Крановщик за выпивкой часто и охотно рассказывал, что с ним произошло.
Только к Копылу подъезжать фьють и там. Просто кран дернуло и перенесло. Мягко так, плавно. Хорошо нашелся. А так. Кто знает, что там могло произойти, в этом Чертовом колесе.
Большинство говорили «не верим».
Да и никто не верит, говорил крановщик. Только десятки протоколов уже исписано по этому делу. Чуть не посадили за угон. Говорят, за сутки и не туда можно уехать. Ну уж когда маршрут посмотрели там сплошное бездорожье, показание спидометра а он опломбирован, километража то такого нет И когда следы от колес не нашли в поле вот тогда отстали. А я что? Чик и там. Миг один.
Но все было совсем не так просто Владимир Котов уже не раз слышал эти рассказы крановщика, и чувствовал он что-то не договаривает. Он знал, что крановщику грозит большой срок за угон автокрана. Уголовное дело, запущенное против крановщика, складывалось очень гладко. Есть факт пропажи автокрана, есть факт обнаружения его вместе с водителем. Факты сами клеятся к делу. А мистику к делу не пришьешь. Крановщик этого не знал, но только Владимир Котов сумел спасти его от тюрьмы. Он просто заставил экспертов написать в автодорожной экспертизе, что крановщик не мог за такое время покрыть столь большое расстояние по пересеченной местности на данном автокране. Экспертизу подшили к делу, и дело закрыли за «отсутствием состава преступления.
Но тайна оставалась.
И однажды Котов решил действовать по другому. В выходной он будто случайно встретился с крановщиком и предложил зайти, попить пивка в местное кафе.
Он взял за свой счет пару бокалов пива и соленую рыбу, они уселись за столик и разговор сразу зашел о том же. Крановой рассказывал опять тоже самое. И Котов, глядя в упор в глаза собеседнику. сказал:
Костя, друг мой Почему ты боишься рассказать всю правду?
Всю правду? задумался крановщик Костя. А кому она нужна, та правда? Я им не скажу, не-ет Они меня за угон хотели посадить Они меня месяц в следственном изоляторе продержали Рассказать им, чтобы они меня в психушку отправили? Нет, не скажу
Да никто тебя никуда не отправит! горячо убеждал его Котов. На фиг это кому надо, а просто очень интересно, где же ты побывал, а? Ты же герой!! Котов давил на самолюбие. Ты же Первопроходец, первооткрыватель! И молчишь. Тебе орден могут дать. Или хотя бы медаль «За отвагу».
Котов не ошибся. После третьего бокала пива и бутылки водки крановщик начал хвалиться:
Да, я был там!! И долго был! Я был там, где еще не ступала нога наших ученых!! И все видел и все помню Они сильные. Такие, ух. Но дики-е-е
Кто они? не понимал Котов.
Те люди, которые там живут Или не живут, а тоже попали туда. Как и я Кто его знает
Дальше он замолк. Котов испугался, что собеседник выпил лишнего и может просто уснуть, и тогда из него уж точно ни слова не вытянешь. Потом долго ждать, пока он протрезвеет, потом все снова здорово И Котов все допытывался это где же он был и с что видел? Где это место такое, в котором омолаживают лет на десять-пятнадцать, хоть и временно?
И все-таки в тот раз услышал то, чего так ждал услышать Правда, попутно ему пришлось выслушать подробный рассказ о стерве, его первой теще, о вредном начальнике участка механизации, о пустых магазинах и плохих товарах, о текущей политике и о диспетчере Аньке. Крановщик Костя подробно рассказал, как выглядит диспетчер Анька и что она из себя представляет, почему она лучше Польки, и почему он пока не спешит жениться второй раз. А потом уже разговор наконец-то перетек в нужное Котову русло.
Кто его знает, куда я попал Думаю, место тоже там же, под Копылом, а вот время не знаю Это потом, когда я вернулся, оказался за семьсот верст Нам всем привет передали. «Хай», говорят. Привет, мол. От предков. Может, это были наши пра-прадеды. Только, думаю, там столько пра-пра-пра, что со счета собьешься. А может по ихнему «хай» это и не привет, а нехай там Топай, мол, отсюда, пока при памяти, пока не прокололи в решето они же с копьями
Котов слушал его, и в простой забегаловке открывались ворота в древность, в такую далекую древность, в которой терялся счет векам
Сильное племя из трехсот человек уходило на восток. Они шли третий месяц навстречу рассвету, навстречу восходящему Солнцу. Они искали то, что ищут все люди испокон веков и будет искать каждый человек до скончания века где лучше? Они останавливались и открывали для себя новую истину «хорошо там, где нас нет». И снова шли на восток. Дикими лесами, степями и снова лесами. Они останавливались в поймах обильных рыбой рек, и снова шли дальше. Они останавливались в лесах, охотились на зверя, собирали съедобную растительность и снова шли дальше.
Они ушли с запада, потому что не могли терпеть власть над собой. Они хотели свободы и уходили от молодого, начавшего формироваться государства, где не смогли стать на вершине власти. Но их ум и сила не дали им быть рабами, и они уходили на восток. За свободой.
Не было границ и государств на их пути, а была лишь дикая суровая природа и незаселенные до горизонта земли. Здешние места не терпели слабых, и они стали еще сильнее. По пути в изобилии было пищи, реки кипели рыбой, а лес промысловым зверем, съедобные грибы и ягоды не надо было искать они целыми полянами росли под ногами Деревья давали свои целебные плоды и топлива. Чистые реки с питьевой водой бежали вдаль рядом с ними. У них были ум и сила, у них был вождь Старец. У них был огонь и оружие. Было все, что нужно для жизни. Но они искали нечто другое.
