Нельзя также пройти молчанием собрание гравюр в К о б у р г е, в особенности ради сокровищ его по части древнегерманского искусства. Герцог Франц-Фридрих-Антон-Саксен-Кобург-Саальфельдский, живо интересовавшийся искусством, в качестве наследного принца нашел в последней четверти истекшего века удобный случай приобрести превосходные вещи на небольшие средства. То было время, когда богатые патриции Нюрнберга проматывали свои богатые сокровища. Фрауенгольц и Бернер в Нюрнберге добывали для герцога много ценных редкостей. Герцог умер в 1806 году, и после его смерти никто не думал об увеличении его собрания. Когда мы примем во внимание, что в данном случае имеем дело с собранием, созданным рвением к прекрасному одного человека, то мы не можем не отдать дани почтения как собранию, так и его основателю. Творения Дюрера и мастеров малого формата представлены в богатом и блестящем виде. Из полного собрания сочинений первого недостает лишь нескольких листов. Германская школа насчитывает 78 000 листов, голландская 26 000, итальянская 8660, английская и французская 38 000. Кроме того, имеется еще собрание рисунков.
Вольфенбютель, Гота, Веймар, Гамбург, Вюрцбург, Карлсруэ также имеют подобные собрания, о которых мы, однако ж, не имеем подробных данных.
Из голландских собраний мы уже выше назвали некоторые. Они большей частью обязаны своим существованием голландским гражданам. Самое замечательное из них А м с т е р д а м с к о е, учреждение бургомистра Трипа. Если количество листов и не насчитывается тысячами, то уже одни творения Рембрандта представляют собой клад, которому нельзя не позавидовать.
Собрание гравюр в Б р ю с с е л е есть учреждение новое. Как видно из каталога этого собрания, составленного Бреммекером, правительство 8 июня 1846 года купило богатый кабинет ван Гультгейма (van Hulthem), которому предстояло быть раздробленным на аукционе в Генте. На таком фундаменте можно было дальше строить, и собрание действительно заметно обогащается.
В Р и м е нам известно только собрание гравюр во дворце Корсини, но об основании его мы ничего не можем сообщить. Оно состоит из богатой коллекции листов старых итальянских мастеров, в особенности Марка
Антония. Прежде Италия имела много богатых собраний гравюр. Мы назовем коллекции Дураццо, Чиконьара и других. Но они почти все проданы и рассеяны по всем странам.
И Р о с с и я, в стенах Эрмитажа в Петербурге, обладает достойной упоминания коллекцией. Основание ее относится ко временам императрицы Екатерины II. Когда приобретена была картинная галерея сэра Роберта Вальполя, много ценных гравюр также перешло в обладание России. Во время покупки в 1770 году богатого частного собрания (Германия) кабинет, ко вступлению на престол Павла, уже имел 44 000 листов. Собрание сделано публичным в 1805 году, благодаря графу Николаю Толстому, коллекция которого, равно как и коллекции Дидова, графа Сухтелена и других, приобретена впоследствии. Ныне собрание насчитывает около 200 000 листов. За исключением Дюрера (творение которого составляет, вероятно, часть приобретенного у Вальполя), произведения староитальянских, германских и голландских мастеров не имеются в такой полноте и изящности, как можно было бы этого требовать от императорского собрания. Во время основания этого собрания не обращалось также внимание на помянутую классическую эпоху искусства, но зато французские граверы XVII и XVIII веков и новые резцовые работы обильно представлены блестящим образом.
4. Различного рода собиратели и собрания
Общее собрание гравюр, которое представляло бы в возможной полноте художников всех времен и школ, превосходит обыкновенно материальные средства частного лица. Несмотря на задачу публичных кабинетов стремиться к наибольшей полноте собрания, и они иногда вынуждены временными обстоятельствами положить себе известный предел для новых покупок.
Поэтому можно одобрить лишь такое общее собрание частного лица, которое, смотря по его средствам, стремится к приобретению по одному или по два лучших произведения каждого художника, дабы получить о б з о р и с т о р и и г р а в ю р н о г о и с к у с с т в а. Гейнекен в сочинении своем «Idee generale d'une collection» 1771 года привел имена художников и названия гравюр, стоящих быть приобретенными любителями. Хотя список его ныне уже устарел, но начинающий собиратель найдет в том сочинении много полезных указаний. Еще более поучительно в этом отношении руководство для собирателей гравюр Геллера (Heller-Handbuch fur Kupferstichsammler), в особенности в новом, переработанном Андресеном издании. Здесь указаны художники и новейшего времени.
Далее, есть такие собиратели, которые не столько стремятся к многосторонности, сколько к односторонности. Собиратели, ограничивающиеся какой-нибудь специальностью, могут уже составить превосходную коллекцию и достигнуть известного рода полноты в пределах их собраний. Часто они даже превосходят в этом отношении публичные музеи, направляющие свои взоры и заботы в разные стороны.
Такие собиратели-специалисты опять-таки подразделяются на многие виды. Заметим, кстати, что часть таких собирателей гравюр обращает внимание только на художника-живописца, по которому сработан лист, другая же часть, напротив, интересуется только гравером, создавшим эстамп. Смотря п о р а з л и ч и ю г р а в ю р, собиратели разделяются на таких, которые ищут для своих коллекций только или гравюры на дереве, или офорты, или резцовые листы.
