Хорошо, сказал Стрела, не скрывая своего одобрения мужеству Марии.
Кап согласился нехотя, и сказал: Ну, если ты думаешь, что это лучше, то или; но возьми один из этих пистолетов, чтобы
Нет, нет, я более полагаюсь на мою молодость и слабость, чем на всякое оружие, перебила его Мария, и смело направилась к сидевшим около огня и продолжавшим свой обед.
Никто не заметил ее, пока она не приблизилась к группе на расстоянии ста шагов. Но тут она наступила на сухую ветку, которая с треском сломалась вод ее ногами, и в ту же минуту вскочил индеец, которого Стрела назвал Могиканом. Другие два схватились за свои ружья, прислоненные к дереву. Но, не увидев никого, кроме безоружной девушки, Могикан тихо сказал несколько слов своим товарищам, снова уселся к своему кушанью, и предоставил старшему из двух белых идти Марии навстречу.
Когда он приблизился, то Мария увидела, что действительно имеет вред собою человека ее цвета ножи, хотя одеяние его было полуиндейское и полуевропейское. Он был средних лет, и его хотя некрасивое лицо выражало столько честной прямоты и добросердечия, что Мария тотчас убедилась в отсутствии для нее всякой опасности. Она остановилась и спокойно ожидала приближения неизвестного.
Не бойтесь ничего, сказал он ей, приветливо кланяясь, вы здесь, в пустыне, встретились с христианами, которые обойдутся с вами с любовью и уважением. Я человек, достаточно известный в этой стороне, и вероятно, вы слыхали какое-либо из моих имен. Французы и Мингосы зовут меня «Длинное Ружье» за мое превосходное оружие; у лучших друзей моих, Могикан, я зовусь «Соколиный Глаз», а солдаты и охотники этого берега называют меня Следопытом, ибо знают, что, найдя раз начало следа, я никогда не потеряю конца его.
Эти добродушно сказанные слова произвели немедленное и глубокое впечатление на Марию.
Так вы Следопыт! вскрикнула она радостно, хлопая в ладоши.
Да, так зовут меня, хотя я охотнее стараюсь находить дорогу там, где нет никакой тропинки, чем идти по следу, уже открытому. Но солдаты не умеют даже различить тропинку от следа, хотя первую можно видеть, а второй узнается почти всегда лишь по чутью.
Значит, вы тот друг, которого отец хотел выслать вам навстречу?
Совершенно справедливо, если вы дочь сержанта Дунгама.
Да, это я. Я Мария Дунгам, а там за деревом мой дядя Кап и Стрела, один из Тускарора, служащий нам проводником. Мы надеялись встретиться с вами ближе к озеру.
Я бы, однако, желал, чтобы более надежный индеец был вашим проводником, сказал Следопыт, я вообще не люблю племени Тускарора, а Стрела один из самых честолюбивых начальников. А Юнита с ним?
Да, она сопровождает нас, это скромная и добрая женщина.
И притом честная и верная душа, чего нельзя сказать о ее муже, прибавил Следопыт. Тем не менее, мы должны взять спутника, которого посылает вам небо, и все-таки есть индейцы еще худшие, чем Тускарора. Впрочем, хорошо, что мы встретились, ибо я обещал сержанту доставить благополучно дочь его в Форт, хотя бы и сам при этом должен был погибнуть.
Смотрите, перебила его Мария, вот идут дядя и индеец.
Следопыт молча ожидал обоих мужчин и от души приветствовал их, в особенности Капа. Затем все общество направилось к тем двоим, которые спокойно оставались у огня.
При приближении их могикан спокойно продолжал есть; другой же встал и вежливо снял шапку при виде Марии. Это был молодой, сильный и красивый мужчина, которого одежда во всем выказывала моряка.
Вот те друзья, которых отец ваш выслал вам навстречу, сказал Следопыт, обращаясь с улыбкой к молодой девушке. Это великий начальник Делаваров, уже преодолевший многие препятствия и встречавшийся с множеством опасностей. Его зовут Чингахгок, что на нашем языке значит «большой змей»; но получил он это имя не потому, чтобы был расположен к предательству, а потому что он благоразумный и хитрый начальник. Стрела понимает, что я говорю.
Пока Следопыт говорил это, оба индейца осматривали друг друга проницательными, испытующими взглядами. Наконец Стрела подошел поближе и приветствовал Чингахгока с видом дружбы и задушевности. Следопыт одобрительно кивнул и снова обернулся к белым.
Мне так же приятно, сказал он, видеть дружескую встречу двух индейцев в этой пустыне, как вам, мистер Кап, доставляет удовольствие видеть на океане дружественное судно. Но так как мы заговорили о судне, то я вспоминаю о моем молодом друге, Гаспаре Вестере, который, проведя всю свою жизнь на озере Онтарио, понимает несколько в этих вещах.
Мне очень приятно с вами познакомиться, сказал Кап, пожимая руку молодому моряку, который от души отвечал тем же. Но вот у вас роскошно обставленный стол, и Следопыт приглашает вас принять в нем участие.
Все общество уселось вокруг поставленного для всех блюда с кусками дичины, и начало есть с аппетитом, немало возбужденным путешествием по пустыне. Но как только Кап несколько утолил солод, то снова обратился к Следопыту и возобновил разговор.
Ну, я думаю, что жизнь, подобная вашей, доставляет немало удовольствия, хотя и не столько, как нам, морякам. У нас все вода, а у вас только земля.
