Папа?
Мне ответил Фрэдди:
Рестораном владеет отец Севера и Вероники. И он же тут шеф-повар
Ух ты
Без подробностей, Рубус! громыхнул Север, заставив меня вздрогнуть, а потом басовито добавил: Алекс, ты нам потом ещё что-нибудь споёшь? Я на гитаре подыграю.
От испуга я кивнула:
Конечно!
Что ты сказала?!
Прошла всего неделя. Куда подевалась застенчивость?
Похвалы, потом запугивание куда денешься
Пока я с собой беседовала, Север прислушался к музыке и с сомнением прищурился:
Интересно, чей плейлист? Отец такое не слушает. Я ща. Садитесь пока.
Спроси там про рыбу, ладно? бросила ему вдогонку Диана.
Если хочешь, могу заодно узнать, какая есть альтернатива, Север улыбнулся уголком рта и сложил пальцы в «козу» 18, прежде чем скрыться в дверях кухни.
Изнутри «Бельведер» напоминал огромный салон в стимпанковской 19 подлодке. Обтекаемые формы, скруглённые рамы окон, медь и красное дерево, декоративные стенды с морскими узлами. Казалось, он вот-вот погрузится в пучины океана.
Под потолком косяками серебряных рыбок зависли плафоны люстр. В центре зала было несколько круглых столиков, покрытых аквамариновыми и белыми скатертями внахлёст. Их окружали мягкие кресла с витыми ножками, похожие на степенных дипломатов. У стен и окон выстроились открытые кабинки с квадратными столами и синими диванчиками. Одну из таких кабинок мы и заняли.
Чтобы не проваливаться в сон в уютном уголке, как было в «Синей двери», я села с краю. Марго раскачивалась на стуле рядом, но по внешнюю сторону стола, а Фрэдди пробрался вглубь и сел слева от меня.
От него пахло средством для укладки волос и, вместо ожидаемого аромата выпечки, почему-то краской. На Фрэдди был джемпер оттенка спелой клубники, исписанный фигурными буквами: «Fantastic Feasts» 20 аллюзия на название книги и одноимённого фильма о волшебных тварях.
Классный джемпер.
Спасибо, Алекс, бодро отозвался Фрэдди.
Марго гордо тыкнула указательным пальцем в надпись на джемпере:
Он сам его разрисовал.
В смысле? Правда? Обалдеть! Фрэдди, ты так здорово рисуешь!
Так вот откуда запах краски
Застенчиво улыбнувшись, Фрэдди подвинул мне меню текстурированную под пергамент книжицу. Пока я изучала ассортимент, Марго нараспев расхваливала всяческие яства и фирменные блюда мистера Сальвиа.
Посреди одной из страниц была фотография шоколадного куличика под шапкой взбитых сливок. Незнакомое название блюда казалось непроизносимым.
Мо-о-ор им Мо-о-ор Что это?
Морим голодом, пошутила Марго.
Фрэдди усмехнулся и наклонился, чтобы прочесть надпись. Придерживая меню, его тёплые пальцы коснулись моих. Нежность растеклась по коже, пробуждая каждую клеточку тела, добираясь до самого солнечного сплетения. С трудом выдохнув, я сдвинула руку в сторону. Фрэдди прикосновение ничуть не смутило. Ему было приятно.
Мо-о-ор им Мо-о-ор Что это?
Морим голодом, пошутила Марго.
Фрэдди усмехнулся и наклонился, чтобы прочесть надпись. Придерживая меню, его тёплые пальцы коснулись моих. Нежность растеклась по коже, пробуждая каждую клеточку тела, добираясь до самого солнечного сплетения. С трудом выдохнув, я сдвинула руку в сторону. Фрэдди прикосновение ничуть не смутило. Ему было приятно.
Mohr im Hemd. «Мавр в рубашке». Это десерт, прочитал Фрэдди и повернул ко мне лицо так близко, что его дыхание щекотнуло висок. Шоколадная баба ну вроде как кекс только с миндалём и пропитанный вином.