Другим основанием для различения собирателей являются ш к о л ы. Одному нравятся только произведения итальянских художников, тогда как другой любуется немецкими листами, а третий предпочитает голландских офортистов. Четвертому могут нравиться французские портреты XVII века или пикантности XVIII столетия, а пятый может находить свой художественный идеал в листах черной манеры английских художников.
В этих пределах по школам можно еще очертить круг, и эта система принята многими собирателями. Иные любители, отчасти по своим материальным средствам, отчасти вследствие пристрастия к тому или другому художнику, решаются устремить всю свою деятельность на собирание произведений только одного или нескольких мастеров, и в этих случаях они не только имеют все их листы полностью, но и во всех различных оттисках. Многие из таких частных собраний известны. Назовем в Вене: у Артариа творения Рембрандта, Дюрера и Ватерло; в Праге приобретенное сословиями от Вебера в Бонне сочинение В. Голлара; в Берлине у Опермана сочинения Р. Моргена и Э. Манделя; у советника городского суда Аессинга сочинения Ф. Шмидта (то же у Опернаго); у банкира Вольфа сочинения Дитриха; в Потсдаме у обер-штаб-лекаря Пульмана сочинения Менцеля; в Брауншвейге у доктора Р. Блазиуса (из наследства Гаусманна) сочинения Дюрера и т. д.
Вообще же следующие художники всегда были любимым предметом для собирания: из итальянцев Марк Антоний и мастера его школы; из немцев А. Дюрер, мастера малого формата (Kleinmeister), Дитрих, Ходовецкий и Ф. Шмидт; из голландцев: Рембрандт, Остаде, Ватерло, Эвердинген; из французов: К. Желе, Нантейль, Эделинк, Массон, Боасье; из англичан Гогарт, Стрендж, В. Уллет.
Наконец, еще один сорт собирателей держится не рода гравюры, не школы ее, а единственно п р е д м е т а (сюжета) изображения. В этом направлении мы прежде всего встречаемся с с о б р а н и е м п о р т р е т о в. В листах таких собраний центр тяжести заключается не в художнике или роде гравюры, а единственно в изображаемой личности. Всеобщая коллекция портретов, которая охватывала бы изображения лиц всех состояний и времен, превосходит силы одного частного собирателя, если собрание его хоть мало-мальски станет претендовать на полноту, ибо число портретов, бродящих в мире, равняется легионам. Вследствие этого даже богатые собиратели портретов положили себе известный предел, собирая, например, лишь портреты одного государства их отечества. Другие, смотря по личным склонностям или по роду их занятий, собирают только портреты лиц известного звания или семейства. Так, основаны были собрания, содержащие только портреты известного монарха или членов какого-либо княжеского рода. Кригер в 1817 году составил коллекцию из 963 портретов Фридриха Великого, которые ныне находятся в Берлинском кабинете гравюр. Далее имеются собрания портретов знаменитых врачей, художников (самое богатое у Артариа в Вене), поэтов, певцов и актеров. Собирали также портреты пасторов (бесчисленные портреты этого рода прошлого века представляют собой самое неутешительное явление в гравюрном искусстве). Нет ничего удивительного в том, что знаменитые актрисы, певицы и в особенности танцовщицы вызывали особые коллекции; равным образом и в том, что другие собиратели поставили себе целью соединять в своих папках портреты куртизанок, придворных метресс и других подобных знаменитостей. От глаза собирателя не ускользнуло даже самое необыкновенное, чудовищное, со всеми страхами ночи и атрибутами жестокого. Так, В. Другулин составил такую богатую коллекцию портретов странных личностей, представляющую высокий интерес для историка культуры.
Часто портреты ищутся собирателями автографов: хотят иметь портрет и почерк вместе, чтобы одно как бы объясняло другое.
Кроме собрания портретов, если уже обусловить подразделение их предметами, есть еще и с т о р и ч е с к и е к о л л е к ц и и, где в гравюрах обращается внимание только на события из истории государей и народов. Здесь мы вновь строго различаем исторические изображения или же картины из религиозной истории (изображение святых)[22] или из мифологии. Подразделением исторического собрания является коллекция картин, нравов и костюмов, обычаев и домашних сцен (Genre). К ним примыкают старательно составляемые в наше время коллекции сосудов, орнаментов, работы золотых дел мастеров и др.
Приводя здесь все роды специальных собраний, мы не должны пройти молчанием такие, которые обращают главное внимание на географию или топографию (виды и планы городов, замков и отдельных архитектурных зданий) или же на естественную историю.
Так как и самое серьезное дело имеет свой оборотную сторону, то и в рядах собирателей существуют оригиналы, не руководствующиеся при составлении своих коллекций ни одним из указанных моментов, а следующие единственно моде или капризу. Им нет дела ни до художника, ни до школы, ни до сюжета гравюры, они руководствуются какой-нибудь случайностью или второстепенным обстоятельством, побуждающими их отдавать предпочтение известным листам и собирать их.