«С перепоя вечно разная пакость мерещится! Не стоит придавать значения!» мысленно утешил я себя. Однако не помогло. Ледяная паутина страха продолжала опутывать сердце. Тяжело вздохнув, я встал с кровати, отыскал в ящике письменного стола упаковку феназепама, проглотил три таблетки, запил водой, опустился обратно на скомканную простыню и прикурил сигарету.
Из распахнутого настежь окна тянуло утренней свежестью. Во дворе, в зеленых кронах деревьев, хрустальными голосками переговаривались птицы. Над горизонтом медленно поднимался золотой диск солнца. На соседней улице прогромыхал по асфальту ранний грузовик По мере того как транквилизатор впитывался в кровь, я успокаивался. Озноб постепенно исчез, дыхание выровнялось. Нервное напряжение сменилось умиротворяющей сонливостью. «Сегодня нужно провести две тренировки. Одну в двенадцать, другую в три часа. Особо разлеживаться нельзя», с ленивой досадой вспомнил я, завел будильник на девять утра, затушил окурок в пепельнице, закрыл глаза и неожиданно очутился посреди безжизненной равнины, покрытой обломками черных скал. В низком, сумрачном небе часто вспыхивали сиреневые молнии.
Над самой землей плавали ошметки призрачного, голубоватого тумана. Вдалеке, на краю равнины, виднелся ярко-красный горный хребет, а рядом, буквально в двух шагах, стоял омерзительный демон с собачьей мордой. На макушке адского создания торчали осклизлые рога, из мохнатой пасти текла густая, бурая слюна. Шелудивый хвост выписывал в воздухе причудливые вензеля. При виде меня урод злобно оскалился. «Думаешь, отделался от нас, ничтожный человечишко?! оглушительно проревел он. Думаешь, забыл недавний сон, и все?! Ну не-е-ет, смертный! Ни черта не получится! Ща-а-ас мы тебе напомним кой-чего!!!»
Демон взмахнул безобразной лапой. Грянул гром, горный хребет изогнулся, словно живой, обрывки тумана закружились в сумасшедшем танце. Почва под ногами затряслась, затем разверзлась, и я провалился в громадную пещеру, залитую мерцающим фиолетовым светом. Пол покрывал толстый слой свернувшейся крови, по стенам ползали гигантские пауки с человеческими головами. Под потолком, пронзительно пища, носилась стая летучих мышей. Удушливо пахло сероводородом. Неподалеку, с утробным рыком, вновь материализовался рогатый урод.
Ты, мальчишка, стал плохо себя вести! клацая желтыми клыками, продолжил он. Добровольно покинул Бригаду, начал регулярно ходить в церковь да еще дружка Петьку от самоубийства отговариваешь. Ух, тварь двуногая!!! Рожа беса страшно исказилась, а рев трансформировался в змеиное шипение. Не оболь-ща-а-а-йся! Мы тебя-я-я не вы-ы-ыпу-у-ус-с-стим! Ты на-а-аш!!! Поклони-и-ись-сь-сь мне! Не-ме-е-е-едленно!
Ну уж нет! преодолев мистический страх, решительно возразил я. Перебьешься, нечисть!
Ах, так?! Перечить посмел?! Сопротивляешься?! взвилось на дыбы исчадие ада. Ну ладненько! Значит, будешь принесен в жертву!!!
От ближайшей стены отделились несколько фигур в темных одеждах и, не касаясь пола, поплыли в мою сторону. Каждая сжимала в руке острый, окровавленный нож.
Взять его! повелительно рявкнул демон.
С душераздирающим визгом дьявольские отродья набросились на меня и усердно замахали ножами. Тело сразу во многих местах пронзила мучительная боль.
Господи Иисусе! Помоги!!! отчаянно закричал я. Фигуры дрогнули, заколебались и растаяли в смрадном воздухе. Вслед за ним исчез рогатый урод.
Визг, однако, не прекратился.
