Всякий, рождаясь, приносит с собой и в себе сие семя, которое затем развивается и определенность получает от окружающей его среды людей. Какое неописанно-великое благо родиться среди тех, кои живут истинною духовною жизнью! Но осмотрись. Мы имеем ведение о едином истинном Боге, в Троице поклоняемом, исповедуем Сына Божия, нас ради воплотившегося и все для спасения нашего устроившего, веруем и в Духа Святого, благодатью Своею нас оживотворяющего и духовную жизнь в нас действенно воссозидающего, и с Церковью Божиею срастившими себя имеем, в ней приемля все потребное для хранения и возвышения духовной жизни и оживляясь чаянием воскресения мертвых и жизни будущего века. И все сие есть у нас в чистейшем и беспримесном виде, и есть не от нас дар Божий.
Так вот какими богатыми окружен ты средствами к свойственной тебе жизни, и жизни всесторонней, и ни одно из них не есть плод твоих усилий, все тебе дано. Ты призван на пир жизни, уже готовый. Если уместно нам с тобой чем-либо в сем отношении похвалиться, то разве тем, как мы всем этим воспользовались. Это, когда есть в нас в силе, есть наша брачная одежда. Величаться ли ею? Не паче ли побаиваться надо, как бы богатый в милости Устроитель пира, пришедши, не сказал нам: видите, какой пир! А одежда-то у вас какова?!
Так вот какими богатыми окружен ты средствами к свойственной тебе жизни, и жизни всесторонней, и ни одно из них не есть плод твоих усилий, все тебе дано. Ты призван на пир жизни, уже готовый. Если уместно нам с тобой чем-либо в сем отношении похвалиться, то разве тем, как мы всем этим воспользовались. Это, когда есть в нас в силе, есть наша брачная одежда. Величаться ли ею? Не паче ли побаиваться надо, как бы богатый в милости Устроитель пира, пришедши, не сказал нам: видите, какой пир! А одежда-то у вас какова?!
Посмотрим же теперь повнимательнее и на одежду сию. Одежду души составляют преимущественно нравственно-религиозные расположения и чувства, укорененные в ней, а не одни дела. Но как те сокровенны, то редко бывают поводом к тщеславию и гордости; дела же, как видимые, лезут в глаза и будто невольно возбуждают делателя к любованию и самовосхвалению в себе, а свидетелей его дел к похвалению его вовне, которые еще крепче укрепляют и глубже углубляют любование и трубление пред собой. Так вот, рассмотрим свои дела, есть ли в них и что есть, чем бы можно было беспрекословно похвалиться.
Припомним, что хвалиться можно только тем, что прямо от нашего исходит произволения и независимо ни от чего нами совершается. Но смотри, как идут дела наши? Как они зачинаются? Сходятся обстоятельства и ведут к тому или другому делу, а иной раз приходит на мысль сделать что-либо и делаем. Но стечение обстоятельств не от нас, и вспадение на мысль сделать что-либо тоже, как очевидно, не наше: кто-то влагает мысль. Таким образом, зачало или зарождение помысла сделать что-либо в таких случаях не может или не должно быть предметом самохваления. А такого рода дел, сколько у нас? Если добросовестно разберем, почти все сплошь и рядом. Вот и нечем хвалиться.
Если можно похвалиться, то только тем, что мы могли не делать и, однако ж, сделали. Ибо, как ни сильны бывают внутренние и внешние понуждения на дела, решение на них всегда есть дело нашего произволения. Но и тут решение на дела добрые не всегда бывает добротно. Добротно это решение, когда оно устанавливается по сознанию воли Божией на то и другое дело и из покорности сей воле. Коль же скоро сюда привходит что-либо стороннее, самостное или человекоугодливое, то добротность решения в таком случае тускнеет и омрачается. Решаемся иной раз, боясь, что скажут, если не сделаем, иной раз, чая себе какого-либо удовлетворения и выгоды от дела, теперь или впоследствии, а иной раз оттого, что нельзя иначе: и не хотелось бы, но надо сделать. Все такие дела не могут стоять в ряду чисто добрых дел и хоть совне кажутся похвальными, но по внутреннему достоинству пред Богом и совестью не стоят похвалы. Рассмотрим же, сколько у нас такого рода дел? И опять придется осознать, что почти сплошь и рядом. И опять, выходит, нечем хвалиться.
