Перед тем как отправиться в мэрию заполнять протокол, Дюбуа обошел дом, но ничего особенного не заметил. Ему никак не давала покоя мысль о том, чем убили вдову часовщика. Получается, что самый очевидный подозреваемый это Батист, но орудия убийства они не нашли. Да и жалкий вид этого юнца не подтверждал данную версию. Дюбуа явно не хватало информации, поэтому по дороге домой он решил зайти поговорить с Клэр, бывшей служанкой Фриды.
Пятидесятилетняя Клэр встретила его с присущей официантке вежливостью, а на вопросы о Фриде и Анри подтвердила, что у брата с сестрой всегда были натянутые отношения. Брат завидовал не только богатству сестры, но и ее свободе. У Фриды ведь не было семейных обязательств А сама Фрида презирала брата за мелочность и малодушие.
А какие у нее были отношения с Пьером? спросил Дюбуа, задержав взгляд на перчатках Клэр.
Ах, не обращайте внимания, господин Дюбуа, с тех пор как я работаю в кафе, мне часто приходится мыть посуду, а от щелочи на руках высыпания смутилась Клэр. Что вы спросили? Про Пьера? Пьер боготворил свою хозяйку и вечно на что-то надеялся. Даже когда она уже начала приводить к себе молодых людей.
Клэр, а почему вы ушли от вдовы Гиенхайм? Разве она плохо с вами обращалась или мало платила?
Нет, что вы! Она всегда была ко мне очень добра. Зря на нее люди наговаривают всякое. Ко мне она хорошо относилась. Просто я воспитываю одна троих детей, а старший сын год назад уехал в Швейцарию, чтобы устроиться подмастерьем в часовую мастерскую. В кафе мне обещали платить больше, да и чаевые клиенты оставляют. Вот я и решила перебраться сюда. Госпожа Гиенхайм и Пьер очень расстроились, но вошли в мое положение
Между тем уже начинало смеркаться. Выходя из кафе, Поль Дюбуа посмотрел на белеющий вдали виадук. Его арки, разрезающие горизонт на две части, напомнили ему полоску плесени в сыре морбье. Здесь все любили этот сыр и настолько привыкли к нему привыкли, что уже не обращали внимания на исходящую от него вонь Вот и от сегодняшнего убийства несло плесенью так же, как от морбье. Одним словом, гниль да и только.
На центральной площади за спиной полицейского выросла тень. Дюбуа обернулся и с облегчением увидел, что за ним стоял мясник Мартин, отец Батиста.
Господин Дюбуа, помилуйте моего сына! Мартин, обычно такой важный, сегодня, казалось, дрожал от холода, как уличный пес. Он мой старший. Похоже, Вампирша его совратила Но он не убивал! Он просто не мог этого сделать! Вот, возьмите, это вам, в знак моего уважения и признательности! Мартин протянул полицейскому тряпицу, из которой торчали старые банкноты.
Мартин, убери это, отвел его руку Дюбуа. Ну что ты, в самом деле? Суда ведь еще не было, а твой сын только один из подозреваемых. Почему ты говоришь, что он не мог этого сделать? Похоже, мальчик был по уши влюблен, а на почве ревности чего только не сделаешь.
Нет. Мне сказали, что вдову закололи, а Батист всю жизнь от крови нос воротит. Я же мясник. Вы только представьте, как я с ним намучился! Второй сын во всем мне помощник, а Батист только книжечки всю жизнь читает, меня стесняется Он даже не знает, как мясо забить в говяжью кишку, а уж в сердце попасть, да еще и ножом В общем, не сын, а тьфу!
Мартин, а ты знал об их шашнях с Фридой? спросил Дюбуа.
Да не знал я! Думал, что он к соседке бегал. Если б знал, надрал бы ему уши! Сначала сын Клэр из-за этой Вампирши уехал, а теперь она хотела и моему сыну сердце разбить! Хорошо, что сдохла! Господи, прости!
Так ты говоришь, что сын Клэр тоже встречался с Фридой?
