Во время утренней прогулки по городу он купил очки в магазине, в котором продавались игрушки и всякие забавные вещи. Стекла были простые, без диоптрий. Он побывал в соборе Сан-Марко, поглазел по сторонам, но ничего не увидел, однако причиной тому были вовсе не очки. Он думал о том, что ему следует немедленно определиться с тем, кто он такой. Ему же хуже, если он станет откладывать, ведь неизвестно, что будет дальше. Выйдя из собора, он спросил у полицейского, где ближайший полицейский участок. Вопрос он задал с грустью в голосе, потому что ему было грустно. Страха он не испытывал, но чувствовал, что перевоплощение в Томаса Фелпса Рипли одно из самых печальных событий в его жизни.
* * *Вы Томас Рипли? спросил у него капитан полиции. В вопросе прозвучало не больше заинтересованности, чем если бы Том был собакой, которая потерялась, а потом нашлась. Разрешите взглянуть на ваш паспорт?
Том протянул ему паспорт.
Не знаю, в чем дело, но когда я прочитал в газетах, что исчез
Все это было скучно, страшно скучно как он и ожидал. Полицейский безучастно смотрел на него.
Что теперь будет? спросил Том.
Я позвоню в Рим, спокойно ответил офицер и снял трубку.
Вы Томас Рипли? спросил у него капитан полиции. В вопросе прозвучало не больше заинтересованности, чем если бы Том был собакой, которая потерялась, а потом нашлась. Разрешите взглянуть на ваш паспорт?
Том протянул ему паспорт.
Не знаю, в чем дело, но когда я прочитал в газетах, что исчез
Все это было скучно, страшно скучно как он и ожидал. Полицейский безучастно смотрел на него.
Что теперь будет? спросил Том.
Я позвоню в Рим, спокойно ответил офицер и снял трубку.
Прошло несколько минут, прежде чем его соединили, после чего офицер равнодушно сообщил кому-то в Риме, что американец Томас Рипли находится в Венеции. Он обменялся со своим собеседником еще какими-то малозначащими фразами, после чего сказал Тому:
Они хотели бы встретиться с вами в Риме. Вы можете поехать туда сегодня?
Том нахмурился.
Я не собирался в Рим.
Так и скажу им, спокойно произнес офицер и снова заговорил в трубку.
Пусть сами приезжают. Быть американским гражданином значит иметь определенные привилегии, решил Том.
В какой гостинице вы остановились? спросил офицер.
В «Констанце».
Офицер передал эту информацию в Рим. Потом повесил трубку и вежливо сообщил Тому, что представитель полиции прибудет в Венецию вечером, после восьми часов.
Спасибо, сказал Том и отвернулся от мрачной фигуры полицейского, писавшего что-то в журнале. Вся сценка показалась ему очень скучной.
Остаток дня Том провел в своем номере, спокойно размышляя, читая и внося дополнительные изменения в свою внешность. Он полагал, что, скорее всего, пришлют того же полицейского, который беседовал с ним в Риме, tenente Ровассини, или как там его? С помощью карандаша для бровей он сделал их чуточку темнее. Весь день пролежал в своем коричневом твидовом костюме и даже оторвал на пиджаке пуговицу. Дикки отличался аккуратностью, поэтому Том Рипли хотел показаться явно неряшливым. Он не обедал, и не потому, что не хотел есть, а просто вознамерившись сбросить несколько фунтов, которые набрал для роли Дикки Гринлифа. Он станет худее прежнего Тома Рипли. В паспорте указано, что он весит сто пятьдесят пять. Дикки весил сто шестьдесят восемь, хотя они и были одного роста шести с половиной футов.
В восемь тридцать вечера зазвонил телефон, и дежурный сообщил ему, что внизу находится tenente Роверини.
Попросите его, пожалуйста, подняться, сказал Том.
Том подошел к креслу, в котором собирался сидеть во время разговора, и отодвинул его подальше от торшера. Он сделал так, чтобы казалось, будто в последние несколько часов он читал, чтобы убить время, торшер и настольная лампа были включены, покрывало смято, пара раскрытых книг валялись обложками вверх, а на письменном столе лежало письмо, которое он начал писать тетушке Дотти.
В дверь постучали.
Том со скучающим видом открыл дверь.
Buona sera.
Buona sera. Tenente Roverini della Polizia Romana.[75]
Невзрачное улыбающееся лицо tenente не выражало ни удивления, ни подозрения. Вслед за ним вошел еще один, высокий молчаливый офицер полиции не еще один, сообразил вдруг Том, а тот самый, который был вместе с tenente, когда Том впервые встречался с Роверини в Риме. Офицер сел в кресло, на которое ему указал Том, около торшера.
Вы приятель синьора Ричарда Гринлифа? спросил он.
Да.
Том сел в другое кресло, в котором можно было сидеть ссутулившись.
Когда вы видели его в последний раз и где?
Я видел его в Риме недолго, как раз накануне его отъезда на Сицилию.
А когда он был на Сицилии, вы имели от него известия?
Tenente записывал вопросы и ответы в записную книжку, которую он достал из коричневого портфеля.
Нет, известий от него я не имел.
Ага, произнес tenente.
Он больше смотрел на свои записи, чем на Тома. Наконец поднял глаза и дружески-заинтересованно взглянул на него.
Когда вы были в Риме, не было ли вам известно, что полиция хотела встретиться с вами?
Нет. Этого я не знал. Не могу понять, почему говорят, будто я исчез.
Том поправил очки и внимательно посмотрел на полицейского.
Я потом объясню. Синьор Гринлиф не говорил вам в Риме, что полиция хочет поговорить с вами?
Нет.