Окаянный пьяница! Поспать нормально не даст! добавился к нему сердитый женский голос.
С натугой разлепив веки, я понял, что визг исходит от будильника, а ругань от моей жены Татьяны: заспанной, недовольной, облаченной в полупрозрачную комбинацию с рюшечками.
Чего разорался как резаный? протирая глаза ладошкой, недружелюбно осведомилась она.
Сон плохой привиделся, морщась, просипел я.
Оно неудивительно. Скоро вообще до белой горячки допьешься. Чертей по квартире гонять начнешь! нравоучительно выдала супруга и удалилась, покачивая бедрами.
Переведя дыхание, я отхлебнул глоток воды, спустил ноги на пол и на минуту задумался. Как ни странно, но попреки жены в определенной степени меня успокоили. Наверное, Таня права. И первый кошмар, не запомнившийся, и второй, до жути реалистичный, заурядные последствия злоупотребления алкоголем, а отнюдь не вещие сны! Сколько мы с Петькой вчера вылакали? Гм! Если считать вместе с пивом, то не менее ведра на брата. В сорок лет подобные загулы даром не проходят! Здоровьице-то того, изрядно растранжиренное
«Пора завязывать с пьянкой!» в конце концов решил я, с кряхтением поднялся и направился в ванную. Приводить себя в порядок
Саша, не лезь на рожон А ты, Витя, наоборот! Будь активнее! Доставай противника!.. Армен, не убегай от него как заяц. Смотреть тошно! Отходить исключительно вбок, по кругу, и тут же контратака. Во-от! Другое дело!.. Сеня, Валера, чего вы размахались ногами по воздуху? Дурацких фильмов насмотрелись? Руки подключайте! Без них бой не выиграть. Я кому сказал?! То-то же!.. Что, Санек, схлопотал по носу? Тебя же предупреждали «не забывай о защите»! Ладно, впредь будешь умнее
Пацаны работали парами (в боксерских перчатках и войлочных путах (Путы специальные «накладки» на ноги.)), а я, прохаживаясь вдоль зала, делал им замечания. Наручные часы показывали половину шестого вечера. Тренировка второй юношеской группы близилась к завершению. «Слава Богу, заканчиваем! устало думал я. После спаррингов поотрабатываем приемы против ножа, и все! Отдых!!! Отмокну дома в горячей ванне, потаращусь в телевизор, да на боковую. А завтра снова сюда. С утра пораньше. Н-да уж! Не потопаешь, не полопаешь!»
Мой еженедельный рабочий график был уплотнен до предела. Две юношеские группы (понедельник среда пятница), три взрослые (вторник четверг суббота). Кроме того, по средам и четвергам индивидуальные занятия за особую плату. В общей сложности около ста учеников. Только так удавалось сводить концы с концами. Вопреки заверениям Правительства, цены в магазинах неуклонно росли, да и аренда спортивного помещения обходилась в кругленькую сумму. Снизится количество занимающихся хотя бы на треть, и амба! Моментально вылетишь в трубу. Правда, в ближайшей перспективе это мне не грозило. От желающих записаться в секцию буквально отбоя не было. Я преподавал профессиональный вариант кикбоксинга с добавлением элементов тайбокса (удары коленями, локтями), а также обучал подопечных некоторым приемам боевого самбо: против ножа, палки, удушающих захватов и т. д. После ухода из ОПГ во мне неожиданно прорезалась педагогическая жилка, и дело быстро пошло на лад. Я ухитрялся выковывать неплохих бойцов даже из самых на первый взгляд безнадежных увальней. А после того, как двое моих семнадцатилетних воспитанников в легкую расправились с агрессивной сворой рыночных джигитов, слухи о «крутом тренере» разнеслись далеко за пределы города. В результате, кроме местных, к нам в зал потянулись ребята из Москвы и Московской области
Закончили спарринг, сняли перчатки, разобрали деревянные ножи, покосившись на часы, скомандовал я. Переходим к прикладному разделу. Сегодня будем отрабатывать
Мою речь прервали вялые, насмешливые аплодисменты. В дверях зала стоял шифу (Шифу в переводе с китайского означает Учитель.) ушуистов Лев Радзинский тридцатипятилетний, абсолютно лысый субъект с жидкой, остроконечной бороденкой на подбородке. Как водится, в сопровождении почетного эскорта. Свиту «Учителя» составляли: смазливая, но чем-то неприятная брюнетка и два здоровенных бугая с мертвыми глазами зомби.
