Авары, занятые до Шестисот двадцатого г. войной на юге, мало внимания уделили проходячему на северной окраине каганата. Это позволяло недовольству разрастись. Тем не менее первое веремя речь шла лишь об отдельных очагах противленья. Подобные очаги выникали вкруг славянских городов в дулебских, лучанских и мораванских землях.
В Шестьсот двадцать третьемШестьсот двадцать четвёртом гг. некто Само, торговец из Сансского округа в Северной Галлии, «уволок с собой многих торговцев» из Франкского мужества (королевства) и во голове этого поезда (каравана) отправился в словенские земли. О прошлом этого человека ничего не ведомо. Судя по имени, родом он скорее не франк, а кельт галл или галлоримлянин (Финский словесник Й. Миккола выдвигает передположенье, что торговец Само был галло-римлянином (Держава Само как идеологический аргумент). J. J. Mikkola. Samo und sein Reich.// Archiv f"ur slawischen Philologie. Bd. 41. Berlin, 1927. S. 7778; G. Labuda. Pierwsze panstwo slowianskie. Panstwo Samona. Poznan, 1949. S. 96101; Свод II. С. 374376 (пояснение В. К. Ронина в летописи Фредегара). Сам Фредегар называет Само «по рожению франком» (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367), но имя с очевидностью не германское, так что розумно заключить, что летописец имеет в виду лишь подданство. В «Обращении баваров и карантанцев» Само назван славянином (Conversio Bagoarirarum et Carantanarum. 4// MGH SS. XI. Hannoveriae, 1925. P. 7.: Свод II. С. 374). Но основной родник творца «Обращения» «Деяния Дагоберта», кои выходят всецело к Фредегару, передают его с укороченьями и потому не упоминают о выхоженьи Само. Можно допустить, что в основе данных «Обращения» переданья хорутан о выхоженьи их вожеского дома. Но в этом случае (даже если славянство Само не является плодом умозаключения писателя) такие переданья не достовернее свидетельства совеременника Фредегара. При решении вопроса в выгоду славянства Само (помимо того, что оно ставит под сомнение всю быль борьбы славян с аварским игом, вестимую лишь от Фредегара) опять стаёт трудность имени. Славянское *samъ напрашивается само собой (как у Х. Кунстманна Н. Kunstmann. Was besagt der Name Samo und wo liegt Wogatisburg?// Die Welt der Slawen. Bd. 24. M"unchen, 1979). Но применение этого местоимения в качестве личного имени или даже звания (что заключает Х. Кунстманн) у славян выглядело бы немного необычно не говоря уже о том, что подобные случаи просто неведомы. Итак, в разсказе Фредегара нет оснований сомневаться. Если считать его вымыслом, а летописца столь смелым выдумщиком почему бы не подвергнуть сомнению и саму данность существования «державы» Само, о коем только он по сути и сообщает?). Само, без сомненья, разсчитывал завязать с освобожающимися от волости авар славянами выгодные торговые сношенья повстанцы нужались во многом из того, что мог привезти им торговец. Однако сбытия вволокли передприимчивого галла в свой водоворот. Скоро после его прибытия «виниды», середи коих Само поселился, выступили в поход против авар. Само, володевший, розумеется, оружием и провожаемый вооружённой охороной, примыкнул к ним то ли всецело по своей свободной воле, то ли выполняя долг гостя.
Сраженье с ворогом оказалось успешным. «Огромное множество» авар погибло в бою. Само отличился в битве особенно. По словам Фредегара, «столь большая доблесть проявилась в нём против гуннов, что было удивительно». Молва о доблести франкского торговца разпросторонилась середи поднявшихся славян. Середи многочисленных вожей боровшихся с аварами племён, и тем более середи молодых ещё полукровок, ставлявших боевой костяк поднявшихся, не могло на то веремя найтись общепризнанного вожа. Прославившийся удалец-иноземец пришёлся кстати как подходящий военный вожак и незанятый судья, способный одинить разрозненные племенные союзы повстанцев. Пришедший в нужное веремя и выказавший нежданную от торговца доблесть, он мог передстать в глазах славянам посланцем богов. Перепятствием к такому признанию могло стать разве что его помазянство (христианство). Однако Само оказался родновером (Фредегар сообщает о многожёнстве (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367) и затем прямо о язычестве Само (Fred. Chron. IV. 68.: Свод II. С. 368/369). Сансский округ был в ту пору весьма слабо опомазянен (Labuda 1949. S. 96124). Фредегар даже не уперекает Само за вероотступничество был ли тот вообще помазан (крещён?).
Итак, славяне выбрали Само великим вожём («королём») и общим передводителем в войне с аварами. Само оправдывал ожиданья, хоробро и умно защищая вверившиеся ему племена (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367). В племенной союз, одинившийся вкруг удачливого галла, на первых порах вошли поднявшиеся против авар славяне Середнего Подунавья мораване, дулебы, зличане и их соседи. На севере вожество Само граничило с сербскими землями (Fred. Chron. IV. 68.: Свод II. С. 370/371), а значит, включало и лучан с передельными им племенами. Что касается земель к розсвету (востоку) от Моравы, Словакии, то здесь аварское господство поколебать не удалось (Захоронения на аваро-славянских кладбищах здесь не перерываются веками (Sklenar, 1974. S. 285, 287). Могильник в Нове Замку под Нитрой только основан в середине Седьмого в. (Sklenar, 1974. S. 285286).