Странно, тихо обронил tenente, делая еще одну запись. Синьор Гринлиф знал, что мы хотели поговорить с вами. Синьор Гринлиф не очень-то хочет нам помогать.
Том поправил очки и внимательно посмотрел на полицейского.
Я потом объясню. Синьор Гринлиф не говорил вам в Риме, что полиция хочет поговорить с вами?
Нет.
Странно, тихо обронил tenente, делая еще одну запись. Синьор Гринлиф знал, что мы хотели поговорить с вами. Синьор Гринлиф не очень-то хочет нам помогать.
Он улыбнулся, глядя на Тома.
Том продолжал смотреть на него серьезно и внимательно.
Синьор Рипли, где вы были с конца ноября?
Путешествовал. В основном по северу Италии.
Том старался плохо говорить по-итальянски, делая ошибки то тут, то там, и произносил слова совсем не так, как Дикки.
Где? Tenente снова взялся за ручку.
Милан, Турин, Фаэнца Пиза
Мы справлялись в гостиницах, например, Милана и Фаэнцы. Вы все это время жили у друзей?
Нет, я обычно спал в машине.
Можно было бы догадаться, что у него не очень-то много денег, думал Том, к тому же он из тех молодых людей, которые способны обходиться без привычных удобств, предпочитая иметь дело с путеводителем и томиком Силоне[76] или Данте, а не жить в модной гостинице.
Прошу прощения, что я не продлил свое permisso di soggiorno,[77] с раскаянием произнес Том. Я не знал, что это так серьезно.
Он прекрасно знал, что туристы в Италии редко беспокоятся о том, чтобы продлить свои permisso di soggiorno, и после въезда живут в Италии несколько месяцев, хотя собирались провести в ней всего лишь несколько недель.
Permesso di soggiorno, поправил его tenente мягко, почти по-отечески.
Grazie.
Можно посмотреть ваш паспорт?
Том достал паспорт из внутреннего кармана пиджака. Tenente внимательно рассматривал фотографию, а Том между тем напустил на себя выражение легкой тревоги, плотно сжав губы, именно таким он был запечатлен на фотографии. На фотографии он был без очков, но пробор был такой же, и галстук был повязан так же свободно, треугольником. Tenente заметил, что на первых двух страницах паспорта было сделано несколько отметок о въезде.
Вы были в Италии после второго октября, если не считать короткой поездки во Францию с синьором Гринлифом?
Да.
Tenente улыбнулся на сей раз улыбка вышла по-итальянски приятной и подался вперед.
Ebbene, это кое-что проясняет, а именно тайну с моторной лодкой в Сан-Ремо.
Том нахмурился.
То есть?
Лодка была найдена затопленной, и на ней были следы, похожие на кровь. Естественно, когда мы узнали, что сразу же после Сан-Ремо вы исчезли Он всплеснул руками и хохотнул. Мы думали, что неплохо было бы поинтересоваться у синьора Гринлифа, что с вами случилось. Что мы и сделали. Лодка пропала в тот самый день, когда вы были в Сан-Ремо! Он еще раз хохотнул.
Том сделал вид, что не видит в этом ничего смешного.
Но разве синьор Гринлиф не говорил вам, что после Сан-Ремо я отправился в Монджибелло? Я оказывал ему, он замялся, подыскивая нужное слово, кое-какие услуги.
Benone! воскликнул tenente Роверини с улыбкой. Он расстегнул медные пуговицы на плаще, устроился поудобнее и провел пальцем по своим ухоженным кустистым усам. А вы и Фредерика Милеса знали? спросил он.
Том невольно вздохнул: судя по всему, разговор о лодке был закончен.
Нет. Я видел его всего один раз, когда он выходил из автобуса в Монджибелло. Больше мы не встречались.
Ага, произнес tenente, обдумывая услышанное. Он молчал с минуту, будто у него больше не было вопросов, а потом улыбнулся. Монджибелло! Прекрасное местечко, а? Моя жена родом из Монджибелло.
Вот как? любезно проговорил Том.
Si. Мы провели там с ней медовый месяц.
Замечательная деревня, сказал Том. Grazie.
Том взял предложенную tenente итальянскую сигарету. Он подумал, что это, наверное, и есть антракт по-итальянски, перерыв между действиями. Они наверняка полезут в частную жизнь Дикки, будут интересоваться его подделанными чеками и всем прочим. С трудом подбирая итальянские слова, Том произнес серьезным тоном:
Я читал в одной газете, что полицейские думают, будто синьор Гринлиф, если он не явится, будет обвинен в убийстве Фредди Майлза. Это на самом деле так?
Нет, нет, нет! протестующе заговорил tenente. Но явиться он должен обязательно! Почему он прячется от нас?
Не знаю. Да вы и сами сказали, что он не стремится помогать вам, мрачно отозвался Том. Он мне и в Риме не очень-то помог, не сообщил, что полиция хочет переговорить со мной. Но в то же время я не могу поверить в то, что он убил Фредди Майлза.
Но видите ли, один человек в Риме сказал, что видел двух мужчин, стоявших возле машины синьора Милеса, на противоположной от дома синьора Гринлифа стороне улицы, и что оба они были пьяны или Он сделал паузу ради дополнительного эффекта и заглянул Тому в глаза. Возможно, один из них был мертв, потому что второй прислонил его к машине! Разумеется, мы не можем наверняка утверждать, что тот, кого поддерживали, был синьором Милесом или синьором Гринлифом, прибавил он, но если бы нам удалось найти синьора Гринлифа, мы могли бы, по крайней мере, поинтересоваться у него, был ли он настолько пьян, что синьору Милесу пришлось его поддерживать. Он рассмеялся. Вопрос-то серьезный.