Он покупал их слишком дорого для того, чтобы фермеры склонились к торговле, а избавлялся от них лишь с большими усилиями и потерями.
Эта неустойчивая бесполезная жизнь не способствовала, а лишала счастья в доме; это съело даже остальные льняные кошельки.
Мать напрасно увещевала добрыми словами. Она рассердилась и замолчала, пока это не стало грехом продолжать.
Тогда она решилась и пошла к городскому судье Лайрицу, кто в данном случае показал себя гораздо более разумным, чем в те времена с нашими лягушками.
Она описала ему всю свою ситуацию. Она сказала ему, что хотя она очень и очень любит своего мужа, в первую очередь она должна заботиться о благополучии своих детей. Она сообщила ему, что кроме кошельков, о которых она говорила до сих пор, у нее есть еще один, который она еще не показывала своему мужу, но хранила в секрете. Городской судья должен проявить любезность и подсказать ей, как она может вложить эти деньги, чтобы защитить себя и своих детей. Она поставила перед ним сумку. Он открыл ее и посчитал. Было шестьдесят твердых, блестящих, хорошо начищенных талеров.
Поразительно! Так подумал об этом городской судья Лайриц, затем он сказал: «Моя дорогая фрау Май, я знаю вас. Вы хорошая женщина, и я Вас поддерживаю. Наша акушерка состарилась, нам нужна молодая. Вы поедете в Дрезден и станете акушеркой на эти деньги. Я ручаюсь! Если вы вернетесь с хорошими оценками, мы сразу вас примем на работу. Даю вам слово. Но если у вас будут низкие оценки, мы не сможем вас нанять. А теперь идите домой и скажите своему мужу, чтобы он сразу пришел ко мне, мне нужно с ним поговорить!»
Это произошло. Мать уехала в Дрезден. Она вернулась с первыми оценками, и господин Лайриц сдержал свое слово, ее наняли.
Во время ее отсутствия домом управляли отец и бабушка. Это было трудное время, время страданий для всех нас.
Случилась оспа. Мы, дети, заболели все. Бабушка едва держалась на ногах, как и отец. У одной из сестер больная голова превратилась в деформированную забинтованную шишку. Лоб, уши, глаза, нос, рот и подбородок полностью исчезли. Врачу пришлось искать губы ножом, прорезая бинты, чтобы дать пациентке хотя бы немного молока. Она до сих пор жива, самая счастливая из нас, и никогда больше не болела. Мы все еще можем видеть шрамы, которые доктор оставил на ней, когда искал ее рот.
Когда мама вернулась, это тяжелое время еще не закончилось, но ее пребывание в Дрездене принесло мне огромное счастье.
Благодаря своей напряженной работе и спокойствию, глубокому серьезному характеру, она заслужила благосклонность двух профессоров, Гренцера и Гаазе, и рассказала им обо мне, жалком, слепом и эмоциональном мальчике.
Ей предложили отвезти меня в Дрезден, где ей окажут помощь эти два господина. Это вскоре произошло и завершилось чудесным успехом.
Я научился видеть и вернулся домой, сразу же поправляясь и восстанавливаясь.
Но все это потребовало огромных, великих жертв, разумеется, только ввиду наших бедных обстоятельств.
Мы были вынуждены продать дом ради всех необходимых расходов и все равно той небольшой суммы, которую мы выручили, едва хватило для покрытия самого минимума. Мы переехали в арендованный дом.
А теперь о человеке, который оказал самое глубокое и наибольшее влияние на мое развитие в психологическом отношении.
В то время как мать нашей матери родилась в Хоэнштайне и поэтому ее называли «бабушкой из Хоэнштайна», мать моего отца происходила из Эрнстталя, и поэтому ее следовало называть «бабушкой из Эрнстталя».
Последняя была очень своеобразным, глубоким, благородным и, я бы даже сказал, загадочным существом. С юности она являлась для меня душевной, волнующей загадкой, о глубине которой я мог только догадываться, но никогда не мог ее разгадать.
Откуда она все это брала?
Очень просто: это была душа, ничего кроме души, и сегодняшняя психология знает, что это означает.
Она родилась в глубочайшей нужде и выросла в самых глубоких страданиях; поэтому она на всё смотрела с надеждой, всё видела глазами упования, жаждущими искупления. А того, кто способен надеяться и доверять правильному пути, оставив несчастья позади себя, того впереди ждет только солнечный свет и мир Божий.
Она была дочерью бедных людей, потеряла мать в раннем возрасте и должна была содержать отца, который не мог ни стоять, ни лежать, прикованный к старому кожаному креслу на протяжении многих лет до самой смерти. Она ухаживала за ним, проливая бесконечные слезы и принося бесконечные жертвы. Бедность позволяла ей только самое дешевое жилье. Окно ее комнаты показывало только кладбище, не более того. Она знала все могилы и думала только об одном пути для себя и своего отца из своей скудной каморки об упокоении в гробу на кладбище.
У нее появился человек, полюбивший ее, добрый и честный с ней, но она отказалась от отношений и совместного будущего с ним.
Она просто хотела принадлежать отцу, оставаясь в полном одиночестве, и молодец согласился с ней. Он ничего не сказал, но ждал и остался верен ей.
Там, на верхнем этаже, стояла старая коробка с еще более старыми книгами. Это были реликвии в кожаном переплете разного содержания, как духовного, так и мирского. Легенда гласит, что когда семья была еще богатой, в ней были священнослужители, ученые и много путешествовавшие джентльмены, о которых эти книги напоминают нам и сегодня.