Да. Она ему голову вскружила и бросила. Тот потом чуть руки на себя не наложил, а через неделю и вовсе сбежал, оставил мать с сестрами одну
Вечером Поль Дюбуа грелся у камина и смотрел, как Эван наряжал елку. Сын подошел к процессу очень серьезно: отмерял ленточки по длине стола, аккуратно подвязывал игрушки и конфеты к колючим лапам дерева, постоянно отходил и смотрел, чтобы проверить, как все выглядит издалека. В конце мальчик с довольным видом сел на кровать и съел заслуженный пряник. Потом полюбовался еще раз своей елкой, взял в руки деревянный лук и попросил маму рассказать сказку про Вильгельма Телля.
Я расскажу тебе сказку, в которой один человек прогнал страх и зажег огонь в сердцах людей, начала историю жена. Это сказка об отваге и справедливости, ведь одно без другого не существует
Слова ее текли, как горные реки, и успокаивали, как озерная гладь. Речь шла об искусном швейцарском стрелке, которому приказали стрелять из арбалета по яблоку со ста шагов. Только вот беда яблоко было поставлено на голову его старшего сына. Однако не дрогнула рука рыжего Вильгельма. Сын выжил, а горец стал символом независимости Швейцарии
Эван заснул, крепко прижимая к себе свой лук, а Полю Дюбуа в эту ночь не спалось. Он думал о том, что если влюбленный сын мясника действительно не убивал Фриду, то ее могли убить выстрелом через окно. Из арбалета Только вот чем? В сердце Вампирши не было ни колов, ни стрел
Эван заснул, крепко прижимая к себе свой лук, а Полю Дюбуа в эту ночь не спалось. Он думал о том, что если влюбленный сын мясника действительно не убивал Фриду, то ее могли убить выстрелом через окно. Из арбалета Только вот чем? В сердце Вампирши не было ни колов, ни стрел
На следующее утро Дюбуа снова пошел к Клэр, чтобы расспросить про ее сына. Эван увязался за папой. Несмотря на солнце, на улице было очень холодно, но он гордо нес свой лук и играл в Вильгельма Телля.
А Клэр сегодня не работает, сказал хозяин кафе. Ее позвал слуга госпожи Гиенхайм, чтобы она помогла убрать дом после того Ну, после вчерашнего
Полицейский нахмурился:
Ясно. Жак, скажите, с тех пор как Клэр у вас работает, она получала новости о сыне?
А откуда вы знаете? Я ведь никому ничего не говорил
Что?! Что знаю?
Жак отвел глаза в сторону отнекиваться уже было поздно.
Месяц назад Клэр получила весточку из Женевы, что ее сын умер от пневмонии. Она никому об этом не рассказывала, но я видел, как ее глаза опухли от слез. Не мог же я отправить ее обслуживать столики в таком виде! Отпустил домой, но перед этим заставил показать мне письмо. Она взяла с меня слово, что я никому об этом не скажу, но вы же из полиции
Спасибо, Жак. Вы очень помогли, успокоил хозяина кафе Дюбуа. Скажите, а что за высыпания у Клэр на руках?
Какие высыпания? удивился Жак. Она пальцы дверью прищемила, а высыпаний у нее никаких нет.
Какие пальцы она прищемила? Указательный и средний?
Да, а как вы
Дальше Дюбуа больше не стал слушать. Надо было торопиться. Выходя из кафе, он посмотрел на сына, который натягивал тетиву своего лука указательным и средним пальцем, и крикнул ему, чтобы тот возвращался к маме. Сам полицейский пошел к дому Вампирши. Чем же она стреляла? Чем?
Дюбуа перешел на бег и остановился только у дома Фриды. Огляделся. Что-то в нем было не так. Полицейский посмотрел на соседние дома, а потом снова на дом Вампирши Вот оно! На доме не было ни одной сосульки. Пьер говорил, что снег с крыши раньше убирала Клэр Значит, вот чем она зарядила свой арбалет! Заостренной сосулькой! А когда та вошла в тело, то растаяла, и никаких тебе следов орудия убийства
Тем временем входная дверь отворилась, из дома с большой сумкой вышла Клэр. Их взгляды встретились. Клэр неловко кивнула, повернулась и собралась было уходить, однако Дюбуа рявкнул «Стоять!» и Клэр застыла на пороге.