Он наклонился ещё ближе и, задержав дыхание, замер.
Интересно, он со всеми девушками такой милый?
Я переживала, что Фрэдди до сих пор любит Марго. Вдруг он проявляет ко мне внимание, только чтоб расположить её к себе, или хочет, чтоб она ревновала? Марго утверждала, что он всего лишь друг детства, но их общение было таким лёгким, таким личным, что мне в это не верилось. Фрэдди был обаятелен и открыт, целовал Марго в щёчку при встрече, обнимал Диану в кабинке колеса обозрения, позируя для фото. Теперь вот я Что-то перехотелось, чтоб он меня трогал.
А есть здесь что-нибудь безалкогольное? спросила я, возвращаясь к меню.
Скрыв ироничную мину, Фрэдди пролистал страницы до горячих блюд. Музыка сменилась в колонках заиграл классика рока, и я сразу догадалась, кто воспитал в Севере музыкальный вкус.
Надо подождать. Весь персонал занят, ухнул знакомый бас.
Север приземлился на стул, соседний от Марго, и теперь со скуки постукивал по столу длинными ногтями, покрытыми облезшим чёрным лаком. Пока мы ждали, Рем баловался загадками:
Что бесконечно у салфеток?
Диана задумалась над ответом, словно Рем мог придумать что-то адекватное.
Это не власть, таинственно прошептал он, как будто уточнение могло чем-то помочь.
Север откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди:
Пф-ф Да ты что а я-то думал, салфетки захватят мир.
Тааа-дам Тааа-дам Там-дам-дам-дам-дам-дам-дам-дам
В его сторону поползла подставка с салфетками. Ей управляла Марго, всё громче и громче напевая саундтрек из фильма «Челюсти» 21. В первую секунду Север с пренебрежением фыркнул, мол, что за детские забавы, но вдруг разохотился и игриво схватил Марго за руку:
О, ужас! Ужас! Я захвачен в плен салфеток ужас-но-красивой девушкой. Помогите.
Она рассмеялась.
Глупенький. Это кто ещё кого в плен захватил
Они сцепились в шуточной борьбе, поддевая друг друга. Вот уж кто и походил на давнего приятеля Марго, так это Север. Не Фрэдди.
Север вошёл в раж и перешёл к запрещённому приёму щекотке. С глухим хохотом Марго уворачивалась от его пальцев, пытаясь не сползти со стула. Глядя на её радостное покрасневшее лицо, невозможно было не улыбаться. Как же мне хотелось быть простой и естественной, как она. Не считывать оттенки голосов. Не подпрыгивать от прикосновений. Я не могла даже спокойно здороваться за руку. Людные места были настоящим испытанием. Стоило кому-то случайно задеть меня плечом, вежливо коснуться локтя, чтобы пройти мимо, всё тело пронзал мощный импульс.
Конечно, Фрэдди этого не знал и наверняка не видел ничего плохого в прикосновениях, но меня его близость сводила с ума не потому, что Фрэдди мне нравился (хотя он действительно мне нравился), а потому что чувства были обострены до предела.
Понаблюдав за вознёй Марго и Севера, Шейла кокетливо вскинула брови:
М-м, Север прямо-таки Дон Жуан.
Это было сказано тихо. Но услышали все. После короткой паузы Север озадаченно спросил, кто такой Дон Жуан, и следом на нас обрушился нестройный смех. Беспечность Марго медленно испарилась, уступив пренебрежению. Пока все перебрасывались многозначительными взглядами, подшучивая над Севером, Марго мягко вытянула руку из его ладони и спряталась за меню.
Чтобы вернуть внимание аудитории, Рем громко прокашлялся. Загадка всё ещё оставалась без ответа. По большому счёту, ответ никого и не интересовал, но Рем заключил, что просто никто не способен превзойти его гениальность. Так что он с полным превосходством озвучил разгадку:
Итак, что же безгранично у салфеток? Конечно же, срок годности!
Услышав, как Вероника хихикает и хвалит Рема, Север закатил глаза.