Чего приперся? хмуро спросил я. Тебя в гости не приглашали! Или ты настолько «продвинут», что позабыл о приличиях?!
С Радзинским мы познакомились случайно, примерно полтора года назад, и с тех пор шифу Лева вызывал у меня глубокую, устойчивую неприязнь. Но отнюдь не в качестве конкурента! Просто в своей секции он пудрил мозги учеников различной оккультной дрянью, активно практиковал медитацию, выходы в астрал и т. д. и т. п.
Естественно, я как православный человек не мог относиться с симпатией к подобным вещам
Моя реплика явно обозлила Радзинского. Физиономия шифу покраснела, глаза сузились, бороденка затряслась. Тем не менее Лева попытался сохранить имидж невозмутимого восточного мастера.
Ты грубый, неотесанный тип, павлиньим голосом произнес он. Тебе никогда не постигнуть сущность ки[1], не осознать процессы Вселенной
Где уж нам уж! иронически прищурился я. Мы люди темные, от сохи! А не выдаем японские термины за китайские исключительно по скудоумию!
На сей раз Радзинский аж задохнулся в бешеной ярости. Благовоспитанная личина бесследно исчезла. В блеклых глазах вспыхнула животная злоба.
Я пришел к тебе с деловым предложением, но теперь нам вряд ли удастся найти общий язык! перекосившись, прошипел он.
Ну и проваливай отсюда, равнодушно ответил я.
Я пришел к тебе с деловым предложением, но теперь нам вряд ли удастся найти общий язык! перекосившись, прошипел он.
Ну и проваливай отсюда, равнодушно ответил я.
Внезапно неприятная брюнетка, склонившись к уху наставника, шепнула несколько слов. Лева заметно приободрился, выпятил грудь и изрек с пафосом:
Хамов надо учить уму-разуму. Мы готовы наглядно продемонстрировать подавляющее превосходство духовно-утонченного стиля «Саньда» над вашим быдловским мордобоем. Выставляй любого из своих учеников против этой хрупкой девушки. И она, уверяю, разделается с ним играючи. Максимум за один раунд! Ставлю на кон пятьсот долларов!!!
Перебьешься, лаконично отрезал я.
Ага-а! Испугался! возликовал Радзинский. Опасаешься сокрушительного провала!!!
Ничего подобного! фыркнул я. Проблема в другом. Ты, конечно, не в курсе, но в отличие от вас, «доблестных» ушуистов, мои парни с бабами на ринг не выходят. Не то воспитание. Впрочем Если ты жаждешь денежной ставки, то сделай ее! На самого себя. Против меня. Или слабо?
Не-е-ет!!! хищно ощерился Лева, сбрасывая пиджак. Не слабо! Я с величайшим наслаждением вышибу из тебя дух!!!
Ребята взволнованно загалдели, отодвигаясь к стенам и освобождая место для поединка.
По каким правилам будем биться? выйдя на середину зала, поинтересовался я.
Ничего не ответив, Радзинский попытался провести удар ногой в пах. «Значит, без правил», защитившись подставкой колена, мысленно констатировал я, отбил в сторону нацеленный в переносицу кулак и, шагнув вперед, влепил ему раскрытой ладонью по барабанной перепонке. Лева отпрянул назад, ошалело тряся головой. Не давая опомниться, я «достал» противника носком кроссовки в ребра, сорвал дистанцию, схватил за бороденку и специальным приемом впечатал затылком в пол. Радзинский потерял сознание.