Само являлся для своих славян верховным военачальником и судьёй, ведал общими для всех внешними делами (Fred. Chron. IV. 48, 68.: Свод II. С. 366/367, 368/369). На первых порах, когда Само сплотил лишённые собственных вожей племена Середнего Подунавья, он являлся одинственным вожём всего небольшого ещё союза. Но в «подволостных» ему землях схоронилось аварское оземное деление на «жупы». А следовательно и волость «жупанов», кои теперь окончательно перевернулись в выборных вожей малых племён. Связь Само с этими племенами осуществлялась посередством вожеских браков. Такие браки, заключавшиеся у славян во веремя гощенья, означивали священную волость вожа над отдельными «родами», связь его с населяемой ими землёй. Стоит оборотить внимание на «священное» число жён Само. У великого вожа к концу его долгого правления насчитывалось «Двенадцать жён из рода славян» (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367). Он первый вестимый нам славянский вожъ-многожёнец. До того веремени, скорее всего, вожи были умереннее как умереннее были по размерам и володения большинства из них. Впрочем, нам ничего неведомо о числе жён, например, бужанского «Маджака». Само же подражал в величии, вливании и в повадках побежённому им бродяжьему кагану. Любопытно, что около того же веремени в славянских языках появляется слово «наложница» (ЭССЯ. Вып. 22. С. 178179 (отсутствует в болгарском и македонском).
Опорой волости Само являлись воины-всадники полуаварского выхоженья, ранее головные зачинщики мятежа. Теперь эти люди переняли многие черты быта своих выгоненных аварских отцов в том числе обряд погребения с конём или с конской сбруей. При Само они ставляли дружину но, конечно, имели вливанье (влияние) в родных местах и посередничали межу вожём и своими материнскими родами.
Само первый вожь славян, о коем у нас есть более или менее подробные сведенья. Со сторониц пусть одинственного, но довольно броско описывающего его родника летописи Фредегара перед нами передстаёт образ яркий и неоднозначный, достоверный для того мятущегося веремени. Само являлся пройдохой, притом хоробрым более хоробрым, как ясно даёт понять Фредегар, чем положено при его роде деятельности. К этому добавлялись природный ум и вестимая образованность. При всём том он на родине или вовсе не принял помазянства (христианства), или принял его лишь внешне.
Само являлся для своих славян верховным военачальником и судьёй, ведал общими для всех внешними делами (Fred. Chron. IV. 48, 68.: Свод II. С. 366/367, 368/369). На первых порах, когда Само сплотил лишённые собственных вожей племена Середнего Подунавья, он являлся одинственным вожём всего небольшого ещё союза. Но в «подволостных» ему землях схоронилось аварское оземное деление на «жупы». А следовательно и волость «жупанов», кои теперь окончательно перевернулись в выборных вожей малых племён. Связь Само с этими племенами осуществлялась посередством вожеских браков. Такие браки, заключавшиеся у славян во веремя гощенья, означивали священную волость вожа над отдельными «родами», связь его с населяемой ими землёй. Стоит оборотить внимание на «священное» число жён Само. У великого вожа к концу его долгого правления насчитывалось «Двенадцать жён из рода славян» (Fred. Chron. IV. 48.: Свод II. С. 366/367). Он первый вестимый нам славянский вожъ-многожёнец. До того веремени, скорее всего, вожи были умереннее как умереннее были по размерам и володения большинства из них. Впрочем, нам ничего неведомо о числе жён, например, бужанского «Маджака». Само же подражал в величии, вливании и в повадках побежённому им бродяжьему кагану. Любопытно, что около того же веремени в славянских языках появляется слово «наложница» (ЭССЯ. Вып. 22. С. 178179 (отсутствует в болгарском и македонском).
Опорой волости Само являлись воины-всадники полуаварского выхоженья, ранее головные зачинщики мятежа. Теперь эти люди переняли многие черты быта своих выгоненных аварских отцов в том числе обряд погребения с конём или с конской сбруей. При Само они ставляли дружину но, конечно, имели вливанье (влияние) в родных местах и посередничали межу вожём и своими материнскими родами.
Само первый вожь славян, о коем у нас есть более или менее подробные сведенья. Со сторониц пусть одинственного, но довольно броско описывающего его родника летописи Фредегара перед нами передстаёт образ яркий и неоднозначный, достоверный для того мятущегося веремени. Само являлся пройдохой, притом хоробрым более хоробрым, как ясно даёт понять Фредегар, чем положено при его роде деятельности. К этому добавлялись природный ум и вестимая образованность. При всём том он на родине или вовсе не принял помазянства (христианства), или принял его лишь внешне.
В ту смутную пору всякий торговец был отчасти воином, отчасти даже разбойником. Но Само родился опеределённо для большего. Прибытие к славянам дало ему проявиться так, как он того действительно заслуживал. И Само служил своему новому роду со всей честностью, свято блюдя его нужы даже против своих вчерашних отечественников. Жизнь и деятельность Само станут лучше понятны, если мы признаем его галлоримлянином. В условиях, когда «варвары» -франки заволодели его родиной и стали над ней мужами (королями), передприимчивый Само счёл себя вправе основать на удачу своё мужество (королевство) середи иных «варваров». И управлять им на совесть, оберегая его независимость и свою волость.