Может, по бокалу мерло? Что скажете?
Марк показал Северу большой палец:
Марк показал Северу большой палец:
Я за. Сегодня и повод есть.
Фрэдди оживился, подвигаясь к столу и одновременно ко мне.
Что за повод?
У нас годовщина отношений. Иди ко мне, моя конфетка
Шейла не успела издать ни звука: Марк атаковал её страстным поцелуем. Рем тут же спародировал их, повернувшись спиной и обхватив себя ладонями за плечи. Сквозь хохот доносилось его самозабвенное чмоканье. Даже чавканье.
Фу, Рем! Это ужасно зажмурилась Никки.
Ах, любовь мечтательно вздохнув, Рем послал Северу воздушный поцелуй.
Пока тот не начал беситься, Вероника с таинственным видом обвела всех взором:
Кстати, про любовь. Я вчера слышала кое-что про Ангелину и мистера Ледума.
Марк отлип от Шейлы. Рем прекратил паясничать. Марго медленно подняла голову от меню.
И тут к столу наконец подошла официантка.
Мы наперегонки выпалили каждый свой заказ, но, когда настала очередь Рема, он намеренно тянул резину. Пробуя каждый звук на вкус, Рем неторопливо расспрашивал, что есть в меню, свежая ли рыба, какого она качества и из какого региона прибыла дошло чуть ли не до драки, когда он стал выпытывать, в каком месяце лосось идёт на нерест. Рем прекрасно понимал, как все жаждут услышать историю Ангелины и бакалейщика, и от души наслаждался своей забавой.
В конце концов Марк пнул его под столом, окрестив это карой Божьей.
Мне-салат-«Цезарь»-ещё-фраппе-И-ПОБОЛЬШЕ-ЛЬДА, выдавил Рем на последнем издыхании, драматично стеная и страдая. Бедный я, несчастный я
Марго пробормотала: «Карету мне, карету!», но никто, кроме меня, не услышал, так что погоготали мы вдвоём. Официантка широко улыбнулась и исчезла из виду.
Выкладывай уже скорее что там с нашей парочкой? нетерпеливо спросила Шейла.
Вероника, гладившая Рема по голове, покраснела как отборный томат:
Ну Короче Утром папа послал меня в канцелярский за чековой лентой для кассы. Север чё-то там копался в компьютере, так что его он просить не стал. Ну, я пришла в магазин, но ничего не могла найти, а тётя Эмилия была «ужа-асно занята», Вероника скорчила жеманную рожицу, Так что я просто рылась в коробках и
Извини. А тётя Эмилия это чья-то тётя или просто тётя? спросила я.
Это наша тётя, папина сестра, ответил Север. Никки кивнула.
И я совершенно случайно услышала, как она говорит с мисс Брассикой по телефону
Опять мисс Брассика. Та надменная девушка из библиотеки.
Я спросила у Никки, откуда тётя Эмилия и Илона Брассика друг друга знают, хотя догадывалась, что в Атермонте друг друга знают все. Оказалось, что Брассика со школы дружит с тётей Никки и Севера. Мисс Сальвиа как раз работает в канцелярском магазине неподалёку от библиотеки, поэтому они частенько заглядывают друг к другу поболтать или висят на телефоне. И Веронике даже делать ничего не пришлось, чтобы услышать подробности свидания из первых уст.
Ну и громкость у её динамика, я тебе скажу.
Или это Никки фенёк лопоухий с ушами-локаторами.
Никакой я не фенёк! рассердилась Вероника. Я тут вам важную информацию рассказываю, между прочим, а вы
Не фенёк, не фенёк. Не злись, мой хомячок, ласково потрепал её за щеку Север.
Выдохнув, чтобы успокоиться, Никки тихонько порычала.
Вообще, мне кажется, тётя Эмилия была бы только рада включить громкую связь. Она же так гордится, что всё про всех знает. И пока она болтала, у кассы собралась прям очередь. Я битый час ждала, пока она освободится. Папа меня чуть не четвертовал.