Вы пришли меня арестовать, Дюбуа? медленно проговорила она.
Да, за убийство Фриды Гиенхайм.
Клэр быстро повернулась к двери. Дюбуа бросился к ней, но женщина вытащила из сумки ручной арбалет и направила ему в грудь. На этот раз оружие было заряжено настоящей стрелой, а не сосулькой. Дюбуа замер. До Клэр ему оставалось еще три метра.
Вампирша украла у меня сына, Дюбуа сказала Клэр и сделала шаг вперед. Он взял все мои сбережения и уехал в Швейцарию учиться на часовщика. Хотел стать таким же богатым, как когда-то старый Гиенхайм. Но не успел А Фрида только смеялась Я оказала вам услугу, Дюбуа! Вам не арестовывать меня нужно, а благодарить, что я освободила нашу деревню от этой заразы! Прочь с дороги, иначе я проколю ваш жирный живот! До полицейского ей оставалось уже полтора метра.
Тут справа раздался свист, и Клэр что-то кольнуло в бок. Женщина вздрогнула и опустила голову. На земле лежала игрушечная деревянная стрела Дюбуа выбил у Клэр арбалет и повалил ее на снег. Подбежавший Эван закричал:
Ты не убьешь моего папу! Он под моей защитой!
Накануне Рождества жена Поля Дюбуа суетилась на кухне. На столе в гостиной уже стояла супница, в тарелках лежали хлеб и ветчина, а из кастрюли на весь дом ароматно пахло расплавленным сыром морбье. Эван набил ватой старый фантик от шоколадной конфеты, подвязал его на ниточку и играл с кошкой. Дюбуа поднимался из подвала с бутылкой вина, когда к ним кто-то постучался. Полицейский открыл. На пороге стоял Мартин, а за ним Батист, при этом у юноши в руках было большое блюдо, завернутое в полотенце.
Господин Дюбуа, вот кролика вам принесли к рождественскому столу поклонился мясник.
Мартин, ну что ты, не стоило
Спасибо, что сына моего спасли! Люблю его, олуха, больше всех сказал Мартин и громко выдохнул, чтобы справиться с нахлынувшими на него чувствами. А он
Спасибо, что сына моего спасли! Люблю его, олуха, больше всех сказал Мартин и громко выдохнул, чтобы справиться с нахлынувшими на него чувствами. А он
Пап, ладно тебе! Я же сказал, что учителем стану, попытался успокоить отца Батист.
Эх ты!.. Мартин прижал к себе сына и поцеловал его в лоб. Учителем он станет! Вы слышали это, господин Дюбуа?.. У меня мясная лавка, а Батист учителем станет! Да становись ты хоть писателем! плюнул в сердцах Мартин и пошел домой.
С Рождеством вас, господин Дюбуа! смущенно проговорил Батист и побежал за отцом.
С Рождеством!.. И спасибо за кролика! крикнул им вдогонку полицейский, и его усы снова разъехались в улыбке
Лариса Гордеева.
Мраморная гора
Худощавый мужчина в шапке «петушок» переминался с ноги на ногу мороз с ветром в Питере не слишком приятная погода. Рука без перчатки потянулась к верхней кнопке у входа в деловой центр, помедлила, и снова вернулась в карман дубленки. Наконец решился. Приятный женский голос пригласил подняться на второй этаж, замок двери щёлкнул.
Лада Кулинич увидела человека с потёртым «дипломатом» под мышкой и спросила, с какой проблемой посетитель обратился в детективное агентство. Он объяснил, что искал друга, который пропал пять дней назад, обивал пороги полиции. Затем стал говорить путано и быстро, словно боялся, как бы не остановили: