Вглядимся во внутренний мир души и духа летчиков по их убеждениям. Цитирую[5]:
«Авиация моя честь и достоинство перед самим собой. Она развивает нравственность и обостряет способность различать добро и зло. В полете отчетливо видно, кто ты, кто он и кто чего стоит».
«Полет это всегда стимул к самосовершенствованию. Прежде всего, нравственному, ибо развивает духовное восприятие Неба как живого».
«Авиация развила чувство собственного достоинства, независимость, чувство товарищества, спаянности единой целью, но с индивидуальным стилем ее достижения».
«Капелька моей жизни в этом мироздании поддерживается извне. Дух поддерживает мои крылья, и я впервые говорю об этом вслух. Что-то все-таки есть в этом»
«В моем понимании, авиация сродни религии при мировосприятии. Полеты повышают планку в оценке людей, обостряют чувство справедливости и делают более четкой грань между добром и злом. Начинаешь понимать изнутри человеческие слабости, становишься терпимее и одновременно жестче относишься к непорядочности»
Одно из системообразующих оснований надежной деятельности человека в полете это то, к чему пришел М.М. Громов. Его главная мысль о том, что прежде, чем научиться управлять ЛА, надо научиться управлять собой. Управлять собой это, прежде всего, знать и уметь регулировать свое психическое состояние, переориентировать его на волевую и интеллектуальную активность с целью достижения заданного результата. Это проявляется в преодолении страстей, в повиновении регламенту, в ограничении суперэмоций, в сохранении холодного рассудка, порожденного ответственностью. И в этом процессуальном акте деятельности свобода все же выступает как «осознанная необходимость».
И вместе с тем человеку в полете дано глубокое, нравственное, на уровне святости, проявление свободы, которое гораздо шире раскрывает его внутренний мир.
Мы должны почувствовать в этом воздействие особых законов роста личности человека в опасной профессии. Личность летчика преобразовывает, точнее, одухотворяет многие земные понятия, несущие просто юридический смысл. К примеру, понятие дисциплины. В полете выполняется регламентный алгоритм при исполнении действий и операций. Однако небо требует более высокого уровня осмысления этого понятия. Это осмысление исходит из ценности жизни твоей и тех, кто тебе доверил свои. Мы существенно повысим безопасность полета, если не только научим, но и воспитаем святость, окормляющую сущее в дисциплине. Дисциплина в полете это работа мысли, т. е. души, свобода выбора, нравственная оценка последствий своих действий, оснований к риску, своих возможностей и коллег в полете.
Духовная связь и пребывание в пространстве «не от мира сего» отчетливо формируют добродетельность, совесть, ценность жизни. Вчитаемся в небесные мысли, обрамленные святостью высших чувств.
«Именно в авиации я ощутил, что полеты формируют нравственную часть личности. В моем характере открылся взгляд на понятие чести. В полете много неожиданностей, бьющих по самолюбию, взывая к потребности понять смысл жизни в летной профессии»
«Авиация дала духовную закалку, помогла сформировать совестливость»
«Катаклизмы современной жизни сильно уродуют людей. Но лекарство под названием небо хорошо помогает. У людей, постоянно рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло»
«Катаклизмы современной жизни сильно уродуют людей. Но лекарство под названием небо хорошо помогает. У людей, постоянно рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло»
Сущностная сила личности опасной профессии зиждется на нравственном фундаменте: преодолей себя, сделай добро, защити. Поэтому сам процесс обучения пронизан воспитательным императивом: незнание, слабость духа и тела в их профессии могут обернуться горем для других.
Базовым свойством личности летающего человека является не потребностная сфера, а сфера, представленная целеустремленностью и высшей степенью мотивированности к полету.
В душе летчики всегда хранят высшую ценность: не совершай грех, не превращай Небо и свою трепетную любовь к полету в наживу. Земляне посылали человека в небо, и он оправдал их надежды, так как с Неба возвращался всегда чище, святее, благороднее и добрее.
Научная авиационно-космическая психология достаточно наработала, чтобы императивно утверждать: человек летающий отобран Природой, пробужден Духом, социально предназначен быть созидательным. Он обречен и обучен Небом, любовью к полетам. И в этом мы обязаны Духу.
2. Истоки формирования личностного мировоззрения духовности в труде[6]
Сама идея процесса воплощения духовной жизни в полете порождена социальной действительностью: безудержным ростом бездуховности, заполнением душ материальными ценностями, поклонение мамоне, отдалением человека от православных христианских истин, от доброты и чести. Иоанн Златоуст предупреждал: «Ничто не приносит столько раздоров, как сребролюбие»». В духовной пустоте не произрастают такие необходимые человеку нравственные ценности, как совесть, любовь к служению народу, достойно сберегающему святую веру.
В этой связи возник судьбоносный вопрос: «А есть ли у нас духовные силы? Возможно ли с помощью киноискусства, русского православного слова, духовной музыки и реальных тружеников Неба ответить на поставленный вопрос?». Да! Это возможно. Да! Мы прилагаем все усилия, чтобы очистить путь к познанию смысла ЕДИНЕНИЯ нерукотворного и рукотворного мира.
Для реализации этой мировоззренческой концепции избрали жизнь небожителей, т. е. летчиков и космонавтов. К этому выбору есть несколько духовных предпосылок.
Во-первых, их истовая любовь к небу подтверждает, что Небо это дух. Во-вторых, человек, а особенно летающий, есть микроскосм, отражающий в своей духовной глубине, душевной чистоте все многообразие Вселенной. В-третьих, человек летающий обогащается Небом, Пространством, Вечностью, Третьим измерением, т. е. тем, чего нет на земле, ибо это небесное пространство и есть идеальное явление «не от мира сего».
В небе летчик рождается вторично, но уже как небожитель в купели любви к общению с Небом. Он переосмысливает внутренний мир, смысл своего предназначения как носителя веры. Именно в поднебесье профессионализм оценивается на оселке нравственных ценностей, а именно: добродетельность, жертвенность, спасение других. Находит духовный путь отвержения зла.
Человек в небе открывает физически и духовно спасительное данное для бескорыстных, нравственных, любящих, умеющих очищаться покаянием. Наслаждается и гордится нерукотворным миром, помогающим ему нести в сердце веру, в душе любовь, в духе истоки смысла жизни. Нести то, что привнес Бог: добро, истину, красоту. Отсюда проистекает духовная нацеленность на раскрытие роли небесного нерукотворного мира в формировании православной этики, эстетических чувств в духовном обрамлении, душевного благочестия и веры в Богоповелительные ценности.
Но как ни вспомнить прозорливость Ф. И. Тютчева:
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует.
Он к свету рвется из ночной тени,
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Эстетический стержень красота Земли с птичьего полета, особые ракурсы восхода и захода Солнца, вид светил, неба. Красота самого самолета как чудотворение рук человека, вложение в летательный аппарат.
Нерукотворный мир раскрывает мир переживаний, познания духа, впаянность человека в нерукотворный мир, его благочестивое влияние. И высшее достижение объединенных составляющих небожительства раскрыть его высший смысл.
Пробуждение, сосредоточение на сущем в жизни вот психология полета. Именно в открытии души и сердца для принятия духа и гласа Всевышнего. Но это не церковные ритуалы, а естество человека, «зараженного» Духом, «разбуженного» Небом.
Пробуждение, сосредоточение на сущем в жизни вот психология полета. Именно в открытии души и сердца для принятия духа и гласа Всевышнего. Но это не церковные ритуалы, а естество человека, «зараженного» Духом, «разбуженного» Небом.
Используя тексты летчиков ответы на вопросы специально разработанной анкеты, мы провели анализ чувственной сферы небожителя, рассмотрели его «неземные» переживания. Это позволило раскрыть процесс движения к духовности, т. е. возвышения и расширения духовной составляющей личности, и показать зарождение в сознании человека летающего благодарность за возможность познать себя изнутри, своим тонким духовным миром уловить роль Творца. Аккуратно подчеркнем здесь факт Боготворчества: речь идет о постижении созидательного идеала, нравственного пути в третьем измерении, причастности к бесконечности мира и красотам общего дома на планете Земля. И заключает в себе все это общая христианская идея: мир на Земле берет начало из мира Небесного, из мира религиозного, из осознания праведности Творца.
Мир лежит во зле, но в людях заложена сила, для того чтобы поднять нравственную вертикаль мира и придать ей вектор добра. Ведь недаром весь мир повторяет слова Достоевского: «Красота спасет мир».
Говоря о красоте неба, подразумеваем его влияние на миропонимание своего места в нем. Речь идет о духовной эстетике, пронизанной красотами Неба, которые одухотворяют профессию Небожителей с планеты Земля, о невидимом землянами душевном мире человека летающего и осознании им нравственных смыслов жизни в Небе.
В стране Авиация человек существует в профессии, но при этом он постоянно одухотворен полетом. Это чувство свободного движения в третьем измерении. И не на плоскости, а в Пространстве.
В загадочном мире Вселенной первое чувство, которое охватывает человека, это красота. Именно красота рождает чувство свободы, любви, легкости души и неудержимой страсти: пожить среди невиданных красот. Красота пробуждает высшие духовные чувства общения с Небом и Землей. Человек летающий, общаясь с облаками, всегда видит их другими по форме и содержанию, по цвету в лучах солнца, в обрамлении радуги, в северном сиянии и лунном свете. Он наблюдает яркие звезды, пушистые облака, их хочется потрогать. Этот заряд прекрасного освежает душу, поднимает дух, делает тебя чище. Летчики-космонавты сетовали: как жаль, что тех красот, которые видим мы, не видят многие земляне. Красота в нашем сердце оборачивалась счастьем, а счастье переходило в доброту. Небожители в полете получают Откровение. Чудо мироздания делает их участливым ко всему живому на Земле. Летчики в третьем измерении под воздействием красоты как боготворящей музыки ощущали, что их жизнь в небесном мирозданье поддерживается извне. В спящих нейронах мозга просыпается религиозное сознание о Времени без начала и конца, о вечности Творца. Красота нерукотворного мира, по мнению летчиков, делает их потерянными для Земли. Нет, летчики не случайные люди для Земли. В их духовном мире есть свое смыслообразующее начало. Вот их кредо: если человек хотел понять что-то в этом мире, то Небо самое подходящее место. В этих смыслах, чувствах находят свое подтверждение мысли русских религиозных философов.