Итак, добрые дела наши, если строго их разберем, не дадут нам открыть уста для восхваления себя пред другими или для трублений внутри пред собой. Если же мы приведем при этом на память все дела свои неодобрительные: пустые, суетные, бесполезные, вредные, беззаконные, богопротивные, каковых, конечно, найдется немало, то что тогда должны почувствовать? Может быть, скажет кто: взвесь ту и другую сторону, и какая перетянет, по той и суди себя. Но такого рода прием в сем случае неуместен. Дела идут изнутри. Если есть дела недобрые, то, значит, внутреннее наше не в добром порядке, а оно-то и определяет нашу цену пред Богом самую существенную цену. Если оно не может быть одобрено, то и весь человек недостоин одобрения.
Еще одно прискажу: все дела, нами видимо совершаемые в семействе, в обществе, по службе, составляют наше поведение. Если осмотримся кругом, не можем не сказать, что в общем, поведение наше большею частью исправно. Но также ли исправно при сем и внутреннее, этого утверждать не можем. Глаза окружающих нас сильное имеют давление на наши замыслы. Эти свидетели заставляют нас не давать хода тому худу, которое возникает в сердце: мы воздерживаемся от худа и поведение наше является исправным. Не будь их, поведение наше оказалось бы совсем в ином виде. Да оно и бывает нередко таковым, коль скоро мы уверены, что чужой глаз не увидит нас. И бывает с некоторыми, что коль скоро внешняя их обстановка изменяется и они могут пожить свободнее, все, что прежде укрываемо было из боязни чужих глаз, вырывается наружу, и прежде исправный человек является и пьяницей, и развратником, и даже грабителем. Все эти дурные позывы не теперь породились. Они были, но ходу не имели, а теперь получили свободу и проявились. Но если все это только внутри, то и весь человек был таков: пьяница, развратник, грабитель, несмотря на не таковую внешность. Рассмотри-ка хорошенько, не принадлежишь ли и ты к такому разряду. Если да, хоть в некоторой степени, то тебе не следует хвалиться и принимать похвалы.
Заключу: если по примеру всего сказанного теперь ты будешь почаще просматривать свою жизнь, то, когда враг начнет трубить тебе в уши, как ты хорош, это трубление не найдет внутри тебя отголоска в самочувствии и самоодобрении, а напротив, будет отражаемо всякий раз самыми смиренными и уничиженными о себе мыслями и чувствами.
Преподобный Петр Дамаскин
Терпеть обиды с радостью и незлобиво, делать добро врагам, полагать душу свою за ближнего и подобное суть дары Божии, ниспосылаемые произволяющим получить их от Бога старанием, делати и хранити (Быт. 2:15), как сказано было Адаму, чтобы дары пребывали, (хранимые) благодарением к Благодетелю.
Авва Исайя
Причащение это такой дар, который составляет и соединяет нас с Богом. Дарования Божии приходят сами собою, если найдут место чистым и нескверным.
Преподобный Ефрем Сирин
Хотя мы имеем благодать различных дарований, однако все они даются для служений Церкви
Если сподобился ты дарования, не высокомудрствуй, ибо не имеешь у себя ни одного совершенства, егоже неси приял от Бога (1 Кор. 4:7), и если не будешь ходить по Его заповеди и воле, отнимет Он у тебя собственность Свою и отдаст это лучшему; и тогда будешь походить на человека, у которого отнимают перо, только что омоченное в чернила.
Господь дары Свои дает в меру, соразмеряя с силами приемлющего; дает Себя и видеть по мере сил нашего ока, и слышать по мере сил нашего слуха, и славословить по мере сил наших уст, дает Он и мудрость по мере сил нашего языка.
Душа наша святая невеста Бессмертного Жениха. Совершается же брак, когда Божественные Тайны бывают вкушаемы и испиваемы святою душою.
Духовен хлеб сей, как и Даятель его, духовных оживотворяет Он духовно.
Это Чаша, которая содержит в себе все питие; это Таинство, в котором Он Сам.
Преподобный Кассиан Римлянин
Дары различны, и не всем дается одна благодать Святаго Духа, а к какой кто сделает себя своим усердием или старанием способным и достойным.