Они должны были найти свое Место, и Место должен был указать Старец.
На исходе лета север дохнул первым холодом, и день за днем стали все больше желтеть листья. И Старец понял дальше идти нельзя. Надо останавливаться и готовиться к холодам.
Теперь им оставалось найти хорошую Реку. Река должна быть полна рыбой. На одной стороне должен быть лес, который кормит. Другой берег должен быть высоким, чтобы не заливало половодьем. И где-то неподалеку должно быть открытое пространство луг или степь, чтобы возделывать поля, не тратя сил на корчевку деревьев.
По пути до этого встречалось много рек и речушек, но Старец понимал это еще не конец пути. Теперь пришла пора встать на место поселением, зацепиться за землю, вырыть землянки и построить жилье из бревен. Надо было до холодов успеть заготовить припасы и обнести поселение забором.
Он долго шел с тремя старшими сыновьями вдоль последней на их пути реки. В одном месте сильный ветер внезапно стих, и это было прекрасное место для жилья. Здесь всегда затишье, и намного теплее. Но место было слишком низким. Весной тут будет вода. Второе место было тихим, уютным, но недалекие низины, и оттуда полчища насекомых летом. И десятки, и сотни добрых и приветливых мест оценивали они. Но ни одно не подходило полностью. Тут внезапно могут напасть враги из чужих племен или хищные звери. Тут не построишь укрепления в случае опасности. Здесь русло реки постоянно меняет направление и размывает берега. Там сквозняки меж перевалов и постоянно дуют ветры.
Он долго шел с тремя старшими сыновьями вдоль последней на их пути реки. В одном месте сильный ветер внезапно стих, и это было прекрасное место для жилья. Здесь всегда затишье, и намного теплее. Но место было слишком низким. Весной тут будет вода. Второе место было тихим, уютным, но недалекие низины, и оттуда полчища насекомых летом. И десятки, и сотни добрых и приветливых мест оценивали они. Но ни одно не подходило полностью. Тут внезапно могут напасть враги из чужих племен или хищные звери. Тут не построишь укрепления в случае опасности. Здесь русло реки постоянно меняет направление и размывает берега. Там сквозняки меж перевалов и постоянно дуют ветры.
Племя стояло на месте в ожидании. Старец с сынами ушел во время полной луны. Луна сошла и снова налилась, а они все не возвращались.
Старец и спутники сели на возвышенности, закончив дневной путь. Красное огромное солнце уплывало за темный лес, лежащий от края и до края горизонта. Звериный рык и гул, шум реки внизу, крики птиц, треск падающих деревьев слышали их чуткие уши.
Но опасность Старец не услышал и не увидел. Он почувствовал ее звериным шестым чувством. Он раздувал ноздри, ловя воздух, он пристально смотрел по всем сторонам, пытаясь понять, отчего страх заполз в его душу. И не понимал. Опасность была незнакомой. Его генетическая память не могла ее опознать. Предки не учили его распознавать такую опасность. Он волновался. Он встал во весь рост и все смотрел и смотрел молча ему пока нечего было сказать сыновьям.
Чудовище они увидели все почти одновременно. Они в ужасе толкались, кричали и настороженно смотрели за тем, что оно будет делать? Кинется к ним? Уйдет назад в лес? И что делать им бежать, прятаться, защищаться или ждать? Но чудовище стояло на месте. Огромное, в длину пятнадцать шагов человека. И три шага в ширину. Длинное, ярко-красного цвета, с черными кругами под брюхом, с длинным хребтом-рукой наверху, с громадными прозрачными глазами. «КАТО» черными буквами написано на боку. Но для них это были не буквы, а всего лишь закорючки, пятна грязи или просто темные пятна на коже чудовища.
Старец вспоминал. Сравнивал. Когда-то похожие твари водились в этом мире. Их останки, огромные скелеты с гигантскими клыками он и сам видел не раз. Но такого он еще не видел.
Они увидели, как чудовище оттопырило огромное ухо, и из-за него на землю спрыгнул Чужой. Чужой, но это был человек.
Чужой озирался по сторонам. Потом неуверенно пошел в сторону от них. Потом повернул к ним. Чужой искал свой путь и не знал его. Они ждали, пока он подойдет к ним. Они не боялись ничего. Длинный и тонкий человек с лысым белым лицом, в невиданных шкурах не мог сделать им ничего плохого. Он был слаб на вид и безоружен. У него не было ни меча, ни копья, ни лука. Он подошел к ним ближе и крикнул:
Землячки! Ептыть, где дорога-то на Копыл? Сам не пойму, как потерял дорогу! Во блин чудеса!! Недаром мне говорили не езди туда А?!! Чего молчите?!
Он подходил ближе и все что-то говорил, говорил. Аборигены старались найти в его словах хоть несколько понятных звуков, но не могли.
Ребята?! Где дорога?! Что, сказать трудно?! Что вы за дикари такие-то?
Хай! сказал старец.
Ну привет, а я и не наглею, произнес Чужой, поняв реплику Старца по своему, и растерянно остановился. Ну и чудно вы выглядите, я вам скажу Вы, стало быть, меня не понимаете? Вы или из какого-то «таежного тупика», как Лыковы? Или снежные люди? Оно, конечно, ну бы вас куда подальше, но как мне отсюда выбраться? Где я? Где дорога?! Подскажите хоть