Отец и дочь умели читать; они оба научились этому самостоятельно. Вечером, после дневной работы и трудов они зажигали маленькую старую лампу, и один из двоих читал вслух. Прочитанное обсуждалось потом в перерывах.
Уже по двадцать раз были прочитаны книги, но всегда все начиналось сначала, потому что всегда появлялись новые мысли, которые казались лучше, прекраснее и правильнее предыдущих.
Самым читаемым стал довольно большой и уже сильно зачитанный том, название которого было:
Хакавати
Истории из Азии, Африки, Турции, Аравии, Персии и Индии, переводы с описанием, объяснением и толкованием, а также подробными пояснениями и иллюстрациями
от
Кристиана Кречманна
Издано в Германии
Напечатано Вильгельмом Кандидусом
A. D: M.D.C.V.
В этой книге было множество особенных восточных сказок, которых не было ни в одном другом сборнике сказок.
Бабушка знала все эти сказки наизусть.
Обычно она повторяла слово в слово то же самое, но в некоторых случаях, когда она считала это необходимым, вносила изменения и дополнения, из которых становилось ясно, что она очень хорошо знала дух того, о чем рассказывала и чему позволяла вступить в силу.
Ее любимой сказкой была сказка о Ситаре; позже она стала и моей, потому что она рассматривает географию и этнологию нашей Земли и ее жителей с чисто этической точки зрения.
Но это только для пояснения.
Отец бабушки умер в результате серии кровопусканий. Его уход был таким тяжелым, что и дочь была также близка к смерти, но выжила.
Когда траур закончился, верный любящий Май пришел и забрал ее домой.
Ну, наконец-то они по-настоящему счастливы! Бог благословил это супружество.
Родились двое детей, мой отец и его сестра, которая позже перенесла несчастный случай и пострадала от последствий.
Вы видите, у нас не было недостатка в бедах, или, так сказать, экзаменах. И вы также можете видеть, что я ничего не скрываю. У меня не должно быть намерения описывать уродливое как прекрасное.
Но вскоре после рождения второго ребенка произошло то печальное рождественское событие, о котором я вам уже рассказывал.
Добрый молодой человек ночью упал в глубокий снежный каньон со своим хлебом и замерз.
Бабушке с двумя детьми в Рождественские дни было нечего есть, и только спустя долгое время она узнала, что потеряла любимого мужа, да еще и таким чудовищным образом.
Затем последовали годы траура, а потом тяжелые времена наполеоновских войн и голода.
Затем последовали годы траура, а потом тяжелые времена наполеоновских войн и голода.
Все было опустошено. Работы нигде не было. Инфляция росла, бушевал голод.
Бедный разнорабочий пришел просить милостыню. Бабушка не смогла ему ничего подать. У нее не было и куска хлеба для себя и своих детей. Он увидел, как она тихо плачет. Как жаль ее. Он ушел и вернулся через час. Он высыпал перед ней то, что получил куски хлеба, дюжину картошек, брюкву, небольшой, очень хороший сыр, мешок муки, мешок перловой крупы, ломтик колбасы и крошечный кусочек бараньего жира. Затем он быстро ушел, чтобы унести с собой ее благодарность. Больше она его не видела; но Кто-то его наверняка знает и не забудет.
Этот Кто-то также послал и другую, большую помощь.
У старшего лесничего умерла жена. Он жил неподалеку и был хорошо известен своим богатством и благородством.
Его жена оставила ему много детей. Он захотел, чтобы его фермой управляла бабушка.
В это трудное время она почла бы за счастье согласиться, но заявила, что не может разлучиться со своими детьми, даже если бы у нее и было, где их оставить.
Не долго думая, добрый человек пояснил ей, что не переживал бы, будь у нее шесть или даже восемь детей, они все были бы важны. Она должна просто прийти, и не без них, а с ними.
Это было спасением в величайшей нужде!
Пребывание в тихом, уединенном лесном домике пошло на пользу матери и детям. Они выздоровели и окрепли благодаря лучшему питанию.
Главный лесничий видел, как бабушка изо всех сил старается быть ему благодарной и ублаготворить его. Она работала почти сверх сил, но при этом чувствовала себя хорошо. Он молча наблюдал за всем этим и вознаградил их, предоставив ее детям то же самое, что и его собственным.
Конечно, он был аристократом и действительно гордился собой. Обедал он наедине со своей матерью.
Бабушка была всего лишь прислугой, но ела не в комнате для прислуги, а вместе с детьми в детской.
А спустя долгое время, когда он получил представление о ее необычной душевной жизни, тогда он также позаботился о ней и во внутренних отношениях. Он облегчал ей тяжелую работу, позволял читать ему и его матери по вечерам, а затем разрешил ей заглядывать в его книги. С какой радостью она так и поступила! И у него были такие хорошие, такие полезные книги!
Детям была предоставлена разумная свобода. Они вдоволь носились по лесу, их руки и ноги окрепли, щеки их разрумянились.
Маленький Май был самым младшим и самым маленьким из всех, но у него все было хорошо. И он был осторожен, любознателен и внимателен. Он хотел знать все. Он спрашивал обо всем, чего не знал.
Вскоре он уже знал названия всех растений, всех гусениц и червячков, всех жуков и бабочек, обитавших в его местности. Он пытался узнать в чем их повадки, особенности и привычки.