра? спросила Маша.
Их видно только в телескоп. Они очень малы. Никта сорок шесть километров в диаметре, а Гидра шестьдесят один километр. Кстати, вы не обратили внимание? Звездное небо изменилось.
Одну минутку. Точно, изменилось, сказала Маша, мячик Солнышка был вон там, а теперь переместился.
Это нас Плутон слегка развернул своим притяжением. Если бы наша скорость была небольшой, он заставил бы нас кружить вокруг него в качестве спутника. А при нашей большой скорости он слегка столкнул нас с первоначального пути. Интересно?
Очень, улыбаясь, произнес Шурик, теперь нас любой космический мусор будет мотать из стороны в сторону, как марионетку.
Пока шел разговор, Плутон и его маленький спутник превратились в две елочные игрушки. Космолет удалялся от Солнечной системы.
Цзынь! Последнюю остановку проехали, попытался пошутить Шурик.
Возможных остановок еще будет много, задумчиво произнесла Эсфирь Яковлевна, а потом добавила: пояс Койпера вокруг Солнца изобилует объектами побольше Плутона, а дальше за этим поясом начинается облако Оорта, которое триллионами крупных и мелких образований отделяет Солнечную систему от Вселенной. И так вплоть до расстояния в один световой год, то есть в десять триллионов километров.