Преподобный Исидор Пелусиот
Приобщением называется причастие Божественных Тайн, потому что оно дарует нам единение со Христом и соделывает нас соучастниками Царства Его. Дарования даются не просто, а по мере предуготовления разума в приемлющих.
Преподобный Никита Стифат
Причастие и сверхъестественных даров Божиих
Пока естественные наши силы бесчинно держат себя между собою и распадаются на многие скопы, до тех пор мы не можем быть причастными и сверхъестественных даров Божиих. Оставаясь же непричастными их, мы далеко негде стоим и от таинственного священнодействия, совершаемого мысленным деланием ума на небесном жертвеннике. Когда же мы, ревностно проходя священные подвиги, очистимся от чувственных влечений и силою Духа соберем воедино образовавшиеся в нас скопы, тогда и неизреченных Божиих благ бываем причастны, и Божественные таинства таинственного священнодействия ума достойно возносим Богу Слову на пренебесный мысленный жертвенник Божий, как зрители и священнослужители бессмертных тайн Его.
Авва Зосима
Блаженна душа, чрез жаждание Бога истинно уготовившая себя к принятию даров Его, потому что Он ни в чем не оставляет такой души, но во всем покровительствует ей, даже и в том, о чем она по неведению не просит Его.
Преподобный Феогност
Не ищи преподания тебе дарований, если они не способствуют спасению и сохранению смиренномудрия.
Преподобный Иоанн Кронштадский
Пользуйтесь Моими дарами как дети Мои
Господь иногда вдруг посылает щедрые вещественные дары, например, несколько рублей денег за самое легкое дело, и вознаграждает трату, сделанную для ближних, и вообще туне подает нам щедрые дары Своей благости, чтобы мы не жалели даров Его тем, кого Он посылает к нам или попускает кому брать нашу собственность Богом данную, чтобы не враждовали между собою, а жили в любви и согласии; да если бы и обирали нас ближние, и тогда мы не должны беспокоиться, а должны с кротостью переносить бесцеремонность ближних, поручая Господу воздаяние за обиду. Ты знаешь, что Господь допустил с кротостью снять с себя даже одежды Свои и растерзать плоть Свою на кресте для тебя, да тебя научить кротости и незлобию во всех злоключениях и обидах.
Преподобный Иоанн Кронштадский
Пользуйтесь Моими дарами как дети Мои
Господь иногда вдруг посылает щедрые вещественные дары, например, несколько рублей денег за самое легкое дело, и вознаграждает трату, сделанную для ближних, и вообще туне подает нам щедрые дары Своей благости, чтобы мы не жалели даров Его тем, кого Он посылает к нам или попускает кому брать нашу собственность Богом данную, чтобы не враждовали между собою, а жили в любви и согласии; да если бы и обирали нас ближние, и тогда мы не должны беспокоиться, а должны с кротостью переносить бесцеремонность ближних, поручая Господу воздаяние за обиду. Ты знаешь, что Господь допустил с кротостью снять с себя даже одежды Свои и растерзать плоть Свою на кресте для тебя, да тебя научить кротости и незлобию во всех злоключениях и обидах.
Пользуйтесь Моими дарами не особно, как самолюбцы, а как дети Мои, у которых должно быть все общее, не жалея предлагать другим даром плодов Моих, дел рук Моих, памятуя, что Я даю вам их даром, по отеческой Моей благости и щедротам человеколюбия. Так бывает в семействе. Когда отец или мать или брат принесут гостинцев, то отец одаривает ими всех детей своих, или брат своих братьев, и если дети, братья и сестры все живут во взаимной любви, то они не почитают себя довольными и счастливыми, если отец или брат обнес кого-либо из них гостинцами и не дал того хотя одному из них, что дал другим. А отчего? Оттого, что они по взаимной любви чувствуют себя одним телом оттого, что все они как бы один, одно лицо. Так поступай и каждый из вас. А Я знаю, как наградить вас за любовь, столь Мне приятную. Если Я ущедряю и не исполняющих Моих заповедей (у одного богатого человека был хороший урожай в поле, Лк. 12:16), то не ущедрю ли истинных чад Моих, для которых Я, собственно, и предназначил все Мои щедроты? Ей, ущедрю. Ущедрю, егоже аще щедрю (Рим. 9:15).