Не совсем, возразил охотник, мы тоже при наших походах и переездах встречаем воду. Нам почти столь же часто приходится употреблять весла и сети, как и ружье и нож.
Да, да, у вас есть озера и несколько быстрых рек, но и все тут, небрежно возразил Кап, высоко ценивший свое звание моряка, но не хвастайте этим чересчур, ибо знайте, что я предпринял свое путешествие преимущественно с тою целью, чтобы ознакомиться с вашими вместилищами пресной воды, и поэтому вы мне не представите одно вместо другого. То, что я до сих пор видел из ваших озер, не больно важно и дает мне о них не высокое понятие, и откровенно говоря, я не могу поверить, чтобы здесь в самом деле нашлось озеро со свежей водой.
Вы неправы, и очень неправы, когда в чем бы то ни было сомневаетесь во всемогуществе Бога, серьезно возразил Следопыт. Тот, кто сотворил озера с соленой водой, тот мог сотворить такие и с пресной.
Да, это совершенно справедливо, отвечал Кап, я вовсе не оспариваю могущества Бога, а хочу только сказать, что до тех пор не поверю существованию пресной воды в больших вместилищах, пока не испробую ее своим языком, и затем оставим этот предмет.
Следопыт удовольствовался этим и начал другой разговор.
Нам скоро надо будет отсюда удалиться, сказал он, в этой стороне кругом множество Ирокезов, и чтоб взбежать их встречи, необходимо много хитрости и ловкости.
Что? вскричал моряк. Разве эти негодяи отваживаются подходить под самые пушки английской крепости?
А почему же нет? Они потому и являются, что это в их обыкновении; мы с Чингахгоком собственно для того обошли оба берега реки, чтобы вовремя разузнать о негодяях. Гаспар же в это время плыл в челноке вверх по реке.
Ну, да ведь вам нечего опасаться какого-либо несчастия? спросил озабоченный Кап.
Нам только грозит опасность быть подстреленными из засады, и, во всяком случае, опасность эта не маловажна.
Но, черт возьми! Для чего же сержант заставляет меня совершать по пустыне путешествие более 150 миль. Если бы не Мария, я право тотчас вернулся бы назад и предоставил бы самому Онтарио заботиться о том, соленая ли у него вода или пресная.
Если бы вы не так поступили, отвечал Следопыт, то все же вам не было бы лучше. Но будьте спокойны и положитесь на то, что мы проведем вас целыми и невредимыми и сами не потеряем наших скальпов.
Когда Кап услыхал о скальпах, то невольно взялся рукой за свои длинные волосы и с неудовольствием покачал головой. Но, наконец, он все-таки принял веселый вид, хотя посылал сквозь зубы сильные проклятия своему зятю, который довел его до столь опасного положения.
Хорошо, Следопыт, сказал он, не смотря на все могущие грозить нам опасности, я не оставляю надежды благополучно достигнуть гавани. Как далеко еще можем мы находиться от Форта?
Еще около пятнадцати миль, которые мы быстро проплывем по течению, если не встретим препятствий со стороны Мингосов.
И, вероятно, всю дорогу леса будут тянуться справа и слева?
Что такое?
Ну, я хочу сказать, что мы должны будем искать нашу дорогу посреди этих проклятых деревьев.
О, нет; вы поплывете в челноке вниз по течению Озвеги, и даже так быстро, как едва ли возможно гнать судно веслами и волнами.
Но, черт возьми, кто же тогда защитит вас от пуль Мингосов?
Бог! спокойно возразил Следопыт. Всевышний, которого милость и милосердие спасали ужи нас от больших опасностей! Но пора пуститься в путь, ибо до заката солнца остается лишь несколько часов.
Затем приступили к приготовлениям для дальнейшего путешествия, и в несколько минут все общество было готово. Но прежде чем оставить место своего привала, Следопыт собрал еще кучку ветвей и бросил ее на догоравшие угли. Нарочно прибавил он туда несколько сырых кусков дерева, чтобы дым сделался столь густ и темен, как только было возможно.
Ну, Гаспар, обратился он тогда к молодому моряку, смотрите за тем, чтобы хорошенько скрыть след ваш, и тогда дым скорее принесет вам пользу, чем повредит. Некоторые из бродящих в окружности десяти миль Мингосов наверное будут смотреть, не видать ли дыма над деревьями и высотами, и когда увидят наш, то тем лучше, пусть себе являются на то место, с которым мы простимся.
А разве дым не послужат им поводом идти по вашему следу? возразил Гаспар. Отсюда до реки вам придется оставить широкий след.
Чем шире, тем лучше; ибо когда мы однажды будем на воде, то никакая хитрость Мингосов не поможет им узнать, поплыла ли мы вверх или вниз, и они вероятно предположат, что мы пустились вверх по течению. Почему? Потому что оно не вообразят себе, чтобы мы из-за удовольствия своего стали рисковать головами.
Да, да, это справедливо, возразил Гаспар, они не могут знать ничего о дочери сержанта, которая собственно служит поводом к этой поездке.
А от вас уж конечно они ничего не узнают, сказал Следопыт, заботливо ступая по следам Марии, если б только этот старый моряк Кап не водил по лесам своей племянницы; этакий упрямец!
Упрямец?
Да, да, настоящий упрямец, продолжал Следопыт, разве он не пренебрегает нашими прекрасными озерами и реками и не называет их простыми лужами? Я право того мнения, что нужно бы в наказание заставить его проплыть раз чрез водопады, тогда он получил бы о пресных водах другое понятие.